ШЕСТЬ ВИДОВ ФРАНЦУЗСКОЙ ЛЮБВИ ч.2Странствуя по переулкам Парижа и закоулкам бывшей французской империи, я мучительно размышляла, как обустроить Россию. И пришла к выводу, что в первую очередь нужно приучить людей мыться. Пока вода еще бесплатная. Впервые запах человеческого тела я уловила по возвращении в Москву. А в Париже я принюхивалась в течение трех месяцев – и ничего. 1/2/2000 
ЛЮБОВЬ К ЛЮДЯМ
Люди ходят чистые и красивые. Очень красивые. Столько рас смешалось в парижанах, что мулатки-натуральные-блондинки и китайцы с огромными синими глазами, в общем-то, уже никого не удивляют. Огромное количество четверть– и полукровок дает такое качество экзотической красоты, что неподготовленному глазу выдержать сложно. «Если б я могла, то вместо всех сувениров я привезла бы домой Нотр-Дам на фоне этого неба, чтобы все мои могли посмотреть на такую красоту!» – мечтательно пропела подруга. А я просто прихватила бы с собой пару-тройку мужиков – чтоб наши женщины посмотрели, какие они в принципе бывают...
Только одевается эта красота так... Людей, одетых более уродливо, я не встречала и в своей родной стране. Весь мир знает, что Париж – столица моды, но на улицах столицы есть все, кроме моды. Прилично выглядят женщины после пятидесяти. Наверное, как раз у них накапливается достаточно франков или вкуса. Мужчины носят хорошо скроенные оранжевые костюмы с синими галстуками. Женщины до пятидесяти носят прозрачные майки с лифчиками контрастных цветов и бархатные юбки с кроссовками. Настоящее чувство стиля есть только у толстых негритянок. Они ходят в оранжевых балахонах, зеленых тюрбанах, расшитых золотом, прижимая к огромным колышущимся грудям красные шали и ораву младенцев.
И что самое интересное, под безвкусной розовой майкой с бирюзовым лифчиком вполне может скрываться какая-нибудь баронесса д'Юссель, которая работает кассиршей в супермаркете, чтобы прокормить своих шестерых сестер в каком-нибудь Марселе. Уж не знаю, к какому стилю одежды приучают своих детей в этих старых аристократических семьях, но во всем остальном молодая баронесса отличалась изысканнейшим воспитанием. Она встречалась с африканцем, совладельцем сети издательств, очень его любила. Выйти за него замуж она не могла, потому что ее семья никогда не дала бы согласия на брак с черным. Аристократия, мать ее.
ЛЮБОВЬ К ДВИЖЕНИЮ
Проснувшись однажды, поняли мы с подругами, что кушать дома совершенно нечего, только бутылка вина завалялась в районе ножки стола. Что было делать? Распили оную бутылку напополам, поскольку третья уже не могла видеть это вино... Ах, какое там вино! Ради этого стоит съездить во Францию – нигде больше нет ничего подобного. Но это я отвлеклась...
И вот, совершенно пьяная с полбутылки, и отправилась я путешествовать автостопом на Ла-Манш. Трезвая бы не поехала. Мало ли куда уедешь... У них ведь как? Страна – маленькая. Все вокруг близко. Если от моей Москвы два часа ехать – ну, максимум, деревня Запупоньевка будет. А там... Два часа – Ла-Манш. Три часа – Бельгия. Шесть – Средиземное море.
– А что, – спрашивает некий бельгиец, – Москва – большой город?
– Двенадцать миллионов...
– Двенадцать миллионов? Это же вся Бельгия!
Подруги, видя мое неустойчивое положение, порекомендовали не ловить машину посреди национального шоссе А13 и перекрестили на дорожку. После пяти минут ожидания я поймала семидесятипятилетнего кюре. Я ехала в Довиль, он – около того, нам было по пути. «Как! – восклицал кюре. – Вы едете в Нормандию только на день? Это преступление против Нормандии! Люди изучают Нормандию неделями, месяцами, годами! А кухня! Вы когда-нибудь пробовали рыбу а ля крем? Нет?! Ну и не пробуйте, потому что это настоящий наркотик! Нет, вы непременно должны остаться на несколько дней!» Так уговаривал меня кюре, пытаясь проверить мои ноги на предмет мускулистости. Я говорила, что я против наркотиков, и уворачивалась от объятий служителя культа.
А мои подруги еще делали стоп по Италии, где у девчонок просто украли весь багаж. Ехали-то они в Верону. А остались в деревне Кьярии без запасных трусов, денег и документов. «Спокойно, – сказала одна, когда улеглась пыль из-под колес серебристого «фиата». – Мы сначала пойдем, поедим вот там персиков, а потом придумаем, что будем делать».
И они пошли, поели персиков, и вошли в деревню Кьярия, и схватили близстоящих мужиков за джинсовые куртки, и заорали (по-русски, конечно): «Мужики! Вы понимаете, что это – фиаско?!» (то есть, они употребили другое слово из шести букв, обозначающее полное крушение жизненных надежд). Те, натурально, не понимали. В полиции на вопрос об особых приметах они отвечали «серебристый «фиат», и полицейские выразительно печально качали головами. И им дали справку, устроили переночевать в гостинице, чего им не приходилось делать уже очень давно, а потом они преодолели расстояние Милан – Париж стопом за сутки. И люди их кормили, жалели, кормили, давали денег, кормили и дарили пасты для зубов и мужские дезодоранты «Черный Фа». А потом они дружески со всеми прощались.
Читайте продолжение статьи:
ШЕСТЬ ВИДОВ ФРАНЦУЗСКОЙ ЛЮБВИ ч.3
Мария ТРЕЩАНСКАЯ.
|
