9/11 ЧЕРНЫЙ ВЫХОДНОЙОдиннадцатого сентября 2001 года под вечер стали приходить из Украины похожие е-мэйлы: отзовись, что там у вас происходит, вы целы? Все мои друзья, по роковому совпадению, хорошо учились в школе и помнят, конечно, что Сан-Франциско стоит на берегу Тихого океана, от Нью-Йорка – через континент по диагонали. Их замешанный на недоумении ужас не имеет никакой логической основы – в тон происшедшему. Как написал один из этих бывших отличников, будто извиняясь за собственное беспокойство: «За гранью разума Америка кажется точкой на карте, и расстояние от ваших кактусов до Нью-Йорка неощутимо». 11/9/2010
|
|
9 сентября 2001 года, Нью-Йорк, США
|
Когда в Нью-Йорке девять, у нас шесть и те, кто счастливей, еще спит. Когда в Нью-Йорке одиннадцать, а у нас восемь и я просыпаюсь, на сайте радио «Свобода», который заменяет мне утреннюю газету, уже выложена фотография горящих «близнецов» с сопроводительной «информашкой». Читаю, выхожу на веранду. Там цветут хризантемы и душистый табак, солнечно. Не хочется будить новостью никого из тех, кто еще спит. Америка кажется точкой на карте.
В течение получаса пытаюсь дозвониться маме (которая уже видела новости по телевизору), через три разные телефонные компании. Ничего не получается. Сажусь за компьютер писать мэйлы – знакомым в Нью-Йорк, или тем, кто может о них что-нибудь знать. Никто из тех, кому я пишу, не работает в «близнецах», но «за гранью разума Нью-Йорк кажется точкой на карте, и расстояние от Бруклина до WTС неощутимо».
Реалисту следует предполагать худшее, а именно: что некие новости, косвенно или напрямую связанные с событиями 11 сентября, еще не однажды наводнят первые полосы газет. Но даже если все обойдется, газетные аналитики еще долго будут препарировать происшедшее. Вполне возможно, что тем, кого происшедшее не задело даже косвенно, это удастся лучше. Не вступая в разгорающиеся дискуссии, я хочу воспроизвести для вас даже не эхо события – для этого надо было быть в Нью-Йорке, а «эхо эха». По некотором размышлении это занятие показалось мне небессмысленным, потому что Америка и в самом деле, как оказалось – точка на карте.
Прежде чем живописать эмоции по поводу падения «близнецов», хочу поделиться другими – времен «близнецов» живых. Подняться на крышу WTC – это был один из обязательных ритуалов для человека, впервые оказавшегося в Нью-Йорке. Довольно-таки заурядный набор впечатлений – если только можно произносить «заурядный», рассказывая о Нью-Йорке. В громадном холле WTС будним вечером пусто, скорее даже пустынно. Чтобы попасть на крышу, нужно заплатить сколько-то денег, пройти через воротца металлоискателя. Лифт поднимется почти что наверх. Дальше надо встать на узкий эскалатор, который вывезет под облака.
От экскурсий такого сорта обычно остаются в голове некие едкие наблюдения, вроде: в том, как ограждена смотровая площадка, очевидно усилие отвадить отсюда потенциальных самоубийц. И просто наблюдения, вроде: внизу висит громадный гобелен Миро, красиво. Запоминаешь температуру: тепло/холодно, поскольку высоко и ветер. (Я запомнила холод, пронзительный ветер, потому что был поздний вечер, поздний октябрь.) В стороне видна та самая железная женщина, которая любезно сигналит голодным и униженным. Внизу по кругу сияет, движется живой Манхэттен. Так красиво, что это делает тебя счастливым.
Непонятно, почему человек чувствует себя счастливым, когда ему удается взобраться куда-нибудь повыше. «Близнец» был достаточно высоким, чтобы счастья получилось много. Непонятно, куда теперь будут за ним ходить в Нью-Йорке. Хотя это ли беда теперь...
