Почти исто(е)рическое событиеКак мы определяем, что событие – историческое? Что это за тайные знаки, по которым любой поймет: происходящее неминуемо осядет в учебниках истории, как накипь в электрическом чайнике? 4/8/2006 
Допустим, вопреки всем мольбам, твоя собака, испуганно кося глазом, орлом присела под кустом роз в соседском садике. Это событие вряд ли припомнят потомки, даже если ты – Усама бен Ладен, султан Брунея или депутат парламента Южного полюса от партии пингвинов. Или вот крепкая мужская дружба, которая годами связывала президента Путина и канцлера Шредера и которую так охотно называли исторической. Где она теперь? Где тройка, водка, баня, неловкие объятия и стальные рукопожатия? А может, это была не историческая дружба, а так – легкий пыл похмелья, и всех этих взаимных заверений, песнопений и славословий достанет разве что на курсовую работу на истфаке?
Что нахимичила Меркель?
Ангела Доротея Меркель, федеральный канцлер волею судьбы и парламента, вызывает сейчас точно такую же химическую реакцию, какая сопровождала в свое время Герхарда Шредера: какого бы события ни коснулась ее длань, оно тотчас становится историческим. Кругом то, что здесь именуют «летней дырой», «временем маринованных огурцов», «собачьими днями». Жарко, томно, тупо, при слове «океан» на глаза наворачиваются слезы. Не хочется думать даже о сиюминутном. А в центре этой душной дыры канцлер Меркель, словно парка, плетет исторические события.
Германский визит Джорджа Буша – историческое событие? Конечно, историческое! Саммит Большой восьмерки в Санкт-Петербурге, на котором президенты и премьер-министры напропалую кокетничали с единственной женщиной – Ангелой Доротеей, в золотом пиджаке напоминавшей сувенирную статуэтку, – бесспорно, тоже историческое событие. Между этими двумя Бесспорно Историческими Событиями, будто Меркель между Блэром и Проди за круглым столом в Константиновском дворце, притулилось еще одно. Не разберешь, какое оно – историческое или не очень. Поэтому для этого промежуточного происшествия госпожа канцлер выдумала промежуточное звание. «Это было почти историческое событие, во всяком случае, очень значительное», – гордо заявила она, пока участники этого события, то ли вошедшие в историю, то ли нет, расходились по домам. Сказала – и отправилась в Петербург.
Сердце Ангелы
Официально Почти Историческое Событие называется так: «Федеральная конференция по вопросам интеграции». «Большие события отбрасывают тень вперед», – говорят немцы. Дословно –Тень Почти Исторического События набегала на страницы германских газет каждый день этого лета. Еще бы: Почти Историческое Событие инспирировала лично госпожа канцлер, которую Боно, солист всемирно знаменитой группы U2, считает спасительницей мира и которую после саммита «восьмерки» шефы нескольких неправительственных организаций окрестили «самым важным человеком на планете». И действительно – событие ожидалось куда как важное.
Впервые правительство Германии официально признало, что иностранцы в республике не просто проездом – осматривают замки Рейна, бродят по мюнхенской Пинакотеке, фотографируются на фоне Рейхстага – они здесь живут, многие – в течение нескольких поколений. А главное – это не жалкая горстка экспонатов этнографического музея. Это целая армия – 15 млн человек. Получается, каждый пятый житель Германии – иностранец (когда выходишь на улицу, кажется, что каждый второй). Если твоя зарплата €80 в месяц, при этом пятнадцать из них рубли – это несомненный повод принципиально пересмотреть свои финансовые дела. Чем и занялась Меркель. Что же это получается? В Германии – пятнадцать миллионов иностранцев. Они рождаются, умирают, работают, учатся, бездельничают, хохочут над шоу Харальда Шмидта, не хохочут, потому что, прожив в Германии четверть века, не понимают ни слова по-немецки, получают социальную помощь, открывают фирмы, богатеют, разоряются, женятся, сидят в тюрьме, ездят на велосипедах, моют посуду, болеют за национальную футбольную сборную Германии. Но при этом их как бы нет. Они всплывают в общественном сознании, когда кого-нибудь убивают. Или, в крайнем случае, когда кто-то убивает их.
