Занимательная этнографияСицилию отделяют от всей остальной Италии морские волны и века собственной истории. Как отмечает «Вояж и отдых», этот остров не предсказуем, как морской ветер, и многолик, как своенравное божество. Там дымится грозная Этна, и снег высокогорья тает на горячих лавовых полях. Там древние мифы сплетаются с явью, и нимфа Аретуза прогуливается по набережной Сиракуз с поклонником-австрийцем и белым пуделем. 30/6/2006 
В плену
В аэропорту нас встретил молодой человек в черном костюме. Сверкнув взглядом из-под черных очков, он сдержанно проронил: «Меня зовут Маурисио. Я буду вас возить». Так мы попали в плен - не к мафии, конечно, а к острову Сицилия. Сицилия пленила нас сразу - она была залита пронзительным солнечным светом, наполнена криками чаек и запахом цветущих апельсиновых деревьев, она поднималась к немыслимо голубому небу зелеными вершинами гор и скалами обрывалась в изумрудное море.
Из моря торчал маленький островок с каменной башней. «Что это за остров, Маурисио?» - спросили мы. «Это Изола-де-ла-Феммине, Остров Женщин. Раньше рыбаки, уходя в море за меч-рыбой, оставляли там своих жен, а на обратном пути забирали. Потому что зачем рыбакам в море думать о том, что делает жена?» Мы посмотрели на серьезного Маурисио, на одинокую башню и поняли, что не все так просто на Сицилии, как кажется из окна аэропорта.
Чтобы понять какой-нибудь остров, нужно как следует его обойти, наплаваться в бухтах, послушать шум его улиц. С Сицилией все сложнее. Ее трудно не только обойти, но и объехать: это самый большой остров Средиземноморья и самая большая область Италии. Там живет 5 млн человек, которых итальянцы из Милана и Неаполя не считают итальянцами. Сицилия находится совсем близко от материка: это тот самый мяч, к которому тянется итальянский «сапог», и огни Калабрии ярко горят за узким Мессинским проливом.
Впрочем, на мяч остров совсем не похож, а похож он на неровный треугольник. Древние греки так и называли Сицилию - «Островом трех мысов», или Тринакрией. Тринакрия изображается как лицо Медузы или Фортуны, от которого отходят три ноги. Эта забавная фигурка и теперь остается символом Сицилии. Она считается талисманом, призывает благосклонность Фортуны, а заодно воплощает вечное движение. Тринакрии украшают стены домов и балконы, во всех видах продаются в сувенирных лавках. Когда у сицилийца спрашивают, почему к голове приставлены ноги, он отвечает: «Что же тут непонятного? Ведь ходят ногами, а не руками!»
Моря у Сицилии тоже три: Тирренское, Ионическое и Средиземное, которое называют Морем Африки. До Африки гораздо ближе, чем до Рима: всего 130 км отделяют Сицилию от Туниса. Еще ближе Мальта - в 60 километрах.
Золотая раковина
На Сицилии есть две непреходящие ценности, две всем известные вещи: вулкан Этна и город Палермо. Они находятся в разных концах острова и оба требуют поездки на целый день. Мы решили начать с Палермо.
В тот день Маурисио был особенно добр. Он лихо затормозил на хайвэе, обвел рукой пейзаж и лаконично изрек: «Конка д'Оро, Золотая Раковина». Перед нами лежал огромный амфитеатр: горы окружали залив Палермо, створкой гигантской раковины плавно спускались к морю. Бухту замыкали мыс Шафрана и гора Пилигримов, а между ними лежал Палермо, и белые крупинки кораблей откалывались от него и таяли в морской лазури.
В сицилийской столице смешались времена и нравы, обычаи и культуры, легенды и мифы. Здесь сказки переплетаются с реальностью в узких ущельях улиц и на залитых солнцем площадях. Круизные лайнеры в порту, каменная арка ворот с безрукими фигурами сарацинов, разноцветные марципаны в витринах кондитерских лавок. Пешеходные улицы, где в каждом доме - кафе-мороженое. Священная гора Пилигримов, где жила отшельница Розалия, покровительница города.
