Европа продолжает «задраивать люки»Как мы уже сообщали, в конце сентября парламент Швейцарии большинством голосов принял новый закон об иммиграции. Более жесткий, чем действовавший до сих пор, он содержит множество новых препятствий для тех, кто желает поселиться в этой маленькой альпийской стране. В особенности для тех, кто намерен получить здесь статус беженца, а также тех, кто добивается воссоединения семей. Кроме того, резко сокращается уровень социальных гарантий для иммигрантов. 13/10/2006 
Это вполне предсказуемое решение вызвало бурю возмущения – прежде всего у тех, по кому новый закон и ударил – у иммигрантов. В Берне и Женеве прошли демонстрации протеста. Поскольку они не были санкционированы властями, полиция воспрепятствовала им, после чего разъяренные «гости» начали швырять в блюстителей порядка чем попало: от камней до бутылок. Кое-кто из демонстрантов, похоже, явно готовился к столкновениям с полицией: «коктейли Молотова», которые они бросали в полицейских, в отличие от булыжников, на дороге не валяются.
Однако, помимо иммигрантов, новым швейцарским законом возмутилась Еврокомиссия. Ее руководитель Жозе Мануэль Баррозу выступил с критикой в адрес Швейцарии, указывая на нарушение парламентом этой страны гуманных европейских принципов. Впрочем, в данном случае председатель Еврокомиссии может только погрозить пальцем. Как известно, Швейцария (или, как гордо именуется эта страна в документах, Гельветическая Конфедерация) не входит в состав Евросоюза. Даже оказавшись со всех сторон окруженными странами ЕС, швейцарцы к сообществу присоединиться не пожелали.
Конечно, фактически Швейцария настолько тесно связана с Евросоюзом, что ей не хватает только официального статуса для того, чтобы именоваться 26-м членом ЕС. Еврокомиссия пользуется значительным влиянием на бернское правительство, что можно видеть хотя бы на примере прошлогоднего «банковского скандала», когда Евросоюз добился от ранее неприступных швейцарских банкиров большей открытости в их работе, а также доступа к информации о счетах людей, подозреваемых Европолом в различных преступлениях.
Тем не менее, в данном случае Европе на швейцарцев вряд ли удастся повлиять, по двум причинам. Во-первых, Швейцария оказалась переполнена беженцами. Еще в 90-е годы эта страна наравне с Германией и Францией приняла на временное жительство десятки тысяч албанцев и боснийцев – предполагалось, что они покинут страну, когда у них на родине положение стабилизируется. Так же, как в ФРГ и Франции, выходцы с Балкан не имели права работать, а могли только ожидать возможности отправиться домой.
Однако, как гласит известная поговорка, «нет ничего более постоянного, чем временное». Когда обстановка в республиках бывшей Югославии стабилизировалась, гости не проявили желания отправляться восвояси, всеми правдами и неправдами стараясь остаться в Западной Европе. По-прежнему не имея права на легальную работу, многие из них ушли «в тень», осложняя тем самым криминогенную обстановку. Однако если в больших странах это оказалось не так заметно, то маленькая Швейцария от подобного поворота событий пострадала гораздо сильнее. Целые районы швейцарских городов превратились в настоящие гетто, куда даже полицейские патрули не рискуют заходить, если они, конечно, не усилены броневиками. Подобные вещи попросту шокировали швейцарских бюргеров, и их реакцию вполне можно было предугадать.
Следует отметить, что Швейцария не отягощена наследием, подобным французскому или немецкому. Для швейцарцев принятие беженцев было актом исключительно гуманитарным, не обусловленным исторической ответственностью немцев за Вторую мировую или чувством вины французов перед жителями бывших североафриканских колоний. Так что и нынешнее решение их парламента опирается исключительно на желание противодействовать нарастанию напряжения в обществе.
Кроме того, Швейцария, в отличие от помянутых «больших соседей», не является мультинациональной страной и явно не собирается ею становиться. На рождаемость тоже не жалуется и от притока дешевой рабочей силы не зависит: основную прибыль Швейцария по-прежнему получает не от промышленности, а от финансовой деятельности.
Вторая причина слабого влияния Евросоюза на Швейцарию в данном конкретном случае состоит в том, что закон свой швейцарцы вовсе не с потолка взяли, а едва ли не слово в слово переписали с подобного же голландского документа. И Голландия, после известных событий, связанных с убийством режиссера Тео ван Гога, стала лишь первой страной Евросоюза, которая решила «закрутить гайки». Вслед за голландскими, для массовой иммиграции закрылись бельгийские, шведские, австрийские «ворота», новый, более жесткий закон об иммиграции был принят в Германии, подобный же закон обсуждается во Франции...
Так что Жозе Мануэль Баррозу может говорить «ай-яй-яй» столько, сколько ему хочется – его собственные коллеги, руководители стран Евросоюза, ввели у себя точно такие же правила, какие теперь приняли швейцарцы. И в этом смысле Швейцария все-таки последовала европейскому примеру. Борис АЛЬТНЕР.
ИА Росбалт
|
