Дети – прошлое немцев?Немцы не хотят иметь детей, и попытки властей переломить данную тенденцию выглядят достаточно неубедительно. Особенно когда власти делают вид, что вопрос продолжения рода не имеет ничего общего с вопросом финансовым. 21/7/2006 
Отнюдь не материальные трудности сдерживают жителей Германии в их стремлении «плодиться и размножаться», считают эксперты Института демографии (BiB), представившие на днях в Берлине монументальный труд «Семья и демографический перелом», а проблемы психологического характера. Современные женщины возводят во главу угла карьеру и уже первые признаки беременности способны выбить их из колеи. Они не выказывают готовности начинать восхождение по служебной лестнице по несколько раз в жизни. Мужчины же поголовно впадают в инфантилизм, боятся ответственности и перепоручают принятие решения партнерше. И те, и другие выбирают свободу. А дети – это несвобода и непокой, и добиться кардинального сдвига в частном и общественном сознании правительству не по силам. По крайней мере, «новыми законами рождаемость подстегнуть не удастся», говорит директор BiB Шарлотта Хен, «слишком негативное видение последствий семейной жизни укоренилось в головах вот уже нескольких поколений немцев».
Уровень рождаемости в Германии – самый низкий в Европе; в 2005 году он составил 1,37 ребенка на особу женского пола. Нового в этом ничего нет; тенденция к уменьшению воспроизводства сохраняется с 70-х годов прошлого века. Новость в другом: никогда еще демографы и социологи не констатировали столь отрицательное отношение потенциальных родителей к самой перспективе завести ребенка. Каждый четвертый мужчина и каждая седьмая женщина иметь детей не хочет вообще.
«Теоретически допустимое» количество наследников – 1,59 в среднем на мужчину и 1,75 на женщину. Результатом такой ситуации может стать не только более быстрое, чем предполагалось, старение общества, но и серьезные экономические проблемы уже в следующем десятилетии – с учетом того, что 22% жительниц ФРГ 1955 года рождения бездетны.
Причина демографического коллапса, как было сказано, лежит в психологической сфере. «Сегодня детородного возраста достигло первое поколение, само выросшее без братьев и сестер, – говорит берлинский психолог Ханс Бертрам. – Для этих людей нормально нежелание дома, в котором полно детей. В маленьких семьях и желания – маленькие». «Еще полтора столетия назад дети были необходимым фактором выживания, – напоминает директор Германского института экономики IW Михаэль Хютер и сетует на то, что «европейская цивилизация зашла слишком далеко в обеспечении беспроблемной старости» граждан, не озабоченных более проблемой «кто подаст стакан воды». Ну и еще, конечно, от обзаведения наследниками удерживает насаждаемая СМИ негативная информация. Кому захочется рожать, спрашивает Шарлотта Хен, если тема парламентских дебатов формулируется не как «полнота и радость жизни для молодых родителей», а как «проблемы современной семейной политики», да еще когда в перерывах между трансляцией этих самых дебатов новости пугают репортажами о разгуливающих по стране педофилах и сценами подросткового насилия?
В своих рекомендациях правительству авторы отчета «Семья и демографический перелом» концентрируют внимание на необходимости «коренным образом переломить стереотипы», чтобы «наличие детей перестало восприниматься как фактор падения в социальной иерархии», и неоднократно подчеркивают, что лишь незначительная группа населения по-иному бы отнеслась к вопросу о прибавлении семейства, дай государство побольше денег. Означенная группа – это «лица с низким образовательным цензом» и «многодетные уже на момент исследования». А вот граждане «высококвалифицированные, бездетные, матери и отцы-одиночки и жители восточных земель» в подачках не особо и нуждаются. Одеть, накормить ребенка – на это, уверены исследователи, у большинства средства найдутся. Им нужно другое – пресловутая свобода. Свобода в выборе работы и места жительства, свобода в проведении досуга и реализации социальных связей. То есть, чтобы не требовалось, будучи на сносях, переезжать в район с меньшим уровнем криминогенности и большим количеством детских садов. Чтобы в ресторанах и театрах были оборудованы детские уголки, и чтобы в городские автобусы вмещалось больше двух колясок одновременно.
