Идея о независимости Каталонии набирает весНедавно я вернулась из путешествия по Каталонии, в которой не была более 10 лет. И теперь готова повторить фразу, которую увидела на футболках, что продаются на Рамбле, главной улице Барселоны: «Catalonia is not Spain» («Каталония – это не Испания»). 29/9/2013 
Первое, что бросается в глаза – повсюду развешены местные флаги: четыре красные полосы на золотистом фоне видны на балконах домов, на окнах, на стенах, на лобовых стеклах машин, на собачьих ошейниках. Даже в самой маленькой деревне есть высоченный флагшток с развевающимся на нем полотнищем «саньеры». Единственное место, где в Каталонии можно увидеть флаг Королевства Испания, – это правительственные здания общегосударственного значения.
Конкуренцию региональной символике могут составить лишь сине-гранатовые флаги «Барселоны». Цвета легендарного футбольного клуба носят все местные мужчины – от младенцев до стариков. И дело тут не только в безграничной любви каталонцев к своей команде. «Барса» – символ величия и независимости их родины. Недаром ее девизом являются слова: «Больше, чем клуб» («Mеs que un club»).
Я стала свидетелем показательной сцены. К лотку, где продавались футболки с символикой «Барсы», подошел молодой человек и по-испански поинтересовался, может ли он купить здесь футболку клуба «Реал Мадрид». То ли он был просто наивен, то ли решил «потроллить» продавца. Но изумлению последнего не было предела: «Ты что, с ума сошел? Ты не видишь, что здесь пункт сепаратизма? Откуда бы тут взяться футболке с «Реалом»?!!!» Молодой человек ретировался, а продавец еще долго пожимал плечами и бурчал себе под нос что-то оскорбленно-удивленное.
Каталонцы, безусловно, понимают испанский и говорят на нем, но не между собой. Сейчас услышать испанский (для жителей страны – кастильский) на улице можно столь же редко, как увидеть написанную на нем вывеску или дорожный указатель. Более того, в темноте при свете дорожных фонарей под определенным углом кое-где можно заметить, что буква «e», бывшая в кастильском названии города Херона (Gerona), в какой-то момент была аккуратно исправлена на букву «i», отчего и название города стало каталанским – Жирона (Girona).
Хотя еще 10 лет назад Барселона была абсолютно «испаноговорящей». Одна каталонка рассказала мне, что во времена диктатуры Франко, под страхом доноса и тюрьмы, в публичном месте по-каталански нельзя было произнести ни слова, и уж тем более этот язык не изучался в школах. Поэтому ее мать, которой под 70, даже не умеет писать на родном языке – лишь говорит на нем. Сегодня же каталанский является государственным языком региона наряду с кастильским, и обучение в школах и университетах ведется именно на нем. Каталонцы уважают и очень любят свой родной язык – ведь это основа их национальной культуры, самоидентификации и независимости, к которой они так стремятся.
Впрочем, абсолютного единства и оптимизма относительно отделения от Испании среди жителей Каталонии нет. Меньше всего – равнодушных. На Рамбле мне встретился веселый мужчина за 50. Когда мы разговорились и затронули тему независимости, он сказал, что вопросы политики его вообще не интересуют, хоть он и голосует, когда это необходимо. «А что касается нашего сепаратизма, отделения и всего такого прочего, то люди много ерунды говорят, – отметил он. – Людям всегда нужно о чем-то говорить».
Есть среди каталонцев и ярые сторонники независимости. Торговавшая на той же Рамбле сеньора лет 60-ти, с которой мне также удалось побеседовать, была преисполнена уверенности в том, что Каталония обретет свободу. Залогом этого она считает не только решительный настрой самих каталонцев, но и поддержку, которую они получают от всего мира и которой особенно гордятся. «В следующем году будет 300 лет, как нас завоевали испанцы. Хватит! Нас поддерживают повсюду, и мы непременно победим!» – воскликнула она в конце нашей беседы.
Однако большинство каталонцев, насколько я могла заметить, относятся к перспективе отделения от Испании более сдержанно, хоть и надеются на успех. Девушка лет 25-ти по имени Ана считает, что проблемой может оказаться не только противодействие каталонскому сепаратизму со стороны испанских властей, но и не особо активное, с ее точки зрения, желание Европы, в случае чего, признать Каталонию частью Евросоюза. В Жироне я в нескольких местах натыкалась на флаги с лозунгами «Марша к независимости», прошедшего год назад: «Каталония – новое европейское государство» («Catalunya, nou estat d’Europa»).
