Мультикультурный джихадУбийство исламистами-фанатиками голландского режиссера Тео ван Гога, произошедшее в 2004 году, стало для жителей Нидерландов настоящим шоком. Мультикультурная система, которую голландцы десятилетиями любовно выстраивали и чрезвычайно ею гордились, не просто дала трещину – она обрушилась, похоронив под обломками мечты жителей страны о спокойной жизни, далекой от межнациональных и межконфессионных конфликтов. 24/3/2006 
Мультикультурализм привел не к интеграции, а к образованию опасных параллельных миров внутри и без того маленькой страны. Результатом этих событий стал откат назад, к политике «поганой метлы» и «ежовых рукавиц». Сегодня Голландия имеет наиболее жесткие миграционные законы в Европе.
Лидером и вдохновителем «политики закрытых дверей» по праву может считаться Рита Вердонк – член правящей в Нидерландах праволиберальной партии, бывшая начальница тюрьмы. Сегодня она занимает пост министра интеграции. При ней само название этого ведомства превратилось в курьез: ни о какой интеграции иностранцев в Голландии речи больше нет, оппозиция полагает, что его следовало бы переименовать в «министерство защиты от чужаков». Рита Вердонк буквально разделила нацию пополам: для одной части населения она – эдакая бесстрашная голландская воительница, с мечом в руках стоящая на пути полчищ злобных исламистов, для другой же – нацистка, поклявшаяся вышвырнуть из Голландии всех, чей цвет кожи хоть чуть-чуть смуглее, чем положено, а голландский язык не впитан с молоком матери. Риту обожают и Риту ненавидят – tercium non datur.
Намерения госпожи министра выбросить из страны 26 тыс. соискателей политического убежища, которые, кстати, годами живут в Голландии, ожидая решения своей судьбы и периодически подавая протесты в судебные инстанции в случае «неправильного» выбора властей, голландские СМИ прозвали «депортацией». В январе Вердонк была даже призвана к ответу перед Евросоветом за то, что ее подчиненные хватали прямо в школах детей таких соискателей, получивших отказ, и в наручниках, словно опасных преступников, отвозили в депортационные лагеря.
Через некоторое время неугомонная Рита, прозванная «железной фру», выступила с очередной инициативой: запретить иностранцам разговаривать на улицах на иных языках, кроме голландского. Уличенные в использовании других наречий должны будут документально доказать полицейским, что они – туристы.
В начале марта на ее «боевой счет» были записаны три события: суд над группой молодых исламских экстремистов, признанных виновными в создании террористической организации, а также два скандала. Первый связан с выдворением из Голландии школьницы Таиды Пасич, несовершеннолетней соискательницы политического убежища из Косово, которой не дали даже окончить школу, хотя до получения голландского аттестата зрелости ей оставались считанные недели. Второй – с отказом в подданстве Королевства Нидерландов Саломону Калоу, футбольной суперзвезды из республики Кот-д'Ивуар (Берег Слоновой Кости). Футболист провалил экзамен на получение гражданства. «Правила есть правила», – заявила фру Вердонк, и теперь Калоу оказался лишен права забивать голы на ЧМ-2006 во славу Нидерландов. «Хорошо, хоть из страны не вышибли», – пошутил по этому поводу знаменитый форвард.
Многим голландцам подобная тактика кажется слишком жесткой. «Конечно, продолжать политику мультикультурализма невозможно, – считают противники Вердонк, – однако нельзя же впадать в иную крайность!». Жесткий курс консерваторов почувствовали на собственной шкуре даже многие «голландские голландцы» – те, чьими супругами являются иностранцы. Потому что для усложнения въезда в страну так называемых «импортных невест» в ноябре 2004 года был принят новый закон, согласно которому минимальная возрастная граница для таких пар определяется в 21 год. Кроме того, партнер-голландец (или голландка) должны зарабатывать минимум €1.140 в месяц. Средняя зарплата простого рабочего в стране всего лишь на сотню евро меньше, так что брак с иностранкой теперь – не для работяг, разве что они попросят начальство об увеличении жалования.
За последний год число «импортных невест» в Голландии уменьшилось на четверть, однако госпожа Вердонк желает большего: с начала марта иммигранты, желающие приехать в Нидерланды, обязаны выдержать нечто вроде вступительного экзамена перед компьютером в голландском посольстве в своей стране и доказать знания голландского языка и самого королевства. Для того чтобы сдать такой экзамен, – заявляет министр иммиграции, – каждому соискателю придется потратить не менее 300 учебных часов. Сам экзамен стоит €350, а за €64 «абитуриенту» продадут учебник с четырьмя дисками DVD на одном из 14 возможных языков.