Ангела Доротея Меркель, восьмой канцлер Германии, задумала деяние фантастическое, удивительное и канцлерам Германии, в общем, не присущее. Она задумала легализовать иностранцев. То есть, признать все их проблемы и все проблемы, связанные с ними. А главное – благородное сердце Ангелы подсказало ей решение: дать слово самим иностранцам. Пусть скажут, чего им не хватает для полного и безграничного счастья. И пусть видят, что для аборигенов они вовсе не обуза: им рады, как родным. С такой вот благородной целью 14 июля 2006 года Ангела Доротея пригласила в берлинское ведомство канцлера 86 человек. Здесь были ее министры. Был вице-канцлер Мюнтеферинг, суровый, как участковый милиционер. Были премьер-министры земель. Были представители иудеев и христиан. Были шефы общественных организаций. Ну и, конечно, иностранцы. Как гордо подчеркнула Мария Бемер, которая заправляет делами иностранцев в Бундестаге, пришельцев на конференции была «одна треть».
Таинственные два «f»
Вообще-то, называть иностранца «иностранцем» нехорошо. Это слово признано идейно чуждым, как и прижившееся во многих языках, в том числе и в русском, слово «гастарбайтер». Теперь в Германии нет ни иностранцев, ни детей иностранцев, ни, упаси Боже, гастарбайтеров. Есть только «мигранты» и люди с «миграционным фоном». «Миграционный фон» похож на радиационный. К примеру, от человека с кожей цвета швейцарского шоколада за версту пугающе разит инопланетянином, даже если он на безупречном немецком декламирует стихи Рильке.
К лексеме «мигрант» накрепко прикреплено слово «интеграция». Эта таинственная интеграция – что-то вроде реакции на прививку: одни после нее приобретают иммунитет, другие ее просто не замечают, третьи боятся ее как огня, а четвертые помирают от нее в неописуемых мучениях. Вот вокруг этой «интеграции мигрантов и людей с миграционным фоном» и витали мысли модерниста Меркель, когда она созывала высоколобых на форум, который, надеялась она, поможет выработать «общенациональный план интеграции».
Объявляя себя интеграционным модернистом, канцлер немного лукавила. Дело в том, что иностранцев в Германии приметили задолго до того, как Меркель вообще задумалась о карьере политика. С тех пор «общенациональных планов интеграции» было выработано миллион с хвостиком. Уже лет двадцать с лишним немецкие политики без остановки решают, что же делать с нами, несчастными «мигрантами». Например, ровно пять лет назад, в июле 2001-го, в Бундестаге работала специальная Федеральная экспертная комиссия по вопросам иммиграции и интеграции под водительством Риты Зюссмут. А с 1 января прошлого года в силу вступил закон об иммиграции.
Если честно, главная «интеграционная» проблема давно ясна и без всякой конференции. Она выражается еще одним классическим политико-журналистским штампом, который, вслед за словом «интеграция», прикрепляется к слову «иммигрант». В немецком этот штамп образует незатейливый каламбур: «furdern und fordern». Или по-русски: «поддерживать и требовать». Собственно, эти неуклюжие лингвистические сиамцы очень точно описывают Самый Главный Вопрос, связанный с подселением в большую германскую коммуналку разноцветных и разноязыких пятнадцати миллионов.
Вариантов три. Можно поддерживать и требовать. Можно поддерживать, не требуя. А можно требовать, не поддерживая. Вот, собственно, и все. Из-за этих двух «f» годами беспрерывно ссорятся германские политики: «красные» с «черными», «желтые» с «зелеными» и все со всеми. Обязан ли иностранец, живя в Германии, полностью ассимилироваться – залопотать по-немецки, уверовать в Христа, болеть за германскую сборную по футболу? Или так: что делать с иноземцем, который уже шестнадцатый год своей жизни в Германии получает социальную помощь, а по-немецки знает только «Geben Sie mir das...»? А в случае с Меркель приходится еще постоянно отдавать честь избирателям-традиционалистам, которые уверены в том, что, выкинь из страны бездельников-иностранцев, в стране тотчас воцарится рай земной.
Обнимитесь, миллионы!
