Заграниця

Інформаційно-аналітичний дайджест для всіх, хто їде за кордон або залишається вдома

ГОЛОВНА - АРХІВ - Новини - Аналітика - Імміграція - Візи - Робота - Освіта - Інтеграція - Туризм - Аеробус - Автотур - Гроші - Нерухомість - Шопінг - Фотокадр - Країнознавство - Культура - Гід гурмана - Мандри - Дивосвіт - Зона закону - Безпека - Просто життя - Особистий досвід - Спортивний інтерес - Здоров'я - Технології

«Заграниця» №47 (307)

ИНТЕГРАЦИЯ


Будущее - за разношерстной Европой

Сегодня Евросоюз переживает самый глубокий кризис за всю свою историю, но, несмотря на это, европейцы полны решимости продолжать интеграцию. Осталось определить ее пути.

25/11/2005

В конце октября во дворце Хэмптон-Корт близ Лондона прошел саммит лидеров стран Евросоюза. Председательствующие сейчас в ЕС британцы надеялись, что возрождение практики подобных неформальных встреч позволит улучшить ситуацию в Европе. Европейцам необходим прорыв - нынешний год для ЕС оказался очень сложным. Провал Евроконституции на референдумах во Франции и Нидерландах, пробуксовка с бюджетом ЕС на 2007-2013 годы, явное превалирование национальных интересов над общеевропейскими, июльские теракты в Лондоне, неразбериха вокруг выборов в Германии - все это ввергло Евросоюз в глубочайший за всю его историю кризис.

Однако вопреки чаяниям революции в Хэмптон-Корте не произошло: каждый остался при своем мнении. Президент Франции Жак Ширак настаивал на сохранении аграрных субсидий как минимум на ближайшие восемь лет. Британский премьер Тони Блэр отстаивал британскую «скидку» в выплатах в бюджет ЕС. Германию на встрече представлял уходящий канцлер Герхард Шредер, противодействующий либеральным реформам в ЕС, на которые надеется новый канцлер Ангела Меркель. В результате, как отметила в своем редакционном комментарии немецкая газета Die Welt, «саммит показал, что партнеры по ЕС все дальше удаляются друг от друга».

Журнал «Эксперт» любезно предоставил нам интервью с Ричардом Уитменом, директором европейских программ в Чэтем-хаусе - Королевском институте международных отношений (RIIA), в котором обсуждаются перспективы евроинтеграции.

Пока порядок

- Итоги французского и голландского референдумов приостановили процесс ратификации конституции ЕС. Вот уже несколько месяцев о Евроконституции как будто забыли. Появится ли вообще у Евросоюза конституция? Что будет, если ее так и не утвердят?

- На подобные вопросы сейчас никто не возьмется ответить однозначно. Сразу после провала конституции лидеры договорились о некоторой паузе, скажем, месяцев на шесть, - чтобы правительства, политики и избиратели смогли спокойно подумать и оценить ситуацию. Теперь европейцы откладывают решение проблемы на следующий год. Но им все равно придется что-то делать. Вариантов несколько.

Во-первых, европейцы могут забыть о конституции. Впрочем, это маловероятно, ведь более половины стран - членов ЕС уже ратифицировали ее, а до этого три года ушли на написание документа. Во-вторых, они могут собраться вновь, чтобы написать новый текст. Но, скорее всего, новая конституция окажется весьма похожей на старую, а время будут упущено. В-третьих, европейцы могут отредактировать конституцию - изъяв из нее наиболее важные положения, которые будут ратифицированы национальными парламентами. Но это порождает большую проблему: такой подход может очень разочаровать избирателей - его могут расценить, как попытку обмануть общественность, обойти ее волю.

Любой из этих вариантов - непростой, и пока непонятно, какой из них в конце концов будет выбран. Непонятно, в частности, из-за разницы во мнениях: например, Британия предпочла бы, чтобы вопрос о конституции вообще был снят с повестки дня. Между тем сегодня главная проблема с конституцией состоит в том, что о ней совсем не говорят. Если в начале лета вопрос обсуждали политики, тема не сходила с газетных полос, то сегодня - тишина.

- Но если о конституции все-таки забудут, что произойдет?

- Надо понимать, что даже если бы конституция была одобрена всеми странами, ничего бы не произошло до 2009 года - именно тогда она должна была вступить в силу согласно первоначальным планам. Поэтому в ближайшее время ЕС может работать и без конституции. Но если говорить о перспективе более долгосрочной, задача существенно усложняется - особенно в контексте недавнего расширения. Наконец, сложности с конституцией влияют на настроения в ЕС. Предполагалось, что документ даст новое определение понятия «Европейский Союз». Поэтому, когда выяснилось, что в рядах нет согласия касательно того, что же это за понятие, дальнейшая интеграция стала проблематичной.