Сейчас все расспрашивают, как выглядит паникующая Америка. Никак. Очень спокойно. Паники не было и, слава Богу, все еще нет. Точнее – ничто из того, что можно было бы считать паникой, не выплеснулось в первые дни на улицу.
Вот, собственно, первый день: после чтения электронной почты оказалось, что ни работать, ни учиться наша семья в этот день не будет, поскольку закрыты школы, университеты, госконторы, закрыт весь деловой район. Из небоскребов даунтауна эвакуировали все живое, небоскребы заперли. Мало кто помнит день, когда в центре города было так много свободных мест для парковки. В нашей густонаселенной округе было пустынно и тихо. По радио NPR в сотый раз передавали одни и те же новости, перемежая классической музыкой. Мы это уже не единожды проходили, правда, новости были другие, и звучало больше русской классики. Но рефлекс остался: классика по радио означает некоторую степень ужаса то ли перед будущим, то ли в настоящем. Либо и то, и другое.
В ближайшей к дому кофейне за кампусом городского колледжа сидело много народу – читали, стучали по клавиатуре лэптопов. Студенты делали домашние задания. Болтали – медленно и как-то расслабленно. Не о политике. Никто никуда не торопился. Казалось, что внезапно у всех образовалась вечность в запасе. С половину магазинов на ближней торговой улочке было закрыто, в открытых слонялись одинокие покупатели и что-то внимательно медленно выбирали. Вечером городские кинотеатры показывали кино пустым стульям. Все сидели дома и смотрели телевизор.
Ближе к ночи, дав мозгам вполне освоиться с новостью, включили телевизор и мы. Шла бесконечная передача из Нью-Йорка. До неприличия красивая ведущая с совершенно белым лицом, в черном платье, почти вечернем, которое ей очень шло, кривилась, как от боли, давая очередной сюжет. Дымилось несколько тонн развалин, и под ними еще многие были живы.
 | 11 сентября 2001 года весь мир
наблюдал за этим пожаром |
Было дико страшно.
На следующий день по телевизору – пожарные, которые уносят из-под развалин что-то в пластиковых мешках, округло прогибающихся. Некоторые мешки побольше, некоторые поменьше. Откуда-то изнутри груды хлама изредка дозваниваются по мобильным телефонам люди.
Третий день. Говорят, кто-то еще звонил.
О моментальных реакциях. Люди толпами сходятся к церквям. Вполне предсказуемо, но для меня почему-то нежданно. Вероятно, потому, что я все-таки плохо представляю, куда пошли бы за утешением киевляне. В этом городе – и в этой стране – который день церкви заполнены даже по будням. В пятницу, которая была объявлена всеобщим днем молитвы, в час специальной дневной службы церкви, соборы, места перед соборами в центре города были до отказа заполнены людьми.
Еще о моментальных реакциях. Майкл живет в Канаде, еще он долго жил в Киеве, еще он часто приезжает сюда, в Долину. Жалобный звонок парировал: «Ну, ты из такой страны, ты же знаешь, что надо делать – проверить запас наличных денег, воды и еды на неделю». Майкл недооценил американцев: в дни после трагедии оптовые гастрономы Costca распродали небывалое количество разного рода еды. Правда и то, что очереди в обычных гастрономах не длиннее прежнего. И что соль и спички не поднялись в цене. И что никто не торопился и не торопится изымать из банкоматов «наличку». И что единственный товар, который в эти дни оказался в категории дефицитных – американский флаг: в универмаге Wall-mart скупили все.
Мой дом – угловой, и сейчас, сидя за компьютером, я вижу в окно приспущенные флаги на фасадах домов на улицах, стекающихся к перекрестку.