Но Ана выразила сомнение: «Кому там это надо? У них там и других сепаратистов хватает. Конечно, они боятся, что стоит одному стать независимым, как и прочие потянутся. Вон, в Бельгии, например, тоже кто-то от кого-то хочет отделиться. Вот если бы Евросоюз нас стопроцентно поддержал, тогда можно было бы говорить, что дело сделано». В этом смысле Ана надеется на Шотландию, где в 2014 году будет проведен референдум о независимости от Великобритании. Ана считает, что стоит только создать прецедент, и дело пойдет легче. «Нам вот тоже обещают референдум в 2014-м. Дай бог!».
В разгар нашей беседы появляется приятель Аны, каталонец лет 30: «А, вы о сепаратизме болтаете? Ну-ну. Лично я поддерживаю Боба Марли, который говорил, что в мире вообще не должно быть границ, и что всех должна объединить любовь». На что Ана, смеясь, сказала мне: «Не обращай внимания, просто у него жена испанка».
Женщина под 40, носящая самое что ни на есть каталонское имя Монсеррат, очень живо и с удовольствием общалась со мной более часа на волнующую ее тему. Она рассказала, почему за последние несколько лет сепаратистская идея в Каталонии, тлевшая в умах ее жителей последние десятилетия, вдруг так окрепла, что готова вот-вот сокрушить все барьеры на пути к независимости региона. По мнению каталонцев, именно на их «хребте» Испания смогла выйти из кризиса 2008-2011 годов. Каталония – одна из богатейших и наиболее экономически развитых областей Испании, и за ее счет всегда жили и развивались дотационные регионы страны.
Но в годы кризиса, по словам Монтсе, Каталонию «стали просто грабить», и регион «взбунтовался». Ведь в год Каталония отдает Испании на 16 млрд евро больше, чем получает назад. В итоге она вынуждена экономить на образовании и медицине. «Мы сейчас платим и региональные налоги, и государственные, а еще и короля содержим, – возмущенно отметила женщина. – А кто он нам такой, спрашивается. Да он вообще Бурбон, француз! Пусть испанцы с ним сами разбираются, без нас».
Заговорили мы и о национальном празднике Каталонии – 11 сентября. В этот день в 1714 году каталонцы потерпели поражение от испанских войск при осаде Барселоны и потеряли свою автономию. Каждый год и без того огромное количество каталонских флагов на улицах городов увеличивается в несколько раз в день празднования Диады. Монсеррат печалится, что даже национальный праздник у каталонцев – это день их поражения: «Иностранцы удивляются, что у нас 11 сентября столько флагов. Они думают, что это в знак соболезнования и поддержки США в их трауре в связи с 9/11. А мне приходится объяснять, что и нас именно в этот день поимели, только гораздо раньше».
Монтсе также надеется, что власть не обманет и в 2014 году проведет референдум. Она убеждена, что тогда уж каталонцы точно большинством голосов выступят за независимость. «Понимаешь, кого отделение не интересует, те на такие голосования и не ходят. Хотя есть и те, кто принципиально против. Это, в основном, выходцы из других областей Испании.
Они приезжают сюда, чтобы заработать деньги для себя и своих семей, а потом, как только выходят на пенсию, возвращаются к себе в Эстремадуру или в Андалусию. Конечно, им выгодно, чтобы Каталония продолжала их кормить, и им плевать на наше желание стать независимыми. Я уж не говорю о властях – кто ж захочет отказаться от курицы, которая несет золотые яйца. Но мы все равно, рано или поздно, будем свободны», – с гордостью заключила Монтсе.
На самом деле, по моим ощущениям, Каталония является частью Испании лишь формально – психология каталонцев, их образ жизни, язык и культура совершенно не «испанские». Именно каталонцы первыми в Испании отменили корриду – им совершенно чужды кровавые развлечения, и в местных сувенирных магазинчиках почти нет изображений быков или тореро.
Правда, там по старинке еще продают женские фигурки, одетые в костюмы фламенко, характерные для юга Испании, но никто из местных жителей не воспринимает их как часть здешней культуры. Зато на первом плане всегда будут изображения шедевров барселонского архитектора Антонио Гауди: его знаменитый на весь мир собор Святого семейства (Sagrada familia), великолепный модерн Педреры и затейливые разноцветные мозаики из парка Гуэль.
Сейчас по дороге из Манресы в Барселону, да и не только там, можно увидеть выведенное на бетонных ограждениях буквами метровой высоты каталанское слово Independencia(«Независимость») и золотисто-кровавые полосы саньеры. Глядя на это, начинаешь верить, что Каталонии, скорее всего, недолго придется ждать официального признания своей независимости.
Екатерина БОГАЧ,
«Росбалт».
|
