Такие разные немцы – 2
20/11/2001 Нет Стены – нет плача?
Крушение Стены началось в Лейпциге. Народная полиция ГДР с помощью дубинок и собак разогнала народную демонстрацию. Через несколько дней в Восточный Берлин прибыл Михаил Горбачев – на сорокалетие ГДР. Молодежь развернула плакаты: «Горби, помоги нам!» Хоннекера отстранили от власти. 9 ноября по телевизору прочитали новый текст закона о пересечении границы, содержащий некоторые послабления. Один из партсекретарей на пресс-конференции оговорился: «Отныне граница практически открыта». Что он имел в виду – непонятно, но десятки тысяч восточных немцев устремились к Стене, разделяющей город. «В чем дело?» – спросили пограничники. «Стены больше нет», – ответили люди. «Кто сказал?» – «По телевизору объявили». Саксонцы почесали в затылках – и открыли ворота. Вот так случайная оговорка положила начало объединению Германии.
Народ хлынул через Стену. Восточные и западные немцы братались, пели песни и угощали друг друга пивом. А на следующий день вся Германия двинулась в путь. Каждый «осси» (восточный немец) получил по сто западных марок, что было немалой суммой. Полтора миллиона бывших гэдээровцев тут же рванули на Запад – одни в поисках работы, другие – за «Филипсами» и «Опелями», третьи – посмотреть настоящую Европу. Им навстречу двинулись «весси» (западные немцы) – расхватывать дешевые продукты, детские вещи и стройматериалы, еще остававшиеся в витринах социализма.
Когда первая волна эйфории спала, стало ясно, что слияние столь различных частей нации произойдет не так быстро. Немцы остались теми же – восточными и западными. Мало демонтировать бронзовых истуканов, переименовать улицы, развесить рекламы западных фирм и разрешить женщинам легкого поведения появляться на тротуарах.
После объединения Германии прошло уже десять лет – а две части города как были, так и остались разными. Если в централизованной ГДР дороги сводили в центр Восточного Берлина – на Александрплатц, то в Западном Берлине все трассы направляли в объезд центра. Результат – отвратительное сообщение между различными районами. Чтобы проехать, например, из Тегеля в Шпандау (десять километров, если по прямой), нужно сделать огромный крюк.
Скажи, где отовариваешься, и я скажу, кто ты
За одинаковую работу в Восточном Берлине платят процентов на 10-15 меньше, чем в Западном. Зато на Востоке можно сэкономить на продуктах: для тех, кто предъявляет скромные претензии к еде, имеются дешевые супермаркеты – «Альди», «Денемарк». Но изысканную итальянскую копченость надо искать только на Западе – в дорогих магазинах «Кайзер» или «Рай-хель». Конечно, по одежке отличить западного немца от восточного трудно. В Германии демонстрация своего богатства считается плохим вкусом – деньги надо копить, но не хвастаться ими. Это не у них принято кичиться самым «крутым» «Мерседесом», загородной виллой с башенкой и любовницей в дорогой шубе. Как выразился бывший россиянин, живущий ныне в Берлине: «В России женщина продаст последние трусы, чтобы купить шубу».
Различный материальный уровень выражается в другом: в разных представлениях о жизни, духовных интересах, в разных способах отдыха. Трудно, например, встретить восточного берлинца, хоть раз побывавшего в Опере – уж больно дорогое удовольствие. Но самое главное – люди, которые покупают у «Райхеля», никогда не общаются с теми, кто покупает в»Альди».
Согласно опросам, западные берлинцы-старшеклассники характеризуют своих восточных соседей как «правых радикалов, которые враждебны к иностранцам, носят смешную одежду и слушают примитивную музыку». А восточные школьники считают ровесников с Запада «надменными всезнайками, трепачами и наркоманами». На Западе больше ценят свободу и охрану окружающей среды, на Востоке – равенство и социальную справедливость. Восточные люди считают себя честнее западных. Если восточного немца при приеме на работу спрашивают: «Вы владеете английским?» – он смущается: «Да, немного». А западный на тот же вопрос отвечает уверенно: «Конечно, говорю».
35 процентов восточных берлинцев считают, что Стену нужно вернуть. Необычайно популярной стала пивнушка под названием «Ностальгия», что в Пренцлауэрберге. Бюст Ленина, вырезки из «Нойес Дойчланд», красные вымпелы, черно-белый телевизор. Живой двойник Хонеккера одет в форму Союза свободной немецкой молодежи и увешан орденами народной армии ГДР. Крашеные стены, клеенчатые скатерти и та же хозяйка, что стояла за этой стойкой 10 лет назад. На доске висят бумажные кружочки с ценниками на типичные блюда того времени – все в пределах трех марок. Ролльмопс – сельдь с луком. Булетт – сухая котлета. Одного не хватает в меню – вареного яйца с солью, крутого деликатеса гэдээровских времен.
Еще долго Берлину предстоит жить под грохот отбойных молотков: гигантской стройкой охвачен весь центр города. В начале тысячелетия ему предстоит стать истинной столицей с парламентом и правительством единой Германии. Ведущие автомобильные и электронные фирмы, мировые банки и крупные бизнесмены возводят на Потсдамской площади высотные дома, торговые комплексы и жилье. Здесь будет самый большой в Европе вокзал, откроется современный культурный центр, заплещутся воды искусственного озера. Может быть, только тогда Запад, наконец, сойдется с Востоком.
Игорь СТОМАХИН.
|
