ОНСЭН: ОСОБЕННОСТИ ЯПОНСКИХ КУПАЛЕНВ Японии более 3 тысяч природных горячих источников для купания – но только один из них настолько легендарен, что купальщики готовы вынести двухдневный пеший переход по пересеченной горной местности, лишь бы испытать наслаждение погружения в дымящиеся воды. Расположенный в Японских Альпах, рядом с рекой Куробе, этот маленький источник с молочно-голубой водой – воплощенная простота. 10/11/2019
|
|
Купание в горячих источниках – важная часть японской жизни, национальная традиция
|
Несколько желтых тазиков, чтобы помыться перед погружением, деревянная раздевалка, а одежду можно оставить на камнях. Вот и все. Точно не роскошный СПА, но в том-то и прелесть, отмечает Би-би-си.
Купание в горячих источниках, которые здесь называют онсэн, – более 1000 лет важная часть японской жизни, национальная традиция. Сюда приходят очистить и тело, и душу. На выбор – более 3000 онсэнов. Сероводородные, соляные, железистые, пузырящиеся и не очень, эти купальни питаются напрямую из 25 тысяч геотермальных источников, ведь Япония – архипелаг активного вулканизма.
Онсэн – это и убежище, где можно предаться рефлексии наедине с собой, и общественное место, где члены семьи, друзья и соседи сбрасывают одежду, чтобы погрузиться всем вместе в дымящуюся воду и ощутить то изначальное чувство всеобщего равенства, с которым мы рождаемся на свет.
Онсэны бывают разные по местоположению (в крупных городах это больше похоже на современный крытый спа, в пещерах на берегу океана – совсем иные ощущения), у каждого из них свое очарование, но только один расположен в совершенно исключительном месте.
Этот источник считается самым труднодоступным в Японии. Называется он Такамагахара (дословно – «равнина высокого неба», небесный мир по представлениям синтоистов, место обитания небесных богов, божественных предков) и расположен на территории национального парка Чубу-Сангаку.
Добираться до него – два дня пешком. Настоящее паломничество для настоящих поклонников купания в источниках. И таких в Японии хватает – этот онсэн очень популярен «среди своих». Чтобы погрузиться в его воды, пешие туристы и фанаты онсэнов преодолевают 40 км по лесам, взбираются по крутым склонам и проводят ночи в горных хижинах.
В общем, маршрут не для начинающих – это настоящая экспедиция, в которой от вас требуются недюжинная физическая подготовка и готовность к капризам горного климата. Наградой будет скромная купальня на открытом воздухе, среди гор, наполненная дымящейся водой с запахом серы. Окружающие пейзажи, минералы в воде и устройство уникальны для каждого онсэна, но их объединяет главное – неразрывная связь с природой.
В нынешнем урбанизированном мире неудивительно, что купальни на открытом воздухе, природные бани, известные как ротэнбуро, в высшей степени популярны – ведь именно там, лежа в богатой минералами воде, можно любоваться звездным ночным небом и ощущать на лбу освежающее дыхание морского или горного ветерка.
Такамагахара – высшая точка такого опыта: в десятках километров от цивилизации, этот онсэн окружен альпийским лесом, и тишину нарушает только шум воды.
Нам может показаться, что четырехдневный пеших поход к источнику и обратно – это чересчур, но для японцев это многовековая традиция. Прекрасный пример того, когда само путешествие равно пункту назначения (если не превосходит его). Паломничество к этому источнику началось еще в эпоху Эдо, и тогда горы, окружающие Такамагахару, обожествлялись как манифестация ками (духовных сущностей, божеств в синтоизме).
Признаюсь, я большая любительница онсэнов, и это было не первое мое путешествие к горячим источникам, но – самое напряженное из всех.
Моим первым онсэном однажды зимой стал источник на острове Хоккайдо, где мы с друзьями провели часы, погрузившись в воду, когда не хотелось ни разговаривать, ни думать о проблемах, которые мы оставили в другом мире. Тогда я и поняла, что навсегда обращена в эту «купальную религию».
