За месяц можно научиться понимать даже кенгуруПосле того как пообщаешься с иностранцем, он рано или поздно спросит: «Сколько времени ты изучаешь английский?» Думает – год-полтора. «Двенадцать лет!» – с гордостью отвечаю я. 15/8/1999 Посчитаем еще раз: лет пять в школе, пять лет в институте и потом все шесть лет трудовой жизни (ладно уж, зачтем их за два) я читал какие-то учебники, тренировал произношение по кассетам, периодически ходил на курсы и практиковался в разных странах.
И что в результате? Фраза, которую я употребляю в переговорах со своими иностранными партнерами наиболее часто, звучит так: «Please, repeate it more slowly and separately» (Пожалуйста, повторите более медленно и раздельно).
В конце концов, мне стало уже до того стыдно, что я решил дать своему английскому толчок, после которого я смогу начать двигаться вперед, вместо того чтобы по десятому разу учить одни и те же слова. Я решил поехать на три недели в Австралию. Почему на три недели – потому что, по мнению бывалых людей, меньший срок результата не даст. А почему именно в Австралию – потому что в Англии и на Мальте я уже был, в США когда-нибудь побываю по бизнесу, а познакомиться с Австралией другого повода может и не быть.
– Тебя не смущает, что будешь говорить с австралийским акцентом? – допытывались те из моих друзей, кто любит умничать.
– Абсолютно! – отвечал я. – Меня смущает, буду ли я когда-нибудь говорить вообще.
Выбрать агентство оказалось нетрудно. Обучением в Австралии занимается немного фирм. С агентством мы примерно определили мой уровень английского, город, где я хочу жить и даже район.
Уже через две недели я знакомился с моей новой семьей в их доме в Сиднее. Было жарко, и после пары вопросов о дороге мне предложили мороженого.
– Нет, спасибо, я крутой, – ответил я, употребив слово cool (крутой) вместо cold ( простуда).
Район Бронти, в котором меня поселили, – район небольших частных домов на берегу океана. (Как мне показалось, все жители только и делают, что занимаются плаванием, джоггингом, серфингом, дайвингом и т. п. Даже в будни они ухитряются это делать до или после работы.) А место учебы – колледж Холмс – находился в сорока минутах езды на общественном транспорте, в тени стеклобетонных громадин Сити.
Утром первого понедельника я поехал в колледж. Решив, что проворонил свою остановку, я дзынькнул водителю автобуса специальной кнопкой, но двери не открылись. Тогда я громко крикнул:
– Можно мне уволиться? – слово exit (выход) заменилось у меня почему-то на quit (увольнение).
Весь автобус с интересом посмотрел на меня. К счастью, это была не та остановка.
В колледже меня и еще пятерых новых студентов протестировала директор языкового отделения Соня и распределила по группам в соответствии с уровнем каждого.
Австралийская система обучения английскому не отличается от британской. В колледжах обычно несколько уровней общего английского (beginner, две-три ступени intermediate и advanced), специализированные курсы делового языка, а также курсы по подготовке к сдаче тестов IELTS, TOEFL, экзаменов в High School, в университеты, в Кембридж, курсы для учителей английского. Количество часов варьируется от 5 (Mini Course) до 30 (Elite Full Time) в неделю. Среди преподавателей колледжа Холмс половина – англичане, а основным учебником оказался известный кембриджский Headway.
Мне Соня польстила, определив в продвинутую (advanced) группу. На мое сомнение в моей продвинутости она ответила, что если мне будет трудно, она переведет меня в intermediate. Но я так быстро привык к моей группе, что было жалко расставаться... со своей ролью тупицы в ней.
Поначалу в группе было трое корейцев, трое бразильцев, но за три недели некоторые из них ушли, появились другие. Средний возраст – 20-25 лет. Большинство заработали деньги сами и приехали на несколько месяцев, чтобы потом получить в своей стране более престижную работу; некоторые – на две-три недели – больше страну посмотреть, чем серьезно поправить английский. Мы занимались 20 часов в неделю. Наш основной преподаватель – англичанка Лиса – была с нами с 9.00 до 11.00 и с 11.30 до 12.30, а с 12.30 до 13.30 мы – по собственному выбору – практиковались в «слушании» (listening) или «разговорах» (speaking).
Ничего принципиально нового по сравнению с дорогими иностранными курсами, на которые я месяц ходил дома, здесь не было. Неутомительные, придуманные остроумными людьми групповые игры на запоминание слов или закрепление грамматики, разгадывание кроссвордов, запоминание текстов с кассеты, игры в «испорченный телефон», когда каждый студент пересказывает услышанное следующему и на выходе получается что-то смешное, и даже изобретение и запись на видео рекламного ролика. Только занятий было больше – 4 настоящих (а не 45-минутных) часа в день, но мы не уставали, потому что занимались с утра. Домашнее задание тоже было легким – я успевал сделать его по дороге в колледж.
