СУОМИ: МНОГОНАЦИОНАЛЬНАЯ СТРАНАЕще в 70-х годах прошлого века словосочетание «многонациональная Финляндия» можно было отнести к области социологической фантастики. В конце 90-х годов оно символизировало перемены и возможный сценарий будущего страны в составе Европейского Союза. 20/6/2015 
Как отмечает журнал «STOP in Finland», сегодня многонациональность Суоми – констатация факта. Да и туристы не прочь: выпить утренний кофе в семейной немецкой пекарне, поужинать в тайском ресторанчике, купить домой не только привычной копченой рыбы и шоколада, но и марокканских пряностей. Насладиться одной страной и, как сувенир, получить целый мир в миниатюре.
СТО ЛЕТ назад нечто подобное уже происходило. В начале XX века, когда Финляндия все еще входила в состав Великой Российской империи, количество иностранных подданных, проживающих в Гельсингфорсе, по отношению к местному населению было таким же внушительным, как и в XXI веке. И так же бросалось в глаза. В своих воспоминаниях Вяйнё Таннер, видный политический деятель Финляндии, не без грусти отмечал, что на рубеже веков «финское присутствие в столице нигде не чувствовалось». Свою удачу на столичных тори и кату искали швейцарские сыроделы, норвежские промышленники, еврейские лавочники, итальянские мороженщики, татарские торговцы коврами, русские промышленники.
Неудивительно, что уже тогда одна пятая браков заключалась между супругами, говорящими на разных языках! Более того, Таннер добавлял, что «финны жили как иммигранты в своей стране». И если это и было литературным преувеличением, то лишь отчасти: действительно, на улицах и площадях повсеместно звучала иностранная речь, и даже в торговых залах «Стокманна» к местным жителям по привычке все еще обращались на шведском языке.
Именно тогда и возник знаменитый сленг Хельсинки (Stadin slangi), современный вариант которого до сих пор можно услышать в столичных трамваях и на рыночных площадях. Сленг – своеобразный историко-лингвистический памятник, на сленге говорит и молодежь, и чинные старушки, гордясь тем, что их не понимают «приезжие» из Турку, Оулу или Котки. Он, как тесто, замешан на шведском, финском и немецком с вкраплениями английского, итальянского (donna – «девушка») и, конечно, русского (voda, mesto, snaijata от «знать», safka, или «еда», от слова «завтрак»).
Последнее вполне предсказуемо, ведь к началу XX века в Гельсингфорсе прочно обосновались потомки купеческих династий со звучными фамилиями Sinebrychoff, Wavulin, Koroleff, Kisileff, Kavaleff, чиновники канцелярии, военнослужащие с семьями, православные священнослужители, приближенные императорского двора… И это не считая романтично настроенной творческой интеллигенции Серебряного века, которая периодически приезжала из Петербурга в Финляндию, чтобы предаваться «мечтам о временах протекших», и дачников Карельского перешейка, чей дачный сезон у северных соседей мог длиться годами.
Но после обретения независимости в 1917 году процент иностранцев в столице, да и по всей стране, стал постепенно уменьшаться. Настолько, что в 70-х годах прошлого столетия Финляндия достигла пика этнической однородности населения.
ВПРОЧЕМ, известно, что история не боится повторений. И в 90-х годах XX века в Финляндии снова произошло нечто беспрецедентное: количество иностранцев, прибывших в страну, впервые превысило число финнов, ее покинувших. Причин для таких неожиданных перемен было несколько: закон о репатриации ингерманландских финнов президента Мауно Койвисто, согласно которому на историческую родину вернулись не менее 30 тысяч человек, военный конфликт в Сомали, вследствие которого Финляндия приняла первую группу беженцев, и вступление страны в ЕС. Сегодня, даже несмотря на то, что в сравнении с Германией, Швейцарией или даже Швецией миграция в Финляндию еще относительно новое явление, ее «мононациональность» осталась в прошлом.
Из страны, откуда в начале XX века сами финны уезжали в США, Канаду и Австралию, Финляндия превратилась в государство, куда стремятся, то есть державой добровольной миграции. В конце 2011 года число иностранных граждан в Финляндии составило 262 130 человек, или 4,9% от общего населения. Десятку самых многочисленных групп возглавили бывшие союзные республики (50 457); Эстония (29 404), Швеция (29 186), Россия (8 889) и Сомали (8,767). За ними следуют Ирак, Китай, Таиланд, бывшая Югославия и Германия. Русский язык, соответственно, составляет самую большую группу иностранных языков – на нем говорит каждый пятый из всех проживающих в Финляндии иностранцев.
Во избежание излишней идеализации стоит сказать, что осознание (и принятие) того факта, что за пару десятилетий лесная-озерная Финляндия вдруг стала интернациональной, оказалось не самой простой задачей. Чего и следовало ожидать. До сих пор на вопрос о количестве населения большинство жителей по привычке ответит: 5 миллионов. Хотя эта круглая цифра давно осталась в 90-х годах: к 2013 году население возросло на 400 000 – цифра для Финляндии очень значительная.
Читайте продолжение статьи:
ИНОСТРАНЦЫ В ХЕЛЬСИНКИ
Ксения КОШЕЛЕВА.
|