- Европа в ступоре - принимать решения, когда в Союз входит двадцать пять стран, значительно сложнее, чем когда таковых пятнадцать.

- Европа застряла в переходном периоде. Она ушла от внешнеполитического процесса, который был понятен с точки зрения дипломатии, но еще не достигла состояния институтов, которые используют государства для управления политическим процессом. То есть ЕС - это уже не совсем дипломатия, но еще и не государство. Проблемы обусловлены прежде всего именно тем, что многие воспринимают европейские процессы как «все еще дипломатию». Ведь не возникает проблем, когда решения принимаются тремя или пятью сотнями участников политических институтов национального уровня - скажем, в парламентах. Но основополагающие принципы у ЕС не такие, как у национальных парламентов. Поэтому двадцать пять членов - это проблема, например, когда все хотят высказаться. Даже если представитель каждой страны будет говорить всего по часу, уже получится более суток. Поэтому приходится либо вводить ограничения, что не слишком хорошо, либо принимать решения не на большом форуме, а в рабочих группах. Но тогда появляются инсайдеры и аутсайдеры, и последние, по понятным причинам, недовольны.

Правда, пока все работает не так уж плохо, как можно было предположить до расширения. Во многом это объясняется тем, что новые страны – члены ЕС пока учатся работать на европейском уровне. Если они станут более настойчивыми и начнут активно продвигать свою повестку дня, то можно предположить, что система станет работать хуже.

Национальный интерес

- Некоторые члены ЕС, например Германия и Франция, все более настойчиво предлагают «разноуровневую интеграцию». Это выход из ситуации, когда членов стало больше, а конституции нет?

- Такой способ не так уж плох. Он повышает эффективность принятия решений, – в частности, такая модель опробована в ВТО, где основные соглашения являются результатом договоренностей ключевых игроков. Проблема в том, что внутри Европы очень сложно определить группы стран с совершенно одинаковым кругом проблем. Наиболее приближена к такому «клубу в клубе» зона евро с ее двенадцатью участницами. Но все, что оказывается меньше, - изначальные шесть стран, крупнейшие шесть стран, североевропейские страны - такие комбинации не работают. Из них не получатся даже относительно постоянных коалиций. Коалиция крупных стран немедленно вызывает оппозицию малых стран, которых в ЕС большинство, и в результате процесс принятия решений не ускоряется, а наоборот – замедляется.

- В последнее время страны ЕС, особенно крупные, отдают приоритет своим национальным, а не общеевропейским интересам. В Европе действительно перестают мыслить глобально?

- Сегодня ключевая проблема Евросоюза - дефицит лидерства. Здесь остро не хватает политиков национального уровня, которые способны просчитать, какие решения будут хороши не только для их страны, но и для общего европейского дела. Ведь национальные и европейские интересы вовсе не обязательно противоречат друг другу. Такие лидеры, как Франсуа Миттеран или Гельмут Коль, могли вырабатывать решения, которые были хороши и для Франции, и для Германии, и для Европы. В последнее же время Европе везло меньше - национальные лидеры начали думать о Европе как об «игре с нулевой суммой» - если кто-то выигрывает, значит, обязательно кто-то проигрывает. Те же Франция или Германия уже не часть решения, а часть проблемы, и своими действиями они эту проблему усугубляют. Например, они постоянно игнорируют Маастрихтские критерии.

- Могут ли компенсировать дефицит лидерства руководители Еврокомиссии?

- Проблема с Комиссией в том, что в последние десять лет у нее не было сильного лидера. Последним яркий лидер - Жак Делор (председатель Европейской комиссии в 1985-1994 годах). Пришедшие ему на смену Жак Сантер и Романо Проди были заметно слабее и куда менее эффективны. А Баррозу был компромиссным кандидатом, причем далеко не первым, которого предложили на смену Проди. Представитель небольшого государства, он четко связан с определенным вектором европейского развития - дерегулирование и либерализация рынков. И это обстоятельство немедленно ставит Францию и Германию в оппозицию ко всем его начинаниям.

- Страны ЕС до сих пор не смогли согласовать бюджет на 2007-2013 годы. Это часть борьбы за национальные интересы?