Этого государство своим гражданам гарантировать ни в ближайшей перспективе, ни в сколько-нибудь отдаленной не может, несмотря на очередное заверение Урсулы фон дер Ляйен о готовности правящего кабинета и своей личной «создать для молодых людей все возможности реализовать их желания и надежды, вести современную насыщенную жизнь вместе с детьми». Скажем прямо, цену заявлениям министра по делам семьи, женщин, пожилых людей и молодежи все просчитали для себя уже давно. Обещание «усиленно воздействовать на германские предприятия», дабы те создавали ведомственные структуры по уходу за подрастающим поколением, да напоминание о грядущих с 2007 года «родительских деньгах» – вот, пожалуй, и все, чем она может похвастаться. (Без намека на то, что пособие по уходу за ребенком до года в размере 67% дохода «нетто» на последнем месте работы утвердило еще правительство Герхарда Шредера, и без оглядки на то, что серьезные производственники давно сами и в своих же интересах решают вопрос о яслях и «гибком» графике для молодых родителей.)
А то, что материальный вопрос не играет главной роли – тут госпожа министр с социологами согласна двумя руками и готова поддержать инициативу некоторых земельных кабинетов о сокращении дотаций на аборты. Прерывание беременности – дело не только неблагородное по отношению к своей бездетной стране, посчитали политики на местах, традиционно руководимых представителями ХДС/ХСС, но и накладное. Объединившись в стремлении спасти Германию от вымирания, Бавария, Северный Рейн-Вестфалия, Саар и Шлезвиг-Гольштейн решили последовать примеру Саксонии и Тюрингии, уже заявивших о необходимости «большей материальной ответственности беременных». Закон пока обязывает государство возмещать нуждающимся расходы на аборты – но пришло время, говорят земельные министры по социальным вопросам, пересмотреть границу доходов безответственных матерей, а именно «помогать уничтожению нерожденной жизни» не при зарплате до €962, как сейчас, а только до €662. И еще финансовое состояние отцов тщательнее проверять. Шутка ли – ?250 млн потеряны за последние пять лет и 120 тыс. будущих граждан – за один только 2005 год. Так что, господа, не хотите рожать – накажут еврорублем. Хотите – скажут большое человеческое «спасибо» и похвалят за содействие психологическому перелому в обществе, где, как сетует Шарлотта Хен, «продолжение рода стало не главной задачей, а одной из второстепенных опций».
Кстати, о переломе. Урсула фон дер Ляйен всерьез ожидает всплеска рождаемости в Германии не далее чем через девять месяцев, уверенная, что успех сборной Германии на чемпионате мира и общее приподнятое настроение нации во время спортивного праздника обязательно должно способствовать «любви и радости жизни», которые и приведут к демографическому чуду. И назовут малышей исключительно Клинсманнами и Леманнами. Видимо, знает, что говорит, мать семи детей, готовая в шуме стадионов услышать «будущую мелодию счастья, которая может зазвучать только благодаря детям».
Результаты исследования «Семья и демографический перелом» базируются на опросе 10.017 человек (среди них – 5.505 в возрасте от 20 до 49 лет), проведенном в 2005 году Германским институтом демографии и фондом им. Роберта Боша. Согласно им, «улучшение качества жизни» вследствие появления ребенка считают возможным 44% бездетных и только 23% респондентов, имеющих одного ребенка. 46 и 65%, соответственно, полагают, что «больших изменений не произойдет». 10% ждут ухудшения, а среди родителей двух и более детей таких 88%.
15% бездетных готовы согласиться с американской установкой о том, что ребенок – «фактор престижа», среди имеющих одного ребенка таковых 4%, двух и более – 2%.
Только каждый третий опрошенный (обоих полов) согласен с тем, что «полная жизнь» для женщины возможна лишь при наличии ребенка. Как отмечает «Русская Германия», в 1990 году такой точки зрения придерживалось вдвое больше жителей Германии. Елена ОБОДОВСКАЯ.
|
