«Зона», свободная от ФранцииЗнаменитый французский комик Колюш изображал в одном из своих скетчей школьный класс и учителя, делающего перекличку: «Бенассайаг?» – «Здесь!», «Бенайун?» – «Здесь!», «Бенгамид?» – «Здесь!», «Беноит?» – «Простите, но моя фамилия Бенуа, господин учитель...» 8/10/2001 Это не гипербола: в некоторых пригородах Парижа и Лиона появление в коммунальной, финансируемой муниципалитетом, школе ученика из чистокровных французов сравнимо с высадкой на Землю инопланетян. В Пятой республике живут более пяти миллионов мусульман – едва ли не пятая часть населения, а портовый Марсель давно считается чуть ли не арабским городом. Ислам давно уже стал второй по популярности религией на родине Жанны д'Арк. У «новых иммигрантов» – арабов и африканцев из бывших французских владений, турок, пакистанцев, бенгальцев, египтян – уровень рождаемости вдвое выше, чем у европейцев.
«Ислам – это религия межнационального примирения и душевного спокойствия, – убежден Далил Бубакер, ректор парижской мечети. – У нас сегодня появилась возможность доказать французскому общественному мнению, что не может быть никакой связи между исламом и терроризмом. Каждый имам у нас призывает в своих молитвах к терпимости и к любви, и паства внемлет голосу здравомыслия. Нет никаких оснований проводить аналогию с 90-ми годами, когда агенты мусульманского интегризма проникали в заселенные иммигрантами пригороды мегаполисов и вели там враждебную Западу и Франции пропаганду. Наша молодежь уже не отправляется в афганские лагеря, где формируют боевиков. Сама жизнь изменилась...
Интеграция потомков иммигрантов во французское общество идет весьма успешно. Меня порой искренне удивляет, как быстро в Париже дети «правоверных» становятся горячими сторонниками американской схемы развития общества. Весомый же вклад мусульманской общины в развитие Франции никто сегодня оспаривать не станет, вспомним такого великого спортсмена, как Зидан».
Конечно, Зинедин Зидан футболист отменный. Но если отвлечься от стадионных ассоциаций, возникает опасная вилка. С одной стороны, дети иммигрантов по достижении ими совершеннолетия становятся французами по паспорту. С другой – носители иной, исламской, культуры, они не в состоянии полностью интегрироваться в мир «честных буржуа». Отсюда и молодежные волнения в окраинных кварталах, застроенных, как на московском юго-западе, типовыми панельными домами, и наблюдаемый в наши дни стремительный рост преступности в арабских кварталах, и – как ответ – возникновение неофашистских группок «бритоголовых» с их ксенофобскими лозунгами.
Официально во Франции, управляемой социалистами и иже с ними, и речи не может быть о гетто. Однако в кварталах, где в перенаселенных многоэтажках компактно проживают десятки тысяч «бёр» и «зулу», как французы не без пренебрежения называют арабов и африканцев, иной ритм жизни, совсем другая атмосфера. Попасть туда – все равно, что в мгновение ока перенестись в Алжир или в Марокко.
Непременно мечеть, «сук» – пропахший восточными специями утренний рынок, мужчины в бурнусах и в африканских платьях-»бубу», женщины в шлепанцах и с детьми на закорках... И обязательно толпы сидящих на корточках целый день напропалую отцов семейств на площади у телефона-автомата. О чем они неспешно беседуют между собой по-арабски, на волоф или малинке? Может, о работе? Безработица в мусульманских кварталах вдвое выше, чем в белых, европейских. Нередко тут же эти люди и молятся, скинув стоптанные туфли и повернувшись лицом к востоку.
Молодежь тусуется на пустырях и в подъездах. Большинство из этих Азизов, Мамаду и Мулудов формально считаются французами, ибо родились они во Франции или приехали сюда по подложным документам, доказывающим их французские корни аж во втором колене (те, кто родились в Алжире до 1962 года, являются для администрации Пятой республики французами, производство же фальшивых метрик, как стало известно недавно благодаря усилиям полиции, поставлено в Алжире на поток).
Но живут эти ребята не в департаментах Иль-де-Франс или Буш-дю-Рон, а в «зоне»! Именно «зона» – так называет мусульманская молодежь пригороды – является их настоящей родиной. Здесь живут не по конституции генерала Де Голля, а по неписаным правилам, похожим на суры Корана в вольном изложении. Здесь свои кумиры – быстроногий Зинедин Зидан, сладкоголосый певец Фадель и пошловатый юморист Джамель.
Если обитатели «зоны» и выбираются за ее пределы, то в соседних департаментах полиция и жандармерия в пожарном порядке ставятся «в ружье». Вне привычной среды обитания молодые «бёр» и «зулу» передвигаются только стаями и воспринимают любое замечание в их адрес как объявление войны. Несть числа пригородным электричкам, разнесенным в пух и прах лихими парубками из «зоны» после того, как железнодорожный контролер просил у них билеты за проезд. О случайных же прохожих, пострадавших только за то, что они косо взглянули на «зонную» тусовку, говорить вообще не приходится... Рейсовые автобусы, которые рискуют получить камнем в ветровое стекло, стараются проскочить улицы «зоны» с лету, побыстрее – как будто им приходится передвигаться по особо опасной, насквозь простреливаемой врагом территории. Если же абориген «зоны», случайно оказавшийся в одиночку в городе французов, вступает с ними в перепалку, рано или поздно с его стороны неизбежно прозвучит упрек в адрес «честных буржуа»: «Расисты!»
А как ведет себя в этой непростой ситуации полиция? Чаще всего никак: кому хочется рисковать собственной шкурой? Правда, каждый новый министр внутренних дел решительно принимает очередную программу по «оздоровлению обстановки и обеспечению безопасности в кварталах с повышенной заселенностью». Но воз и ныне там... В «зонах» с вышками мечетей и с жаровнями «суков» время течет совсем по другому летоисчислению.
Кирилл ПРИВАЛОВ,
Париж.
|