- Да. Здесь члены ЕС делятся на несколько групп. Страны, которые являются чистыми плательщиками, не хотят платить в европейский бюджет. Страны старого ЕС, которые были реципиентами, хотят по-прежнему получать много денег из европейского бюджета. Новые страны ЕС тоже хотят свой кусок пирога. Плюс Британия с ее скидкой на выплаты в бюджет ЕС, добытой при Маргарет Тэтчер. Словом, у каждого свой интерес. Но самое важное то, что Германия - крупнейший чистый плательщик в бюджет ЕС - больше не хочет платить по счетам.

- Немцев можно понять.

- Конечно, Германию и немецких налогоплательщиков не стоит за это критиковать - бремя бюджета ЕС должно быть распределено более равномерно. Беда, однако, в другом: бюджетная неопределенность, усугубленная проблемами с конституцией, значительно ухудшает состояние ЕС. Впрочем, я думаю, что проблемы с бюджетом ЕС удастся решить достаточно быстро. Куда быстрее и проще, чем проблемы с конституцией.

Интеграция или дезинтеграция

- Свидетельствует ли провал конституции о том, что граждане ЕС действительно разочаровались в европейской идее?

- Раньше рядовые европейцы весьма пассивно относились к интеграции - они принимали все то, что делали их элиты. Но затем произошли два события. Во-первых, европейцы разочаровались в правительствах в принципе - в развитых демократиях граждане повсеместно теряют интерес к политике. Во-вторых, у избирателей возник конкретный вопрос к евроинтеграторам: а в правильном ли направлении ведут их те лидеры, которым они и доверяют-то не особенно? Поэтому теперь элиты не могут автоматически полагаться на одобрение избирателями своих действий, предпринимаемых в процессе евроинтеграции.

Это полностью меняет контекст интеграции. Провал конституционных референдумов показал: правительства теперь не могут принимать решения, с которыми не согласно общество.

- Если улучшится управление на национальном уровне, вернется ли у европейцев интерес к проекту европейской интеграции?

- Интерес может вернуться в двух случаях. Во-первых, если ведущие экономики ЕС снова начнут расти. Евроинтеграция лучше всего продвигалась в периоды продолжительного экономического роста. Это особенно характерно для Британии - евроскептицизм падает, когда экономика растет. Во-вторых, и это еще важнее, если события во внешнем мире будут больше сплачивать страны ЕС. Я не думаю, что в XXI веке по-прежнему актуальны разговоры о том, что евроинтеграция помогает предотвратить войну в Европе: Вторая мировая сегодня - лишь историческое событие. Для евроинтеграции сегодня важнее то, что происходит в остальном мире. Во время войны в Персидском заливе в 1990-1992 годах произошел большой прорыв в отношениях внутри ЕС - Европа впервые поняла, что ее интересы могут отличаться от американских. С ростом новых полюсов силы, таких как Китай или Индия, европейцы будут куда сильнее чувствовать свою общность. Хотя это будет и непросто.

- Но что произойдет, если ключевые страны ЕС все же не справятся с экономикой? Если, скажем, германская экономика так и не «заведется» - ни через год, ни через два, ни через пять? Есть ли риск дезинтеграции, распада ЕС?

- Думаю, немало европейских политиков не спит ночами в поисках ответа на этот вопрос. Долго считалось, что интеграция в Европе - это очень быстрый, интенсивный процесс, в каком-то смысле даже универсальный. На самом деле - это уникальное явление. Если посмотреть на остальной мир, то все попытки повторить европейский опыт интеграции привели к куда более скромным результатам - обычно к простым торговым блокам. Суть в том, что в Европе был особый микроклимат, который способствовал возникновению и укреплению интеграции. Если теперь этот климат изменится, то я не уверен, что интеграция не пострадает.

Если в Германии действительно будут долгосрочные экономические проблемы, это может изменить европейский микроклимат. Если страны ЕС не согласятся с долгосрочными целями евроинтеграции - произойдет то же самое. Тот же риск - если у ЕС так и не появится сильных лидеров. Как мне кажется, многие политики в Европе понимают, что эти риски существуют и что им нужно что-то предпринимать, чтобы европейская интеграция не пошла в обратную сторону.

Исламский вызов

- После терактов в Лондоне вопросы безопасности и проблема терроризма вышли на первый план. Во многих европейских странах значительна доля мусульманского населения. И не везде эта доля достаточно интегрирована.

- Европейцы осознавали значимость проблемы внутренней безопасности куда медленнее американцев. Европейская интеграция помогает решать проблемы безопасности - достаточно вспомнить скоординированные действия полиции нескольких стран Европы по поиску террористов, организовавших взрывы в Мадриде и Лондоне.