«Нам подавали турецкие сладости на красивых тарелочках, – восхищалась госпожа канцлер, – мне это очень понравилось». Похоже, это и есть самое главное в Почти Историческом Событии, продлившемся три часа. В основном оно состояло из пространных речей разномастных политиков. А конструктивная часть заключалась в фотографии, на которой Меркель, по обыкновению символично облаченная в цвета правящей коалиции, позировала в центре пестрой группы делегатов-мигрантов. Вышло похоже на странноватый хор, который готовится затянуть национальный интеграционный госпел: «А-а-абнимитесь, миллионы!» В числе представителей миллионов, которые должны были обняться друг с другом и с аборигенами, не оказалось слуг Аллаха, которые тотчас жестоко обиделись и объявили форум – фарсом. Правда, мусульман быстро успокоили: осенью министр внутренних дел Шойбле запланировал специальную федеральную конференцию по вопросам ислама.
Русские – самая многочисленная группа иммигрантов – тоже толком не попали на фото обнимающихся миллионов. На конференцию пригласили только Адольфа Фетча, председателя Землячества российских немцев.
Правда, был один пикантный и даже, можно сказать, модернистический момент. Меркель заявила, что интеграция – процесс взаимный. А значит, немцы тоже обязаны измениться вследствие пребывания здесь иностранцев, простите, мигрантов. И никаких санкций – живите спокойно.
Вот и все. Произнесли красивые, благородные слова, вкусили турецких яств с красивых тарелочек, пропели госпел и мирно разошлись. Правда, Меркель заранее предупредила, что конференция носит знаковый, символический характер. А потом, в течение года, шесть комиссий при участии мигрантов из числа делегатов первой конференции будут изучать шесть основных вопросов, связанных с интеграцией.
А немедленно по окончании Почти Исторического События выяснилось следующее. Во-первых, «черные» совершенно не согласны со своей водительницей. Как это – никаких санкций?
«Иностранец – не лучший человек, чем немец», – возмущался Ханс-Петер Уль, главный специалист «черной» парламентской фракции по внутренней политике. И добавлял: «Мне не хватает однозначного признания необходимости санкций».
«Я ожидаю от мигрантов готовности принять наши ценности и влиться в общество», – вторил Гюнтер Бекштайн, баварский министр внутренних дел.
«Всякий, кто хочет стать немцем, обязан признать свою принадлежность к судьбе немецкого народа и его истории и принять доминирующую немецкую культуру», – как-то уж совсем в духе предыдущего строя восклицал шеф «черной» фракции Каудер. Синхронно на другом конце Германии о «доминирующей немецкой культуре» вспомнил Роланд Кох, премьер Гессена. Баварский премьер Штойбер порицал хроническое «нежелание интегрироваться».
А добрая тетушка Бемер, хозяйка конференции, по окончании ее предложила в приказном порядке обучать немецких школьников национальному гимну.
Пирожок ни с чем
Но главную сладость на самой красивой тарелочке сервировал журнал «Шпигель» на следующий день после Почти Исторического События. Министерство внутренних дел, сообщил журнал, разрабатывает план решительного ужесточения закона об иммиграции. В отчете специальной комиссии объемом в 260 страниц, который лежит на столе у федерального министра внутренних дел Вольфганга Шойбле, предлагается расширить закон. Точнее, сузить. В отчете описаны рецепты разных сладостей. Например, получателям пособия «Хартц-4» следует запретить так называемое «воссоединение семьи». Иностранцев, чей временный вид на жительство истек, предлагают высылать из Германии немедленно, без принятого «буферного» срока в четыре месяца. Бумага предусматривает возможность выдворения из страны иностранцев, получающих социальную помощь и даже пособие по безработице.
Что же преподнесли нам на этой красивой тарелочке с черно-красно-золотой каемочкой? Получилось, как в дорогом ресторане: хороша тарелочка, велика, а на ней какие-то жалкие крохи невесть чего – без вкуса, без запаха, которыми уж точно не насытишься. Зачем эту тарелочку преподнесли нам именно сейчас? Потому что мы голодны? Разве заказывали мы это роскошное блюдо? Нет, никто не собирается нас насытить. В ресторане – переучет. Концы не сходятся с концами. И постоянные посетители уже принялись от голода постукивать ложками по тарелкам. Для того и нужно это Почти Истерическое Событие, чтобы создать видимость насыщения. Каждому по пирожку. Одному с повидлом. Другому с капустой. Третьему с яйцами. А нам, припозднившимся к этому гигантскому роскошному столу, – ни с чем. Антон ТЕСЛЕНКО.
|
