ВСЕМИРНАЯ ПАСПОРТИЗАЦИЯ«Что бы сказали мы, англичане, если бы не могли доехать из Лондона в Кристал Пэлас или из Манчестера в Стокпорт без паспорта или полицейского, следующего за нами по пятам? Будьте уверены, мы и вполовину не так благодарны Богу, как должны быть, за наши национальные привилегии». Так писал английский публицист по имени Джон Гэдсби, путешествовавший по Европе в середине XIX века. 4/7/2017
|
|
Если бы не было паспортов, наш мир выглядел бы иначе
|
Как отмечает обозреватель Би-би-си, это было задолго до современной паспортной системы, до боли знакомой любому, кто хоть раз в жизни выезжал за границу. А сегодня вы стоите в очереди, затем протягиваете свою стандартизированную книжечку человеку в униформе, поднимающему взгляд на ваше лицо, чтобы сравнить его с фотографией, на которой вы выглядите моложе и стройнее. Возможно, она или он расспрашивает вас о вашем путешествии, пока компьютер сверяет ваше имя со списками потенциальных террористов.
Однако до относительно недавнего времени паспорта не были такой обыденностью. По сути своей они служили угрозой: это было письмо от некоего влиятельного человека, требующего обеспечить беспрепятственный проезд путешественнику – а не то будет плохо.
Концепция паспорта как гарантии безопасности уходит корнями в библейские времена. А защита тогда была привилегией, а не правом. Джентльменам, подобным Гэдсби, которые хотели получить паспорт, требовались личные связи с соответствующим государственным министром.
Как обнаружил Гэдсби, наиболее ретивые бюрократические нации континентальной Европы разглядели в паспорте потенциал к тому, чтобы стать средством социального и экономического контроля. В прошлом веке французам нужны были документы не только для того, чтобы выехать из страны, но и для поездок из города в город.
Если сейчас богатые страны ужесточают контроль над своими границами, чтобы оградить страну от неквалифицированной рабочей силы, то раньше муниципальные власти использовали этот контроль, чтобы не выпускать квалифицированных работников. Шли годы, и благодаря железным дорогам и пароходам путешествовать стало быстрее и дешевле. Как пишет Мартин Ллойд в своей книге «Паспорт» (The Passport), документы, ограничивающие право передвижения, не пользовались популярностью.
Французский император Наполеон III разделял восхищение Гэдсби более спокойным – британским – подходом к этому вопросу. Он назвал паспорта «деспотическим изобретением» и отменил их в 1860 году. Франция была в этом не одинока. Все больше стран либо официально отменяли паспортные требования, либо просто переставали их соблюдать, по крайней мере, в мирное время. В 1890-х годах в Америку можно было съездить без паспорта – правда, лучше вам при этом было быть белым.
Некоторые страны Южной Америки закрепили право на свободное передвижение без паспортов в своих конституциях. В Китае и Японии иностранцам нужен был паспорт только для перемещения внутри страны. К началу XX века страны, требовавшие паспорта для въезда или выезда, можно было пересчитать по пальцам. Казалось, что вскоре таких может не остаться вовсе.
Как выглядел бы современный мир, если бы так и произошло?
Одним сентябрьским утром в 2015 году Абдулла Курди, его жена и два маленьких сына забрались в шлюпку на побережье турецкого Бодрума в надежде переплыть четыре километра через Эгейское море и попасть на греческий остров Кос. Но шлюпка перевернулась в открытом море. Абулле удалось выжить, уцепившись за лодку, однако его жена и дети утонули. Тело трехлетнего Алана Курди выбросило на берег Турции, где его сфотографировал корреспондент турецкого агентства. Фотография стала символом миграционного кризиса, сотрясавшего Европу все лето.
Семья Курди не хотела оставаться в Греции. В конце концов, они надеялись начать новую жизнь в Ванкувере, где сестра Абдуллы Теема работает парикмахером. У Абдуллы были деньги: на 4000 евро (4460 долларов), которые он заплатил перевозчику, он мог бы купить билеты на самолет для всей семьи – если бы только у них были правильные паспорта.