Другое дело - ситуация с мусульманскими меньшинствами в государствах ЕС. Европейские страны только сегодня осознают, что в них есть разнородные этнические и религиозные общины. И, по мнению многих, эксперимент по созданию мультикультурного общества провалился. Возникает вопрос - что теперь делать, чем его заменить? Пока непонятно. Между тем некоторые ценности, которые отстаивают радикальные исламисты, несовместимы с либеральной демократией - меньшинства в Европе потенциально могут стать серьезным источником социальной нестабильности.

Конечно, есть разница между США и ЕС: мы в Европе столкнулись с внутренней проблемой, а не с внешней. Но я не уверен, что внутренние и внешние проблемы в отношениях с мусульманским миром так легко разделить. Это просто две стороны одной медали. Впрочем, понятно, что ответ Европы на угрозу мусульманского терроризма будет иным. В частности, из-за невозможности решить вопрос военными методами. Это потребует гораздо больше времени. Скажется и разобщенность Европы - хотя европейцам придется координировать свою деятельность, здесь нет аналога ФБР или ЦРУ.

- Скажется ли это на иммиграционной политике Евросоюза?

- Об этом говорят уже лет десять. ЕС в 1995 году инициировал Барселонский процесс (инициатива по социально-экономическому сотрудничеству ЕС со странами Северной Африки. – Ред.) из-за озабоченности проблемами миграции. Развитые страны - магнит для мигрантов, это всем понятно. Поэтому наша цель - развитие соседних стран, которые стали бы богаче. А также координирование миграционной политики внутри ЕС - сегодня у каждой страны свои правила, что порождает неразбериху. Некоторые страны ЕС объявляют амнистии, например Испания, которая проводила амнистию нелегальных мигрантов несколько раз. В результате в нее устремились новые мигранты из Северной Африки в надежде попасть под новую амнистию.

Дух Европы

- Расширение остается одним из важнейших вопросов для ЕС. Сейчас на очереди стоит Румыния, которая, будем честны, довольно бедна. К тому же, хотя она и перестроила свою правовую базу под требования ЕС, исполнение законов там хромает - это признает и Брюссель. Зачем вообще Европе Румыния? Что она туда принесет, кроме своего 22-миллионного населения?

- В будущем расширение станет куда более сложным процессом. Если взглянуть на расширение 2004 года, то понятно, что некоторые из стран объективно не были готовы к вступлению в ЕС, но их нельзя было оставить за бортом по политическим причинам. Самый яркий пример - Польша.

Румыния - это очевидная проблема. Совершенно ясно, что ЕС предъявит более жесткие требования к членству Румынии и Болгарии в Евросоюзе. Но это большая проблема для самого ЕС - раньше «переходные условия» в основном касались второстепенных вопросов вроде экологической политики, но сейчас речь идет о ключевых проблемах, таких как движение рабочей силы. Я более чем уверен, что перед вступлением Румынии в ЕС в 2007-м или 2008 году целый ряд европейских правительств постарается ввести для нее больше переходных ограничений, чем для стран, ставших членами ЕС в 2004 году.

Но сказать «нет» румынам уже слишком сложно по политическим причинам. И хотя некоторые политики могут считать, что данное Бухаресту обещание было ошибкой, вряд ли теперь можно сохранить лицо и отказать Румынии.

- ЕС пообещал потенциальное членство в ЕС странам бывшей Югославии и Албании. Будет ли оно работать?

- На мой взгляд, во внешней политике самым сильным направлением ЕС является именно политика расширения. Перспектива членства действует на возможных кандидатов как магнит. Но этот инструмент - очень долгосрочный. Если взглянуть на Боснию, то можно увидеть, что соглашение о совместном полицейском патрулировании - силами полиции боснийских сербов и боснийско-хорватской конфедерации - по времени совпало с подписанием соглашения об ассоциированном членстве между ЕС и Сербией и Черногорией. Не думаю, что это произошло случайно. Западные Балканы - это узел взаимосвязанных проблем, и для ЕС имело бы смысл разговаривать не с каждой из этих стран в отдельности, а с единым блоком. Да, Хорватия может оказаться в ЕС раньше благодаря уровню своего развития, но Сербия должна идти в одной группе с Боснией или Македонией - как это делали центральноевропейские страны.

- Но если в 2015-м или 2020 году страны региона действительно станут реально претендовать на вступление в ЕС, то жителям Евросоюза придется голосовать за ратификацию соглашений об их вступлении в европейский клуб. Представляете референдум в Дании о вступлении в ЕС Албании или Сербии? Ведь европейские газеты пишут об этих странах даже хуже, чем о России.