«Мы слишком долго были наивными, – заявляет Рита Вердонк. – Кто хочет жить в Голландии, должен быть к этому готовым. Для многих стран мы стали примером». Это правда – многие государства Евросоюза подумывают ввести подобную систему и у себя. В особенности те, которые сейчас являются настоящим магнитом для беженцев из-за мягких миграционных законов: ФРГ, Испания, Италия...
У себя же в стране «железная фру» все чаще наталкивается на сопротивление. Руководитель Союза работодателей Голландии Бернард Вьентьес, например, написал открытое письмо, обращенное ко всем голландцам, с призывом вернуть Нидерландам репутацию открытой и толерантной страны.
Бургомистры многих городов также следят за политическим курсом Гааги с определенной настороженностью. К примеру, мэр Роттердама Йоб Коэн заявил, что «сверху спускают все новые драконовские указания, не задумываясь, что проводить их в жизнь на местах приходится нам». Сам он – сторонник диалога и долгое время выделяет из городского бюджета по €5 млн в год на интеграционные проекты, призванные хоть как-то залатать разрыв между местным населением и иммигрантами. Политик он весьма авторитетный, и был признан лучшим мэром города за последние 25 лет. Под его эгидой христиане и мусульмане впервые вместе отпраздновали Рамадан. Впрочем, следует заметить, что совместного празднования какого-либо христианского праздника в Амстердаме до сих пор не замечено – может, еще будет? По городу расклеены плакаты: «У меня нет работы, потому что меня зовут Али». Для жителей-мусульман в городской ратуше действует круглосуточный «антидискриминационный телефон».
Мэров можно понять: по голландским законам иммигранты получают право голоса на коммунальном уровне уже после пяти лет проживания в том или ином городе. На коммунальных выборах, прошедших в начале марта, многие иммигранты впервые это право использовали. Только в среде выходцев из Марокко, как показывает статистика, уровень участия в выборах подскочил с 39% до 55%, причем 88% голосов было подано за оппозиционную партию социал-демократов. Так что неудивительно, что местные руководители столь обеспокоены реакцией значительной части избирателей.
Иммигранты считают действия местных властей, направленные на их защиту, весьма своевременными. «Это попросту необходимо делать, – считает Аиша Лагна, 38-летняя уроженка Амстердама, чьи родители приехали в страну из Марокко. – Мне приходится чуть ли не ежедневно оправдываться за то, что я исповедую ислам!». Ее муж Радван, 13 лет назад приехавший из Касабланки и учиться на адвоката, добавляет: «Я везде чувствую враждебность по отношению к нам – на улице, в магазине... Я уже больше не Радван из соседней квартиры, я – проклятый мусульманин, террорист, преступник! Хорошо, что у нас детей нет, и никому не нужно объяснять, почему ребята-голландцы могут войти в зал дискотеки, а марокканцы – нет».
К слову, безработица в среде иммигрантской молодежи в четыре раза выше, чем у местных. Причем далеко не последнюю роль в приеме на работу играет происхождение. Многие иммигранты всерьез задумались над тем, чтобы уехать: «Я не знаю, та ли это страна, в которой хотелось бы родить и воспитать ребенка, – признается Аиша. – По крайней мере, это уже не та страна, в которой я родилась и выросла».
«Завинчивание гаек» рикошетом ударило и по многим выходцам из СНГ: согласно статистике, более половины нелегальных мигрантов из стран Содружества либо покинули пределы Голландии, отправившись «рассказывать легенды» в другие государства Европы, либо собираются это сделать. «Легенда» – специфический термин в среде «русских» нелегалов, означающий заранее заготовленную и хорошо продуманную байку о тех или иных «преследованиях» на родине, преподносимую чиновникам миграционных ведомств, так как экономическая иммиграция в Европе не признается достаточным основанием для предоставления убежища. В Интернете существуют даже довольно многочисленные форумы, где те, кому удалось «протолкнуть» свою «легенду» в той или иной стране, делятся опытом с теми, кому такое собеседование только предстоит.
Впрочем, обнадежить «преследуемых» нечем: миграционные законодательства большинства стран ЕС либо уже меняются в сторону ужесточения, либо вот-вот начнут меняться. Причем соответствующие органы этих стран также начали учиться на своих ошибках. К примеру, в Германии и Франции созданы и успешно действуют специальные полицейские отделы, полностью укомплектованные теми, для кого русский язык является родным (в ФРГ это, соответственно, немцы-переселенцы из бывшего Союза, а во Франции – потомки первой и второй волн российской эмиграции). Их задача – отслеживать и коллекционировать «легенды» на этих самых форумах, после чего передавать их коллегам, чтобы те не попали впросак. Борис АЛЬТНЕР.
ИА Росбалт
|