Поскольку сирийское правительство отказывало в гражданстве этническим курдам, у Курди не было паспортов. Но даже если бы у них были сирийские документы, они не смогли бы сесть на самолет, летящий в Канаду. Если бы паспорта были выданы Швецией, или Словакией, или Сингапуром, или Самоа, все могло бы получиться.
Может показаться естественным, что название страны на нашем паспорте определяет то, куда мы можем путешествовать и где работать, – по крайней мере, по закону. Однако это относительно недавняя историческая находка, и в некотором смысле она довольно странная.
Многие страны запрещают рабочую дискриминацию по характеристикам, которые человек не может изменить, – полу, возрасту, сексуальной ориентации или цвету кожи. Паспорт, конечно, поменять можно: за 250 тыс. долларов, например, можно купить гражданство Сент-Китс и Невис. Но по большей части наш паспорт зависит от наших родителей и нашего места рождения. А такое не выбирают. И, тем не менее, шумных призывов судить человека по его характеру, а не цвету паспорта, не слышно.
С падения Берлинской стены прошло меньше трех десятилетий, а миграционный контроль снова вошел в моду. Дональд Трамп призывает к строительству стены на границе США и Мексики. Шенгенская зона трещит по швам под давлением миграционного кризиса. Европейские лидеры лихорадочно пытаются отделить беженцев от «экономических мигрантов», основываясь на том, что человека, который не спасается от преследования, а просто хочет найти работу получше или лучше жить, пускать в страну не стоит.
Политически логику миграционных ограничений оспаривать становится все тяжелее. Экономическая логика, однако, ведет в противоположную сторону. В теории, когда производительность идет за спросом, объемы производимой продукции увеличиваются. На практике в результате любого миграционного процесса появляются победители и проигравшие, однако, согласно исследованиям, победителей все же намного больше. В наиболее преуспевающих странах, согласно некоторым оценкам, более 80% населения выигрывают от притока мигрантов.
Так почему же идея открытых границ не столь популярна? По разным практическим и культурным причинам управлять миграцией бывает непросто: если система государственных услуг не обновляется достаточно быстро, чтобы справиться с потоком новоприбывших, или если возникают непримиримые мировоззренческие конфликты между мигрантами и местным населением. Кроме того, минусы миграции, как правило, заметнее, чем плюсы.
Представим себе, что несколько мексиканцев приезжают в Америку и готовы собирать фрукты за меньшую оплату, нежели американцы. Выгода – небольшое снижение цен на фрукты для всех – охватывает слишком много людей и чересчур мала, чтобы ее заметить, в то время как издержки – потеря рабочих мест некоторой частью американцев – порождают шумное недовольство.
Можно сделать так, чтобы потери проигравших компенсировались за счет налогов и бюджетных расходов. Однако, как правило, так это не работает. Экономическая логика миграции зачастую выглядит более привлекательной, когда речь не идет о пересечении государственных границ.
В 1980-х годах, когда Британия увязла в рецессии – и одни регионы страны страдали от нее больше других, министр по вопросам занятости Норман Тебит предложил (или всем показалось, что предложил) безработным «сесть на велосипед» и отправиться искать работу. Некоторые экономисты предсказывают, что мировой объем производства удвоился бы, если бы все могли сесть на велосипед и работать где угодно. Это говорит о том, что современный мир был бы намного богаче, если бы паспорта «вымерли» в начале XX века. Есть одна простая причина, почему этого не случилось: вмешалась Первая мировая война.
Когда вопросы безопасности взяли верх над свободой перемещения, власти ввели новые жесткие меры контроля и не захотели с ними расставаться, когда наступил мир. В 1920 году недавно основанная Лига Наций созвала «Международную конференцию по вопросам паспортов, таможенных операций и проездных билетов», на которой, по сути, были придуманы паспорта, какими мы пользуемся сейчас.
По результатам конференции с 1921 года вводились следующие требования: паспорта должны быть размером 15,5 см на 10,5 см, состоять из 32 страниц, иметь картонную обложку и содержать фотографию. Формат их с тех пор изменился удивительно мало. Как и Джон Гэдсби, человек с паспортом правильного цвета может только радоваться своему счастью.
Тим ХАРТФОРД.
|