С тех пор прошло пять лет. Настала осень, и мне показалось, что пешее путешествие в горы – отличное начало нового сезона онсэн-приключений.
Уже представляя себе склоны далеких гор, тишину и безлюдье (как это будет непохоже на мой шумный токийский район!), поздно вечером я села на скоростной поезд до Тоямы, а затем, на утро – еще два часа на автобусе, к началу тропы, что рядом с деревушкой Оритатэ.
Мы и мой партнер по путешествию были в пути всего несколько минут, но быстро поняли, откуда взялась такая пугающая репутация у этой узкой тропы. То вверх, то вниз, по переплетенным корням, по камням. Стараясь не отстать, я держалась изо всех сил (хотя порой казалось – из последних сил). Хорошо хоть нас, людей из западного мира, все время поддерживали спутники из местных жителей – восклицаниями «Коннитива!», а иногда и «Хэлло!»
Мы поднимались все выше, холмы внизу укутал туман, добавляя необходимые штрихи к нашей оторванности от мира (мобильная связь здесь уже не действовала). Каменистая тропа в гору вскоре превратилась в деревянные дощечки, защищающие от ног туристов великолепный ковер альпийской флоры. Дощечки эти, истоптанные тысячами ног, вели нас к цели, то петляя, то выпрямляя маршрут. Среди травы глаз радовали цветные вспышки последних в сезоне альпийских цветов.
Это были одни из последних выходных перед закрытием на зиму горных хижин, ямагоя, построенных здесь, чтобы приютить идущих к онсэну. Запасы провизии раз в месяц доставляются вертолетом в эти хижины, их обслуживает постоянно живущий здесь немногочисленный персонал. Туристам можно заночевать, поужинать и позавтракать по-домашнему приготовленной едой.
Эти хижины – единственный признак цивилизации на пути, здесь вам расскажут, какая ожидается погода, и, в зависимости от этого, дадут совет, как лучше себя вести на маршруте. Здесь проследят, чтобы никто из туристов не отстал и не потерялся. Когда мы прибыли в первую на пути ямагою, нас угостили простым непальским карри. Мы наполнили опустевшие бутылки чистой горной водой из фыркающего крана.
Наша следующая хижина, где мы собирались заночевать (еще через 12 км пути), показалась нам покосившейся. Ее хозяин заверил нас, что, несмотря на возраст и постоянное воздействие горной погоды, хижина вполне крепкая. И постучал по ее деревянным панелям. Пол помещения, где нам предстояло провести ночь, был покрыт ковриками татами с аккуратно сложенными на них одеялами. Все просто. И гостей уже набралось довольно много.
Когда мы сидели на балконе, с которого открывался вид на реку Куробе, я видела неутомимых туристов, распаковывавших свои рыболовные снасти, а потом отправлявшихся в сторону воды.
Во время ужина гости передавали друг другу дымящиеся тарелки с рисом и хрустящей темпурой. Суп разливали из общей супницы, в завершение – чай. Все это встречалось общим энтузиазмом и восклицаниями «итадакимасу» (аналог, хоть и неточный, «приятного аппетита»). Мы болтали с соседями, сидя бок о бок, звучало традиционное «кампай!» («пей до дна!), стаканы с пивом сталкивались друг с другом с международным звуком… Учитывая то, куда мы направлялись, все шло как надо, по-общинному.
Дело в том, что одно из удовольствий общественных бань и купален – это возможность тесного единения с друзьями, членами семьи или коллегами. Сидя в воде друг рядом с другом, купающиеся могут отринуть иерархические узы японской культуры и свободно беседовать в дымящейся воде горячего источника. Когда вы сидите голыми в воде, все барьеры рушатся и создаются новые связи, которые были бы невозможны без интимности совместной ванны. Это и называется «хадака-но цукиаи» («голые отношения», «единение обнаженных»).
Когда все голые, все равны. Этикет онсэна вскоре становится твоей второй натурой – от снятия обуви до ополаскивания (перед тем как погрузиться в общий бассейн) в индивидуальных помывочных пунктах. Эти ритуалы словно отодвигают тебя дальше от унылых будней и очищают тело и душу.
