ВозвращенцыИтальянский порт Триест, расположенный на берегу Адриатики, местные жители на протяжении десятилетий угрюмо называли «воротами в никуда». В нескольких километрах пролегала граница коммунистической Югославии, и железный занавес разрубил транспортные артерии. Сейчас все изменилось: Триест вновь становится важным транзитным портом для центральной Европы. И это подсказало отцам города идею, воплощение которой вполне может позволить Триесту войти в анналы истории. 25/5/2007 
Суть ее в том, что город решил стать столицей всех европейских изгнанников, потерявших родину и собственность в результате Второй мировой войны. Именно в Триесте недавно прошел первый конгресс евробеженцев, куда съехались немцы из Силезии и Восточной Пруссии, греки из северной части Кипра, изгнанные из Турции армяне, эстонские сету, карельские финны, итальянцы, бежавшие с полуострова Истрия... Своим девизом конгресс выбрал слова «Юриспруденция, а не политика», надеясь с этим кличем взять бастионы европейской бюрократии и добиться компенсации за утерянное имущество. В рамках Евросоюза масштабный передел собственности - изгнанных европейцев 18 млн - может стать реальностью.
Евроизгнанные
Конгресс проходил в конференц-центре здания биржи. Все желающие, поднявшись на последний этаж, могли разглядывать плавные холмы с виноградниками, волнами уходившие за горизонт. Там начиналась Словения, которой предстоит стать плацдармом для наступления беженцев по всей Европе.
«Сегодня мы впервые собрались вместе, и нас 18 миллионов. Нас должны услышать. Обращаться мы будем не к национальным правительствам, а поверх их голов - к Евросоюзу и ООН», - провозгласил на открытии форума вице-президент Истрийского союза Энрико Неами. Изгнанники подчеркивали, что не добиваются восстановления прежних границ. Им важно вернуть утерянную собственность или получить за нее финансовую компенсацию. Впрочем, как сообщили «Итогам» организаторы конгресса, сегодня невозможно назвать даже приблизительную сумму, в которую обойдется восстановление исторической справедливости. Дело в том, что организация собирается подавать не коллективные, а индивидуальные иски от каждого из своих членов, претендующих на возвращение собственности.
Например, 80-летний Лучиано Паровел - один из 350 тыс. итальянцев, депортированных после войны с земель, отошедших Югославии. Сейчас эти территории на полуострове Истрия поделены между Словенией и Хорватией. Старый дом Лучиано заброшен. Через разбитую черепицу крыши растут деревья, но он готов хоть сегодня вернуться и взяться за восстановление. Лишь бы были права на собственность и деньги в качестве компенсации.
Возможно, старику удастся осуществить свою мечту уже в ближайшее время. Италия и Словения дальше всех продвинулись в восстановлении прав прежних владельцев. Бывшее правительство Сильвио Берлускони сделало защиту послевоенных изгнанников одной из ключевых внешнеполитических задач. 10 февраля было объявлено днем изгнанников, выпущены почтовые марки, посвященные исходу, по всей Италии воздвигнуты памятники жертвам депортаций. Истрийский союз получил ежегодную дотацию в размере полутора миллионов евро. Сегодня на эти деньги нанятые союзом юристы лоббируют в штаб-квартире ЕС интересы всех европейских изгнанников. Рим даже угрожал наложить вето на вступление Словении в Евросоюз, если не будет достигнуто соглашение по реституции. Любляна пошла на уступки. В частности, был принят закон о приоритетном праве бывших владельцев выкупать освободившуюся собственность. Но от финансовой компенсации Словения отказалась. Власти этой бывшей югославской республики, так же как и Хорватии, выставили Италии встречный счет, требуя возместить ущерб от итальянской оккупации во время Второй мировой войны.
Ситуация, кстати, типична для подобных конфликтов по всей Европе. По этой же причине претензии немцев, утративших собственность в нынешней Калининградской области, или финнов в Карелии никогда не будут удовлетворены. Москва в случае попытки переписать материальные итоги войны выдвинет встречные претензии к Берлину и Хельсинки.
Польское вето
Шанс у изгнанных на компенсацию появляется лишь в случае, когда спорная собственность находится в стране - члене ЕС. Хотя и здесь не все просто. Резкое обострение отношений между Польшей и Германией произошло сразу же после последних выборов в ФРГ. Если бывший канцлер Герхард Шредер говорил: «Мы, немцы, очень хорошо знаем, кто начал войну и кто был ее первой жертвой. Поэтому не может быть и речи о претензиях Германии на реституцию по отношению к Польше» - то его политические оппоненты придерживаются иной точки зрения. Так, во время избирательной кампании лидер ХСС Эдмунд Штойбер не раз заявлял о необходимости предоставить изгнанным право возвращаться на свою историческую родину, получить там утраченную собственность или денежную компенсацию. В интервью «Итогам» представитель немецкого Союза изгнанных Маркус Лейшнер сказал: «Правительство Германии и Европейский Союз должны потребовать от Польши и Чехии решить этот вопрос. По всем законам цивилизованных стран мы имеем право вернуться в свои дома». Возможно, это требование так бы и повисло в воздухе, если бы поддержку не оказала канцлер Германии Ангела Меркель.
