НЕ ТЮРЬМА – ПАЛАТА!В Норвегии число заключенных составляет 72 на 100 тысяч жителей – это в 10 раз меньше, чем в США (730) и почти в 7 раз меньше, чем в России (486). Группа российских правозащитников – преимущественно, члены общественных наблюдательных комиссий (ОНК) – недавно посетила Норвегию по приглашению Минюста страны. О жизни норвежских заключенных и правоохранителей «Росбалту» рассказал один из членов делегации, региональный координатор российского проекта ОНК в ЮФО, председатель ОНК Ростовской области Леонид Петрашис. 19/11/2014 
– Норвежские тюрьмы считаются передовыми и образцовыми. Но далеко не все понимают, зачем тратить на преступников столько сил и средств...
– Условия содержания в норвежской тюрьме действительно многим кажутся неоправданно комфортными. Но в этом и заключается основная идея тюрьмы «по-норвежски»: человек не должен испытывать здесь дополнительных страданий, а лишь осознавать свою изоляцию от окружающего мира.
Это феномен скандинавских стран и, в частности, Норвегии. Без применения грубых методов, с соблюдением прав человека, им удается снизить показатели преступности и минимизировать рецидивы. Основополагающие принципы: «Плохая тюрьма не исправляет преступника», «Чтобы исправить человека, нужно, прежде всего, его уважать».
– Когда начались судебные слушания по делу Брейвика, весь мир облетели кадры из зала суда. Никаких клеток, сам «норвежский стрелок» – в костюме и белоснежной рубашке. Все предельно корректны и учтивы, перед процессом судья протягивает руку обвиняемому. Для российского зрителя картина фантастическая и, скорее всего, непонятная. С вашей точки зрения, это был показательный процесс или норма для Норвегии?
– Для норвежского общества и правосудия преступление Брейвика стало серьезнейшим испытанием. Поначалу была информация, что это дело рук мигрантов. А когда стало понятно, что бойню на острове устроил коренной норвежец, у всех, конечно, был шок. Однако представители правосудия решили, что в любом случае нужно оставаться людьми, и все должно проходить в строгом соответствии с законом. Сотрудники норвежского Министерства юстиции нам не раз заявляли, что тюрьма – это отражение жизни в обществе, они так относятся ко всем преступникам, и Брейвик не стал исключением.
– Считается, что в Норвегии заключенные живут обычной жизнью, не испытывая недостатка ни в чем, кроме свободы. Тот же Брейвик содержится в трехкомнатной камере площадью 24 квадратных метра…
– Да, террорист, лишивший жизни свыше семидесяти человек и приговоренный к 21 году лишения свободы, живет в хороших условиях. В его трехкомнатном помещении есть тренажерный зал, компьютер, душевая комната, спальня, кухня. Его посещает психолог.
Недавно в Норвегии построили тюрьму «Хальден». Она рассчитана на 200 человек. Не отель, но очень на него похожа. Норвежские правоохранители считают, что для психологического комфорта и преодоления тюремного стресса очень важно приблизить условия содержания к «домашним». У каждого заключенного – отдельная комната, в которой есть деревянная кровать, письменный стол и стул, телевизор, холодильник, микроволновая печь. В норвежских тюрьмах разрешается иметь радиоприемники, телевизоры, видео- или аудиомагнитофоны. Некоторым заключенным может быть предоставлен доступ в Интернет.
Очень важно, что разрешается иметь личные вещи, которые, как и привычные увлечения, вроде игры на гитаре, чтения книг, помогают не терять связь с внешним миром. В комнате для свиданий создана игровая зона для детей. Здесь есть книги, картины, везде игрушки, мягкие ковры, теплый свет – все сделано для того, чтобы ребенок, встречаясь с родителем, ощущал себя в безопасности. Есть тренажерный зал, спортивные площадки на открытом воздухе. Соблюдается норма площади 6-8 квадратных метров на человека. Все осужденные обязаны работать или учиться. Они – полусвободные люди, которые относятся к происходящему как к случайности. И это видно по их глазам…
Когда мы были в тюремном реабилитационном центре (там сидят заключенные, которые выйдут на свободу через полгода), нам рассказали о главном принципе работы тюремной системы Норвегии: «Прежде чем достать человека из тюрьмы, нужно достать тюрьму из человека». В России же, замечу, тюрьма в человеке может сидеть с рождения, и после освобождения это чувство только усиливается.