Все это - живая иллюстрация бурной сицилийской истории. Три тысячи лет назад Палермо основали финикийцы, потом обживали греки, карфагеняне, римляне, арабы, норманны, французы, испанцы. Три века византийского господства остались золотыми мозаиками в соборах, два века мусульманства - арабскими мотивами дворцовой архитектуры и апельсиновыми садами. Палермо был столицей Сицилийских Эмиратов и норманнского королевства. При короле Рожере II за одну темную ночь 1132 года в городе было разрушено 300 мечетей, на их месте выросли соборы удивительного сицилийского «арабо-норманнского» стиля. Каталонцы оставили после себя готические фасады, арагонцы подарили городу барочные дворцы и площади, щедро украшенные статуями и фонтанами.
В центре города - крохотная площадь Куаттро-Канти, или Четыре угла. На нее выходят фасады с барочными скульптурами, посвященными четырем временам года и четырем сицилийским королям. Рядом - Пьяцца Претория с огромными обнаженными статуями. Говорят, их сделали такими натуралистичными, чтобы подразнить монашек - на площадь выходят окна доминиканского монастыря. Монашки-затворницы до сих пор живут здесь, у церкви Санта-Катерина, но вряд ли интересуются эротикой: их средний возраст - 75 лет.
Второй центр города - площадь Джузеппе Верди с театром Массимо, третьим по величине в Европе. Он вмещает 1.600 зрителей и хранит старинное поверье. Говорят, когда строили театр, на площади сломали часовню, и одна монашка прокляла это место. С тех пор жители Палермо поднимаются по театральной лестнице только слева: на правом краю лестницы люди не раз ломали каблуки и ноги. В прошлом веке театр так часто становился местом мафиозных разборок, что однажды горожане вовсе перестали туда ходить, и несколько лет огромное здание на площади Джузеппе Верди пустовало. Но времена перестрелок прошли, и жизнь снова вернулась в театр. А в Палермо появились монументы жертвам мафии - железо, покрытое ржавчиной, как кровью.
Этнология
Чтобы доехать от Палермо до Этны, нужно перебраться на другую сторону острова, с Тирренского побережья на Ионическое. Сделать это очень трудно, потому что по дороге возникает множество соблазнов. Нужно взять себя в руки, чтобы не остаться навсегда в средневековом городке Чефалу, чье имя означает «Кефаль». Там изглоданные ветром и морем стены бастионов сторожат гавань с рыбачьими лодками, и плотно пригнанные друг к другу кубики домов нависают над морской пучиной, а над ними поднимаются строгие башни норманнского собора. Еще выше - над собором, над городом, вздымаются к небу скалы утеса Ла-Рокка с древним храмом Дианы на вершине. По вечерам на площади у собора жители города выгуливают собак и детей, едят свежее мороженое и обмениваются сплетнями.
Дорога вьется по горам, перешагивает через речушки, и однажды в небе над ней появляется белый конус Этны. От неожиданности мы останавливаемся, выпрыгиваем из машины, вдыхаем сладкий воздух идиллической зеленой лужайки. Этна царит над деревней Чесаро и табуном лошадей, сияющей громадой возвышается над лесом, над остальными вершинами, над всей прошлой жизнью. Мы едем дальше, и она становится все выше, захватывает пространство горизонта, растет и морщинится складками, и белый дым поднимается из ее вершины.
Вдруг на ее сияющем фоне возникает город с величественным собором, старинным мостом и домами из черного лавового камня. Это Рандаццо - город у подножия Этны, который ни разу не был разрушен - ни вулканом, ни завоевателями. Еще немножко норманнства, каталонской готики и арагонского барокко, швабский дворец и памятник Циклопу.
Таормина прекрасная
Наконец впереди показалось голубое свечение. Ионическое море было таким же изумрудным, свежим и спокойным, как Тирренское. «Маурисио, пожалуйста, давай подъедем к берегу!» - стонем мы, и добрый Маурисио заруливает в бухту. «Господи, красота какая!» - мы не верим, что так бывает. Синяя бухта топорщится белыми парусами яхт, а над ней поднимается скалистая гора, и на этой горе стоит город, немыслимо прекрасный в лучах вечернего солнца. Над ним снова поднимается гора, и на ее верхушке тоже стоит город. «Что это, Маурисио? Куда мы попали?» Похоже, мы попали в необычное место, если даже Маурисио, застыв, смотрит на волшебный город. Наконец он выдыхает: «Таормина».
