Огни Латинского кварталаВесна в этом году в Париж не торопится, однако снег, которого немало выпало за последние недели, все же потихоньку тает. Такое впечатление, будто природе стыдно снимать снежный покров с уродливых пепелищ, оставшихся там, где в ноябре-декабре горели автомобили и горы резиновых покрышек. Однако не успели работники коммунального хозяйства французской столицы заняться отчисткой «темных пятен» с улиц и площадей прекрасного города, как работы им прибавилось: в Париже вновь демонстранты дерутся с полицией, вновь горят автомобили и покрышки, летят камни, а вместо запахов весны в воздухе витает аромат слезоточивого газа. 24/3/2006 
Впрочем, на этот раз уличные волнения не вызывают у парижан такого шока, какой им пришлось пережить в ноябре. Потому что под окнами маршируют, скандируют и дерутся с полицией не темнокожие дети иммигрантов из стран Африки и Ближнего Востока, а вполне европейского вида студенты. Эта буйная братия французам не в диковинку: знаменитые студенческие волнения мая 1968 года вошли в историю страны, и многие ими даже гордятся.
Воспетые поколениями поэтов огни Латинского квартала, где традиционно селятся студенты парижских университетов, в последние дни несколько потускнели на фоне костров, которые освещают уличные баррикады и разбитые витрины. В их неверном свете силуэты молодежи, дерущийся с «фликами» (таково прозвище французских полицейских), кажутся какими-то фантастическими, гротескными фигурами – словно развеселая компания гаргулий спустилась с колоннад Нотр-Дама и решила поразмяться по соседству.
В чем же дело, что творится опять во Франции? Родители нынешних демонстрантов, в свое время изрядно пошумевшие на улицах Парижа в 1968 году, говорят, что у них был хотя бы достойный противник – Шарль де Голль. Тогда они едва не устроили революцию – им хотелось иной республики, им хотелось свергнуть генерала и всю систему вместе с ним. Сегодняшние беспорядки и сегодняшние власть имущие кажутся им просто пигмеями. Премьер-министр Доминик де Вильпен и президент Жак Ширак, говорят они, постоянно вспоминают де Голля в своих речах, однако сами не похожи даже на его тень.
Но и нынешние демонстранты не ставят перед собой великих целей, им просто хочется добиться спокойной, защищенной жизни. Они боятся не найти в современной Франции для себя места – такого страха их родители не знали. И этот страх за собственное будущее не может победить никто, никакое правительство и уж тем более – никакой де Вильпен. Каждое выступление он начинает со своей знаменитой юношеской улыбки, однако в последние дни она выглядит все более и более бледно. Еще года не прошло с тех пор, как он стал премьером – и вот, вынужден бороться с первым в своей карьере на этом посту кризисом.
Руководитель французского правительства, опирающийся на поддержку двух третей депутатов Национального собрания, «пробил» в парламенте новый закон, так называемый Contrat premiere embauche (CPE). Согласно CPE, тот, кто впервые поступает на работу до своего 27-го дня рождения, обязан подписать свой первый контракт на два года, причем в течение этих двух лет его могут уволить в любую минуту и без объяснения причин. По сути, это узаконенный двухлетний испытательный срок для любого молодого специалиста. Новый пакет законов де Вильпен даже не предложил на рассмотрение депутатов, а лично утвердил, ссылаясь на конституционное право кабинета министров принимать закон под свою ответственность без всяких там парламентских дебатов.
Конечно же, французский премьер осознавал возможность попасть под огонь критики. Однако вряд ли он рассчитывал на то, что его действия выведут на улицы тысячи демонстрантов по всей стране – в основном, студентов и школьников выпускных классов. Им всегда твердили: «Учитесь, получайте ваши аттестаты, поступайте в вузы и добивайтесь дипломов – и тогда у вас будет надежная работа, и все будет хорошо». Теперь же получается: «Учитесь, добивайтесь дипломов – и тогда вас, может быть, работодатель не вышвырнет на улицу. Если повезет». Понятно, что ни студентам, ни школьникам такая перспектива совсем не нравится. И они вышли на улицы.
Властям, очевидно, показалось, что справляться с интеллигентными студиозусами будет куда легче, чем с развоевавшимися юными арабами и неграми из неблагополучных районов – и в качестве дополнительной аргументации в пользу нового закона полиция предложила демонстрантам познакомиться с водометами и резиновыми дубинками. Однако не тут-то было. Подобные методы вызвали бурю негодования, которая в молодежных группах, как правило, стремится найти себе выход в довольно опрометчивых действиях. В итоге пошли драки с «фликами» стенка на стенку, демонстранты взялись за «оружие пролетариата» – булыжники, а в один из дней даже ухитрились поджечь знаменитую университетскую библиотеку Сорбонны. И теперь, когда де Вильпен в смущении заявляет о том, что его правительство «открыто для диалога и готово помочь молодежи», ему уже не то чтобы не верят – его попросту не слышат. Трудно вести диалог под рев полицейских громкоговорителей и звон разбиваемых витрин.
Курьезность ситуации заключается в том, что сам пакет законов о первом трудоустройстве был задуман как способ обеспечить равенство шансов на получение работы для молодых людей. Законы CPE появились в качестве реакции на ноябрьские события: ведь политическая элита Франции, наблюдая за погромами в предместьях Парижа, пришла к выводу, что тамошняя молодежь поступает так от безысходности и невозможности получить хоть какую-нибудь работу.
Термин «либеральная политика» в Европе, а особенно во Франции, не считается ругательством. Поэтому правительство и решило либерализировать трудовое законодательство, чтобы работодатели оказались заинтересованы брать на работу молодые кадры, не тяготясь мыслями о том, что если они вдруг окажутся неподходящими, от них нельзя будет избавиться. Подобная система замечательно функционирует в Дании, Ирландии, Швеции – а вот во Франции с самого начала дала сбой.
Ежегодно 60 тыс. молодых людей во Франции бросают школы и остаются вообще без аттестатов. Их шанс найти работу почти равен нулю. И уж они-то совершенно не в состоянии понять своих сверстников из университетов: для них законы CPU – уже хотя бы начало перемен к лучшему. Некоторым из них два года испытательного срока также кажутся чересчур долгими, однако это лучше, чем вообще ничего.
Парижские гимназисты и студенты, десятками тысяч маршировавшие от Place d'Italie через весь город, придерживаются иного мнения. Правительство же оказывается в буквальном смысле меж двух огней, и уже сейчас раздаются голоса, советующие министрам попросту убраться с огневого рубежа – в отставку. Борис АЛЬТНЕР.
ИА Росбалт
|
