«Евросоюзный» соблазн Черногории55,4% жителей Черногории проголосовали 21 мая на референдуме за отделение от Сербии и провозглашение собственного государства. Новая «карликовая» страна намерена в ближайшем будущем подать заявку на вступление в Евросоюз – по крайней мере, об этом постоянно заявлял ее премьер-министр Мило Джуканович, главный организатор «развода» с Сербией. О чем он не говорил своим приверженцам – так это о том, что в ЕС новоиспеченных граждан суверенной Черногории никто не ждет, и прорываться туда придется «с боями», чему пример – Румыния и Болгария. Однако большинство черногорцев решили все-таки рискнуть и отправиться в «свободное плавание». 2/6/2006 
Что ж, это было их право, гарантированное Союзным договором с Сербией от 2003 года. Тогда Черногория согласилась остаться в составе общего государства при условии, что через три года ее граждане будут иметь право провести референдум и решить вопрос о независимости. Этим правом они и воспользовались в позапрошлое воскресенье, проведя референдум под контролем ЕС.
Сейчас в российской прессе звучат обвинения в адрес Евросоюза в желании окончательно «добить» Сербию, оторвав от нее Черногорию. С подобными утверждениями согласиться сложно: ЕС ни в коем случае не может быть заинтересован ни в создании нового очага напряженности в непосредственной близости от своих границ, ни в появлении 630 тыс. дополнительных желающих немедленно оказаться на равных с гражданами стран-членов ЕС. Поскольку ни экономика, ни политические условия, ни уровень развития гражданского общества Черногории даже отдаленно не напоминают представления европейцев о том, какими должны быть «новые родственники».
За последние три года европейские политики неоднократно предпринимали попытки донести эту простую мысль до черногорского руководства, однако премьер Джуканович всякий раз по-своему интерпретировал сигналы, поступающие из Брюсселя. Если Еврокомиссия сообщала ему, что «Черногория не соответствует ни одному из Копенгагенских критериев» (которые обуславливают прием в ЕС), Джуканович говорил своим согражданам, что «Евросоюз выразил готовность финансировать развитие Черногории до необходимого уровня». Если Европарламент выражал озабоченность уровнем преступности в Черногории – бравый премьер немедленно «перебрасывал мяч» в сторону Белграда. Это, мол, сербы виноваты, а вот как отделимся – сразу у нас все будет, как в Швейцарии.
Следует признать, что немалая доля ответственности за решение черногорцев отделиться от сербов лежит и на белградском руководстве. Противники разделения в Черногории разработали множество вариантов сосуществования двух республик в рамках одного государства. Черногория и до сих пор пользовалась широкими правами автономии, однако лидер просербского альянса Черногории Предраг Булатович предлагал добиваться большего: в случае сохранения союза Черногория должна была, по сути, управляться своими делами сама, оставляя на долю центрального правительства только вопросы обороны, внешней политики и торговли. Он готов был поддержать даже сохранение в Черногории евро в качестве официального платежного средства – оно вполне легитимно обращается здесь с 2002 года, раздражая как Белград, так и Брюссель. Последний немало раздосадован тем, что черногорское руководство в который раз пытается ставить Евросоюз перед свершившимся фактом, чуть ли не бульдозерами расчищая себе путь в ЕС.
Однако сербское правительство не поддержало своих черногорских сторонников. По мнению Белграда, если союзное государство сохранится, то права черногорской автономии должны быть не расширены, а наоборот – ограничены. Эта жесткая позиция дала социалисту Джукановичу и поддерживающим его либералам и представителям албанского и боснийского меньшинств дополнительные козыри. В случае отделения, – вещали они с трибун, – Черногория перестанет быть заложницей националистической сербской политики. Вместо этого они обещали расцвет экономики и немедленное вступление в Евросоюз и НАТО. И неважно, что об этом думают эти две организации: «не примут – сами примемся».
Насчет экономического процветания – вопрос также весьма сложный. Живущие в Сербии черногорцы после провозглашения независимой Черногории автоматически превращаются в иностранцев, и части из них придется вернуться на родину, увеличивая демографическое давление, ухудшая ситуацию на рынке труда и создавая новые межнациональные проблемы. Тысячи черногорских студентов, не имея средств оплачивать учебу в «чужой» Сербии, вынуждены будут покинуть сербские университеты. Многие из них попытаются пробиться в Европу, так сказать, самостоятельно, а другие же опять-таки вернутся домой и, скорее всего, потребуют мест в немногочисленных черногорских ВУЗах.
Основная статья черногорских доходов – туризм – скорее всего, окажется на грани пересыхания. Ведь большинство туристов на черногорских курортах – соседи-сербы, и уход Черногории наверняка отразится на их предпочтениях. А европейцы, если уж и отправляются на Балканы, предпочитают более развитую и благополучную Хорватию. Что же остается новому государству? Неконкурентоспособный аграрный сектор? Он вполне в состоянии прокормить страну, однако экспорт его продукции является практически нулевым. А промышленность почти вся осталась в Сербии...
Кроме того, сам факт выхода Черногории из состава союзного государства создает опаснейший прецедент. Уже очевидно, что сербам, фактически потерявшим Косово, а теперь и Черногорию, придется думать, как совладать еще и с венгерскими националистами из Воеводины. Однако в самой Черногории также существует вполне сформировавшийся национально-территориальный анклав - албанский. Если черногорцы отделились от Сербии – почему бы албанцам не возжелать отделиться, в свою очередь, уже от Черногории? Подобный «парад суверенитетов» может оказаться попросту неуправляемым.
Впрочем, ослепленным эйфорией черногорцам подобные мысли, кажется, пока что в голову не приходят. Они празднуют свою независимость и дружно вспоминают, что однажды, в 1878 году, Берлинский конгресс уже признавал независимую Черногорию. По крайней мере, одну малую частицу общего исторического наследства Сербия и Черногория вполне могут сохранить: дочь Слободана Милошевича, живущая в Черногории и являющаяся гражданкой этой республики, надеется на перенесение праха покойного отца на родину – в Государство Черногорию. Борис АЛЬТНЕР.
ИА Росбалт
|