На утро мы проснулись перед восходом солнца и позавтракали вместе со всеми гостями нашего деревянного домика. Нам были предложены рис с солеными сливами, суп и омлет. После завтрака, поблагодарив хозяев, мы снова отправились в путь.
Шагая по выложенной деревянными дощечками тропе, перепрыгивая через поломанные дощечки, мы вышли наконец на плоскогорье Кумано-дайра, известное своими видами далеких горных вершин. Теперь тропа была каменистой. Совершив очередной поворот, мы столкнулись с парой пожилых туристов, осторожно протягивающих руки через изгородь, идущую вдоль тропы. «Черника!» – сказали они, показывая на ягоды.
Потом они рассказали, что ходят по Японским Альпам каждый год, и захихикали, услышав мои слова, что маршрут сложный. Они ходят по этим горам с 10-летнего возраста. Когда-то они вместе покорили Эверест и пик K2 (вторая высочайшая вершина мира, 8611 м). Нам пожелали всего хорошего и удовольствия от посещения онсэна. Затем наши пути разошлись.
Взбираясь по нескончаемым ступеням и преодолевая узкие мостики, мы наконец пришли к последней на пути хижине. Такамагахара уже была рядом. Мы бросили свои рюкзаки и устремились вниз по неровной тропе к знаменитому источнику. Дорога заняла еще 20 минут, но нас подгоняло желание наконец погрузиться в воду. Нас встретил милый сердцу каждого поклонника онсэнов запах серы.
Два из трех бассейнов Такамагахары (мужской и женский) сверху накрывали навесы из бамбука, а третий, смешанный, был открыт ветру и дождю, но зато из него можно было любоваться видами гор. До XIX века в Японии было принято совместное купание мужчин и женщин (по другим источникам – вплоть до 1945 года), а в некоторых провинциальных онсэнах эта традиция сохраняется и поныне.
Когда мы пришли к источнику, в смешанном бассейне уже сидели двое обнаженных пожилых людей. Я сразу увидела вход в женский водоем, но задержалась поговорить с купальщиками, и один из них признался, что у него – «онсэномания». По его словам, он шел восемь дней по горам к Такамагахаре из префектуры Гифу. Когда мы спросили, что заставляет его предпринимать столь долгие переходы, он в ответ вопросил, простирая руку к окружающим горам: «Что может быть лучше, чем это?»
Мой спутник присоединился к своим новым друзьям, а я отправилась в женскую купальню. Она оказалась окружена по периметру камнями, рядом – деревянная кабинка для переодевания. Я была в полном одиночестве, закрытая от остальных купающихся, но открытая деревьям и горам.
Я ступила в полупрозрачную воду, и долгие часы пешего пути тут же исчезли, растворились, забылись перед лицом далеких горных вершин. Я погрузилась глубже, и вода скрыла мои плечи.
До этого путешествия мне казалось, что быть «единым с природой» означает, в общем, быть одному среди природы. И поскольку до этого я не посещала ни один из оставшихся провинциальных «конъеку» (бассейн для совместного купания. – Прим. переводчика), то никогда и не задумывалась над возможностью такого купания. Но вот мои плечи распрямились в горячей воде, и я вспомнила японскую фразу «качу фуугецу». Дословно это переводится как «цветок, птица, ветер, луна» и означает важность проникнуться красотой природы, чтобы лучше понять себя.
Мне вспомнились многочисленные моменты «единения обнаженных», которые я испытала в своей жизни в женских купальнях, я подумала о том, какая это древняя японская традиция – совместные ванны, и… Я нерешительно вышла из купальни для женщин и бросила прощальный взгляд на свое полотенце.
Быстренько окатив себя из желтого тазика, я присоединилась к остальным купальщикам – вот тогда-то я и поняла суть блаженства совместного купания в месте обитания небесных богов.
Лили КРОССЛИ-БАКСТЕР.
|