Реабилитационный блок в тюрьме, которую мы посетили, располагается в здании XVIII века. Осужденные имеют возможность общаться между собой, ходить друг к другу в гости, заниматься с инструктором по йоге, играть в шахматы, шашки, футбол. В блоке сотрудники учреждения работают без спецформы – чтобы заключенные отвыкали от тюрьмы, готовились к жизни за ее пределами. Здесь же трудятся люди, которые будут «вести» отсидевших свой срок на свободе. За каждым заключенным закреплены несколько человек – они будут заниматься проблемами его проживания, трудоустройством, лечением, долговыми обязательствами.
В Норвегии самый низкий процент преступного рецидива. Ниже только в Японии и в арабских странах. Но там это происходит за счет религии и жесткости условий содержания. Я думаю, это не наш путь. Кстати, в норвежских тюрьмах много русскоговорящих, которые, как и все, живут в нормальных условиях и не выглядят несчастными. Чаще всего сотрудники выстраивают с заключенными нормальные человеческие отношения, чтобы они не ощущали разницы с обычной жизнью, на них не кричат, уж тем более их не бьют.
– В стране насчитывается чуть более 4 тыс. заключенных. Создается впечатление, что за решетку попадают только самые опасные преступники, исправить которых невозможно. Но статистика рецидивов говорит об обратном. Есть ли здесь связь с мягкими условиями содержания?
– Отмечу, что условия содержания не «мягкие» – они просто соответствуют закону. Норвежцы считают, что жестокость наказания не влияет на исправление. Главная задача – вернуть человека в общество. Поэтому заключенные не лишены избирательных прав, продолжают заниматься творчеством, самообразованием.
К осужденным, содержащимся в более строгих условиях (в одиночных камерах), прикреплен специальный сотрудник – нахождение в полном одиночестве считается жестоким обращением. И это несмотря на то, что максимальный срок одиночного содержания не превышает четырех недель (Брейвик – единственное исключение).
– Можно ли в таком случае говорить об обратной зависимости – о том, что более жесткие условия содержания заключенных могут негативно сказаться на их дальнейшем поведении?
– В России рецидивистов – до 70%, в США – до 80%. В Европе – в среднем 50%. Страх – это сильный стимул, но мало кого он может исправить. Из-за него на преступления не идут лишь единицы.
Вся уголовно-исполнительная система в Норвегии построена на отсутствии привычного нам психологического подавления личности. В тюрьме нет наказаний за проступки. Есть только специальные помещения для тех, кто может причинить вред себе или окружающим. Тюремный персонал не имеет при себе оружия и на 40% состоит из женщин – считается, что они более эффективно сглаживают и предупреждают конфликты, создают более благоприятную среду в тюрьме. По возможности, сотрудники уголовно-исполнительной системы пытаются заменить наказание на условное, отправить на исправительные работы, надеть браслеты и т.п.
Основной проблемой норвежкой УИС является рост преступности среди мигрантов. Работу с ними затрудняют языковые барьеры, различие культур. Основные «клиенты» тюрем – это выходцы из стран бывшего СССР. Кроме того, есть люди из Югославии, арабских стран. 70-80% заключенных – это приезжие. Но я отмечу, что представители тюремной системы на это очень четко реагируют, стараются держать все под контролем.
В полиции задержанные могут содержаться только до 48 часов, для этих целей оборудован целый комплекс камер видеонаблюдения. Нам показали весь путь, который проходит задержанный с момента привода в полицейский участок и до перевода в тюрьму. При входе в тюрьму всем выдали памятки на разных языках, в том числе на русском: «Добро пожаловать в тюрьму Осло».
При помещении человека в камеру его обязательно осматривает медик, несмотря на то, что срок задержания – не более 48 часов. В каждой камере имеется место для сна с мягким матрасом, умывальник, туалет, большие часы. Задержанным предоставляют средства личной гигиены, кормят три раза в день. Полицейский, который нас сопровождал, рассказал, что на ночь в камерах полностью выключается свет, а наблюдать за задержанными позволяют видеоустройства ночного видения.
– Как вам кажется, представители российской пенитенциарной системы сегодня ощущают необходимость брать пример с норвежских коллег?
– Да, конечно. Но надо отметить, что в Норвегии вкладываются большие деньги в обучение сотрудников УИС, в обмен опытом с коллегами из других стран. В России же огромное количество денег тратится на УИС.
Читайте продолжение статьи:
ТЮРЬМЫ НОРВЕГИИ И РОССИИ
_
|