Если мы и двигались по какому-то учебному плану, он был невидим, и Лиса все время спрашивала нас, хотим ли мы посвятить еще одно занятие изучению той же темы или нас интересует какая-то другая. Надолго мы с Лисой застряли на артиклях.
– Мы не используем артикли, и все нас понимают, – уверяли мы.
– И все-таки артикли очень важны, – убеждала нас Лиса.
Те правила употребления артиклей, которые объяснила нам Лиса, никак не оправдывали появления артиклей в некоторых предложениях.
– Поверьте мне! – говорила Лиса. – Я с детства использую артикли.
– Мы верим, – отвечали мы, – но мы не понимаем...
Языковых колледжей в одном Сиднее 15. Другие крупные города Австралии, где можно учиться английскому: Мельбурн, Керне, Голд Кост, Брисбен, Перт. В случае если колледж имеет отделения в разных городах, в процессе многомесячного обучения можно перемещаться из города в город большой и красивой страны. Большинство студентов – из Кореи, Японии и других стран Юго-Восточной Азии, немало русских и европейцев. Русские студенты – в основном дети богатых родителей, для которых языковой колледж – только первая ступенька к получению высшего образования в Австралии. (Продолжительность обучения языку от почти нулевого уровня до уровня, достаточного для поступления в австралийский университет, – от 20 до 40 недель.)
В перерыве или после занятий студенты бросались в компьютерный зал, чтобы через Интернет поболтать с друзьями на родине. Каждый мог бесплатно пользоваться Интернетом полчаса в день.
Свободное время колледж предлагал потратить на различные экскурсии по ценам раза в два ниже цен туристических агентств. А по пятницам футбольная команда не на жизнь, а на смерть играла с командами других колледжей. Эх, если бы я приехал хотя бы на месяц – мы бы прервали эту полосу поражений!
Зато каждое утро я бегал вдоль океана, а каждый вечер купался в нем. Он унес мою простуду и дал мне достаточно бодрости, чтобы продолжить ежедневные занятия спортом уже дома.
Дальнейшее продвижение в английском зависит от общительности каждого. При всей доброжелательности и открытости австралийцев дружбу с ними мало кому удалось завести, в основном студенты общались на английском друг с другом. И конечно, с семьями, в которых жили.
Мне с семьей повезло (если честно, эта удача была организована). Мы вместе завтракали и пили отличное австралийское вино во время dinner. Вместе смотрели новости АВС и слушали джаз. Хозяйка, Кетлин, стирала мою одежду, а хозяин, Эйдан, одалживал маску, ласты и трубку, показал знаменитый Ботанический залив, а стоило мне проявить интерес к диким животным – отвез ночью в один из парков Сити, чтобы попытаться найти опоссума. Мы шли с фонарями по темному парку и говорили о литературе. Один сумчатый убежал, а другой только поднялся на сук. Мы с опоссумом долго смотрели в глаза друг другу; каждый думал о своем.
Одни семьи берут студентов, просто чтобы немного заработать на пустующих комнатах и, скажем, ускорить выплату рассрочки за машину. Другие, как Эйдан и Кетлин, испытывают искренний интерес к молодым людям из других стран. Они не только делали все, чтобы быть настоящей семьей для меня, они сами были настоящей, дружной семьей.
Я познакомился не только с Австралией. Ведь страны – это не камни и деревья, а люди. Теперь я хорошо представляю себе легкий и веселый стиль жизни бразильцев, и мне уже не нужно ехать в Рио-де-Жанейро. А в Сеул, наоборот, я поеду – теперь есть к кому. Жаль, что японочка появилась в нашей группе слишком поздно. Надеюсь, что сам я достойно представил свою страну – со всеми ее проблемами.
Наиболее трудным в общении с иностранцами был не язык, а эти «извините», «спасибо», «пожалуйста», которыми они так и сыплют. Что характерно, еще на вступительном письменном тесте нужно было ответить на вопрос:
– How are you? (Как ты?).
Предлагались варианты ответов: а) Fine (отлично), b) How are you? (Как ты?), с) No (нет), d) Very sick (крайне паршиво).
И то, что я стал чаще говорить «спасибо» и вспоминать, что я как-никак fine, не менее важно, чем прогресс в английском.
Первые две недели видимых улучшений в моем английском не наблюдалось. Зато Эйдан научился называть ласты «туфлями для плавания с маской», а Лиса – проверять мое понимание взглядом в глаза, каким рефери диагностирует боксера в нокдауне.
В третью неделю мне стало значительно легче. Конечно, я не начал говорить с австралийским акцентом. Я просто стал быстрее составлять свои предложения и лучше понимать чужие. Я понял, где мои слабые места. И почувствовал, как можно продвинуться за короткий срок: английский перестал убегать от меня подобно линии горизонта.
В последнюю ночь на Кингс-Кросс – улице наркоманов и красных фонарей – меня грязно обругали. Пройдя несколько шагов, я вдруг понял некоторые слова и идиомы, и чувство удовлетворения охватило меня. Я не зря учился! Еще позанимаюсь дома – и смогу достойно ответить.
Дмитрий СЕМЕНИК.
|