Так мы увидели лучшее место на Сицилии, а может быть, и на всей Земле. Мы еще не знали, как прихотливо извиваются по склону горы Тауро ее древние улочки, еще не прошли сквозь арки средневековых каменных башен, охраняющих норманнские церкви и арагонские дворцы на Корсо Умберто, еще не вдохнули сладкий дух садов Виллы Коммунале Дука Колонна ди Чезаро.
Таормина - очень историческое место. Сначала она была древнегреческим и древнеримским Тауроменионом, потом стала византийской столицей Сицилии Таорминой.
Греческий театр на горе - настоящий гимн эллинизму, гимн красивым людям, которые умели наслаждаться искусством и создавать шедевры. К нему ведет виа Театро Греко - обычная узкая улица: сувенирные лавки, индусы раскладывают на асфальте разноцветные бусы. А потом наступает Театр: колонны древнего храма, обломки капителей в траве, горлицы, воркующие в выбоинах кирпичной кладки. Каменные ступени лестниц, ведущие в небо, каменные ряды скамей - в III веке до нашей эры на них сидели 5.400 зрителей.
Кажется, что с поднебесной высоты театра видно все Ионическое побережье - и Катания, и Сиракуза, и синяя бухта Джардини-Наксоса с белыми парусами яхт. Видны островки Чиклопи - те самые камни, которые циклоп Полифем бросал в корабли Одиссея, и городок Ачи-Реале, названный в честь пастуха, превращенного Посейдоном в реку. Действительность растекается, растворяется в синеве моря, мешается со сказкой. Времена переплетаются, оставляя пространство для воображения. И только гигантский шатер Этны, царящий в небе над циклопами, над морем и над Таорминой, стережет реальность.
Этнография
На Сицилии можно понять, что значит «жить, как на вулкане». Потому что Этна - самый большой в Европе действующий вулкан, его высота – 3.340 м. Гора много раз разрушала хрупкие человеческие постройки. Семь раз она стирала с лица земли Катанью, стоящую от нее в 40 км. Морю тоже доставалось: одно из извержений вылило лаву в морские пучины, вырастив остров на 16 км. Иногда случались чудеса. Вот, например, городишко Зафферана, храбро примостившийся на вулканьем боку. На стенах его домов видны шрамы от землетрясений. Но следов лавы в городе не видно. В 1992 году она остановилась в десяти метрах от последнего дома - стоящего на отшибе домика пасечника Джузеппе Мусумечи. Говорят, город спасла Мадонна - маленькая белая статуя, вознесенная на черный постамент из лавового камня у поворота дороги, как раз возле домика Джузеппе на виа Федерико де Роберто. Лава дошла до миндальных и персиковых деревьев его маленького сада - зловещая черная масса, инфернальная грязь, застывшая неопрятными темными камнями.
После визита к Джузеппе туристы едут дальше - к черным лавовым полям, где среди кривых деревьев живут лисицы, и к черным лавовым полям, где нет ни деревьев, ни лисиц. Они поднимаются на фуникулере, а потом едут на джипах, а потом идут пешком, чтобы почувствовать в ладонях горячие камни Этны, заглянуть в преисподнюю ее кратеров. Главных кратеров - четыре, из них поднимается белесый дым. Вокруг по склонам разбросаны десятки больших и маленьких конусов и воронок.
На вершине Этны только два цвета: черный и белый. Черная лава и белый снег. К августу снег тает, и белый цвет сменяется красным: на склоны вулкана прилетают миллионы божьих коровок, чтобы спариваться на теплой лаве, как на свежевспаханном поле чернозема. Лава остывает и формируется 10 лет, так что у божьих коровок всегда есть свежее теплое поле. Никто не знает, почему они выбрали для своих брачных игр это зловещее место. Может быть, их привлекает тепло или подпитывает космическая сила вулкана? А может быть, эти маленькие солнышки слетаются сюда, чтобы своими красными крыльями скрыть черноту, перекрасить действительность, оставив для Сицилии только самые радостные цвета. Ольга СОЛОВЬЕВА.
|