Власти ФРГ предложили Польше компромиссное решение. В соответствии с ним Варшава должна выплатить часть компенсации вынужденным переселенцам, а большинство расходов готово взять на себя правительство Германии. Официальные цифры компенсаций пока не оглашены, но масштабы «передела собственности» представить несложно. На Силезию, откуда и были после окончания войны депортированы польские немцы, приходится примерно половина промышленного потенциала современной Польши. Это прежде всего горнодобывающая отрасль, которая до войны находилась в частном владении, то есть принадлежала фабрикантам немецкого происхождения. Понятно, что за прошедшие десятилетия предприятия были модернизированы и перестроены, - а та же дробилка щековая стоит недешево. Но даже минимальная цена земли и строений, по мнению экспертов, потянет на несколько десятков миллиардов евро.
Неудивительно, что немецкое предложение вызвало столь гневную реакцию польских властей, что они даже пообещали заморозить польско-немецкие отношения. Более того, Германии был выдвинут встречный счет, также на десятки миллиардов, за разрушения, причиненные Польше во время войны. С этого момента отношения между Берлином и Варшавой носят, мягко говоря, натянутый характер. Польша категорически отказывается идти на какие-либо уступки. Чехия, где имеется аналогичная проблема с некогда населенными немцами Судетами, занимает выжидательную позицию.
Война памятников
Реальное возвращение изгнанников пока возможно лишь в Словении. Уже хотя бы потому, что истрийские итальянцы обладают правами, которых лишены те же немцы в Силезии. Дело в том, что в Истрии после войны остались итальянцы с левыми убеждениями. Они оказались самыми верными приверженцами маршала Тито, а населенные ими районы в 90-е годы получили у националистов прозвище «красных пятен». Югославию раздирала гражданская война, и лишь Истрия отказывалась принять чью-либо сторону, до последнего держась за миф о единой социалистической родине. Власти Югославии перед ее распадом наградили истрийских итальянцев за верность, предоставив им права автономии. Здесь действуют итальянские школы, выходят газеты на итальянском языке.
Другое дело - Силезия. Там одни были победителями, другие побежденными. Когда после войны границы Польши сдвинулись на запад, около 10 млн человек вынуждены были переселиться в Германию, однако в Силезии осталось значительное число немцев. Немецкий язык был официально запрещен, а власти проводили жесткую политику «полонизации» немецкого меньшинства. И делали это так неуклюже, что, по мнению польского социолога Дануты Берлинська, резко ослабили связь этого меньшинства с польским государством.
Уже несколько лет в Силезии идет война памятников, причем происходящее воспринимается участниками куда болезненнее, чем конфликт между Москвой и Таллином по поводу «Бронзового солдата». В Опольском воеводстве в последние годы стали один за другим возрождаться немецкие монументы, снесенные во времена «народной демократии». Оказывается, многие обелиски хранились в овинах и гаражах, ожидая лучших времен. А когда они настали, немецкое меньшинство начало устанавливать памятники на кладбищах, у костелов - с железными крестами и гитлеровской символикой. Естественно, возникли конфликты. Чтобы избежать открытого противостояния, в Ополе была создана комиссия, которая ведет переговоры с теми, кто возвращал обелиски в людные места.
Передел евродома
Налицо конфликт, который чреват непредсказуемыми последствиями для Европейского Союза. Очевидно, что он еще больше увеличит трение между старыми членами ЕС и новичками. Ведь, как признавали на конгрессе в Триесте представители народностей сету и карельских финнов, которые претендуют на возвращение собственности на северо-западе России, в их случае добиться компенсации затруднительно. Другое дело - требовать сатисфакции в рамках Евросоюза. Единая Европа живет по общим правовым нормам, и отказать одной из категорий ее граждан в удовлетворении материальных претензий сложно.
До сих пор исков в Европейский суд по правам человека, которому подведомственны дела, подобные лишению собственности и изгнанию по этническим признакам, удавалось избегать, пользуясь юридической формальностью. Суд в Страсбурге может вынести решение лишь после того, как дело будет рассмотрено в национальном суде. В странах же, откуда были изгнаны те или иные этнические группы, суды вообще не принимают подобные иски. Другое дело, если Европарламент и Еврокомиссия обяжут сделать это всех членов ЕС. Прорыв уже произошел, Брюссель вслед за итальянским правительством пообещал финансировать общеевропейскую организацию изгнанников. Окрыленные успехом, участники конгресса требуют теперь принятия властями ЕС рамочной декларации с признанием проблемы и заявлением о необходимости ее решения.
Понятно, что документы Евросоюза на Россию или на Северный Кипр не распространяются. Поэтому участники конгресса решили обратиться еще и в ООН. Впрочем, положительное решение этой организации из разряда фантастики. При отсутствии поддержки со стороны всех постоянных членов Совета безопасности принять резолюцию невозможно. А в данном случае такой поддержки не будет - Россия, к примеру, обязательно наложит вето. И дело даже не в том, что к частной собственности и правам на нее у нас все еще относятся без пиетета. Слишком дорого обойдется подобный прецедент. Сергей ПАНКРАТОВ.
|