Паники не случилось, нет. По крайней мере – здесь, на западном побережье, в городе, который наверняка занесен во все списки потенциальных целей. Просто очень снизился порог болевой чувствительности. Я сейчас пишу статью, и радио молчит. Но если его включить – там скоро обязательно кто-нибудь начнет говорить о Нью-Йорке и заплачет – не потому, что этого требует режиссура. Я давно не слышала, чтобы по радио плакали. И никогда раньше не видела плачущих комментаторов на CNN и ABC.
Кажется, будто люди, и без того неагрессивные, стал двигаться медленнее. Больше извиняться. Жалеть друг друга, что ли...
Из многих телепередач сняты рекламные ролики, с веб-сайтов – рекламные баннеры. Веб-сайту fuckedcompany.com, где аккумулировалась информация о разорившихся компаниях, пришлось срочно снять логотип – это был дом, расколотый трещинами...
Многие рестораны 11 сентября опустели и закрылись. «Chez Panisse» в Беркли – один из тех, где столик заказывают за месяц вперед, закрыл нижний зал. Верхний, менее роскошный, работал, «поскольку у людей должно быть место, где они могут встретиться и обсудить новости». Тоже логика. Когда рестораны заработали, группа недешевых «ешек», объединенных в систему i-dine, объявила, что перечисляет один процент стоимости каждого съеденного ее клиентами обеда на счет Красного Креста. Возможность сделать пожертвования в пользу потерпевших есть почти во всех местах, где люди тратят деньги – в том числе и в Интернете, где на многих веб-сайтах появился баннер Красного Креста.
Детский вопрос – «За что нас так ненавидят?» – прозвучал в первый же день и с тех пор звучит постоянно. Политические комментаторы очень серьезно стараются объяснить людям то, что они неделю назад напрочь неспособны были воспринять.
Не то чтобы Америка до терактов была страной, граничащей с бессмыслием благодати. Но все-таки очень многое в этом обществе было построено на доверии к человеку, на вере в человеческое здравомыслие, вменяемость, добрые намерения. Поэтому в здешних аэропортах можно было, например, пройти электронную регистрацию на рейс, фактически миновав досмотр багажа и документов. Можно было сдать багаж на международном рейсе экспресс-методом, опять-таки, без досмотра.
Теперь все иначе. Длинные очереди перед регистрацией. Багаж прощупывается до последней тряпки. В аэропорту Сан-Хозе взлетающие пассажирские самолеты некоторое время провожает истребитель. Из пластиковых столовых приборов, которые выдают к еде на борту, изъяли пластиковые же ножи. (Тем, кто едет в бизнес-класе, нож все-таки выдают, так что, если кто захочет пластиком застращать команду – купит билет подороже. Невольно вспоминается школьное остроумие: «ножа не бойся, бойся вилки»)...
Понятно, что тому, кому грозит повышенная опасность, гораздо труднее защитить себя от паранойи. Поэтому пока что очень трудно предвидеть, чем обернется для всех нас латание властями дыр в системе безопасности. Равно как и починка экономики, и до терактов сильно сбоившей. Равно как и «изменение общественного климата», как это принято называть.
Ростки этих изменений не могут не пугать. Руководителям местных мусульманских общин угрожают по телефону. Мусульманские школы и мечети охраняет полиция – «во избежание». В программах новостей передают «горячие номера», по которым можно пожаловаться полиции на угрозы. Мужья-мусульмане уговаривают своих жен не носить традиционную одежду, не пользоваться общественным транспортом. Жалуются они мало – боятся.
Америка, в которую они приехали, была добрая, богатая, безопасная, самоуверенная страна.
P.S. На популярном интернет-аукционе e-bay 11 сентября были выставлены на продажу обломки и пыль рухнувшего небоскреба. Утром следующего дня было обнародовано решение руководства сайта запретить продажу «сувениров». По крайней мере, с аукциона...
«Заграница» №38 (91), сентябрь 2001 г.
Анжелика ХИЖНЯЯ,
Сан-Франциско (США).
Специально для «Заграницы».
|
