Познер о миграции: ключевое слово – опытВладимир Познер – человек с таким опытом, который позволяет наиболее точно и здраво рассуждать о миграции и ее главных проблемах. Известный как мэтр журналистики не только в России, но и за рубежом, прочувствовавший отношение к иммигрантам на собственном опыте, Познер – именно та фигура, без которой сложно представить мировую журналистику. 29/9/2013 Начав с работы в Агентстве Печати в 1961-м году, пройдя через школу Гостелерадио СССР, сотрудничая с шоу Фила Донахью, объясняя в наилучшем из возможных вариантов самые неожиданные заявления руководства СССР по внутренним и международным делам, получив не только ТЭФИ, но и ордена («За заслуги перед Отечеством» IV степени, «Дружбы народов» и др.), он стал самой знаковой фигурой в советской, а затем и российской журналистике.
Однако по части миграции международный журналист, организатор известных телемостов не понаслышке знаком с проблемами мигрантов из бывшего СССР – разных исторических периодов и поколений. Владимир Познер непоколебим: у эмигрантов очень мала вероятность сохранить культуру, которую они «увозят с собой», покидая отечество.
Познер говорит о том, что видел эмигрантов и первой волны, и второй, и еврейскую эмиграцию. При этом культура с трудом сохраняется, несмотря на то, что раньше эмиграция по большей части была именно интеллигентской. А вот в новой эмиграции, как замечал Познер, часто происходят совершенно небывалые вещи – уже спустя 3-4 года соотечественники за рубежом приобретают акцент.
Журналист понимает, откуда появляется отвратительное пижонство – когда выехавшие за рубеж говорят «как это у вас по-русски». По его мнению, это обычная человеческая глупость и «проблемы психологического характера».
О «последней» волне эмигрантов Познер и вовсе говорит с печалью – «им хранить нечего». В самом деле, люди, которые читали немного, бывали на концертах редко, остаются в некоем «вакууме». Оставив русскую культуру «за бортом», они так и не становятся 100%-ными американцами, израильтянами или кем-то еще.
Впрочем, Познер рос в Бруклине, подолгу жил в США, и сам, несмотря на высочайший уровень образования, знаний, на удивительный для нашего времени профессионализм (так и хочется назвать его профессионализмом «старой закалки»), по сути, остался диковинкой. В отечественной журналистике он – совесть, глядящая на «немытую Россию» «оттуда», а в зарубежной – представитель российской действительности.
Похоже, судьба человека за рубежом, а по сути – и главная проблема любой миграции – в том, что сам въехавший или «выехавший за пределы» остается в своего рода «нулевом» пространстве, в этакой No Man's Land. Заговорите даже в относительно ближайшей для нас Варшаве в трамвае по-русски – и вы заметите презрительные взгляды. А в бывшем СССР перед иностранной речью как будто бы положено напряженно расшаркиваться – как бы не осрамиться перед иностранцем.
Кажется, что именно это одиночество и приключилось с одним журналистом, который хоть и потрясающе умен и обворожительно внимателен, но «своим» не станет ни здесь, ни, разумеется, «там».
_
|