- Для стран-кандидатов это означает, что им придется действительно измениться, чтобы убедить не только правительства, но и общественность ЕС в своей готовности к членству. Труднее всего будет Турции - прежде чем она получит право членства в ЕС, ей нужно будет стать настоящей европейской страной. В будущем условия вступления будут все жестче, все жестче будут условия переходного периода, так что путь к полному членству может оказаться очень долгим.

- Кстати, о Турции. Переговоры о ее вступлении начались, но многие европейские страны до сих пор не считают Турцию достаточно европейской - по причинам религиозным и культурным. Примут ли Турцию?

- Переговоры с Турцией вызвали в Европе дискуссию о пределах расширения - это новая для нас тема. Во время холодной войны она была неактуальна. И пять лет назад она тоже была неактуальна, поскольку многие страны к востоку и югу были слишком неразвиты экономически. Сейчас нам приходится задумываться над тем, каким в конечном итоге может стать ЕС. Поэтому вопрос Турции очень важен. Но это не проблема для сегодняшних политиков, это - проблема следующего поколения политиков.

В ближайшие годы мы будем слышать много о том, где должны пролегать границы Европы. Должна ли интеграция дойти до Кавказа? Должна ли она затронуть Украину или Белоруссию? Эти дебаты становятся все менее абстрактными. Что произойдет, если страна с либеральной демократией, разделением религии и государства, рыночной экономикой, но находящаяся в Северной Африке, захочет стать членом ЕС? На каком основании вы исключите эту возможность? Когда европейское сообщество только сформировалось, его частью был Алжир, который формально был не колонией, а составной частью Франции. Испанские Мелилья и Сеута тоже находятся в Африке. Поэтому география не дает нам ответа. Дебаты о границах Европы - это скорее дебаты о «духе Европы», а не о способности Турции или любой другой страны пользоваться европейским законодательством.

- А что такое «дух Европы»?

- Увы, никто не может ответить на этот вопрос. Сейчас много говорится об общих культуре и истории. Но «дух Европы» - слишком сложное понятие, чтобы определить его одним простым рекламным слоганом. В разных странах, для разных возрастов, разных профессиональных групп это понятие будет иметь разное значение. Точно так же, как понятие «национальное государство» для всех этих групп имеет разное значение.

- Чего могут страны, ориентирующиеся на Евросоюз, например Украина или Грузия, ожидать от ЕС?

- Не очень многого. Евросоюз в ближайшие годы будет настолько занят решением собственных проблем, что ему будет не до потенциальных кандидатов. Европейцам будет довольно сложно убедить такие страны, – мол, мы в вас заинтересованы, но не сейчас. Как долго в таких условиях страны - потенциальные кандидаты сохранят интерес к членству в ЕС - я не знаю.

Думаю, со временем разница между полным членством и ассоциированным статусом будет постепенно нивелироваться. Уже сейчас внутри самого ЕС есть довольно существенные различия - это и зона евро, и Шенгенское соглашение, это рынок труда старого ЕС, который, за исключением трех стран, закрыт для новых членов до 2011 года. В дальнейшем грань между полными членами, которые еще очень долго будут находиться в переходной фазе (например, Румыния), и ассоциированными членами будет постепенно стираться. Ассоциированное членство, по крайней мере, на время, может стать ответом Европы. Потому что, с одной стороны, Европа покажет свой интерес к этим странам, а с другой - будет расширяться медленнее и более осознанно.

Все это означает, что полное членство само по себе станет куда более аморфным - будут полные члены с полными правами, полные члены с ограниченными правами, ассоциированные члены и так далее. Будущее - за разношерстной Европой.

Александр КОКШАРОВ.







ЖИЗНЬ В РИТМЕ САЛЬСЫ
Как колумбийцам удалось сохранить свое знаменитое умение радоваться жизни

В ЕВРОПУ – БЕЗ ВИЗ
Что должны знать украинцы, чтобы успешно воспользоваться безвизовым режимом с ЕС

ВЫЖИТЬ В ЧУЖОЙ СТРАНЕ
Часто незнание иностранных языков и непонимание местных обычаев приводят к недоразумениям


ГОЛОВНА - АРХІВ - Новини - Аналітика - Імміграція - Візи - Робота - Освіта - Інтеграція - Туризм - Аеробус - Автотур - Гроші - Нерухомість - Шопінг - Фотокадр - Країнознавство - Культура - Гід гурмана - Мандри - Дивосвіт - Зона закону - Безпека - Просто життя - Особистий досвід - Спортивний інтерес - Здоров'я - Технології

«Заграниця» - інформаційно-аналітичний дайджест про еміграцію, роботу, навчання та відпочинок за кордоном


E-mail: info@zagranitsa.info
© «Заграниця» (1999-2024)