Из Азии в Европу и обратноКак только вступление Турции в Евросоюз обрело реальную перспективу, хоть и отодвинутую на 10-15 лет, европейская общественность не на шутку заволновалась. Выяснилось, что не все европейцы готовы жить в одном интеграционном объединении с 70-миллионной республикой, которая для них «слишком большая, бедная, далекая мусульманская страна». 18/3/2005
|
|
Укринформ
|
Если вы бывали на берегах Босфора, то, несомненно, любовались фантастически красивым мостом через пролив, по которому за несколько минут можно попасть из Азии в Европу и наоборот. Как отмечает журнал «Европа», полуторакилометровый мост стал одним из символов Турецкой Республики, которая со времен ее первого президента Кемаля Ататюрка (1923-1938) стала медленно преобразовываться в европейское государство, - несмотря на то, что только 20% ее территории находятся в Европе.
Современная Турция - полувосточная, полузападная евразийская страна, расположенная на территории центральной части бывшей Восточно-Римской империи, оказавшей огромное влияние на формирование европейской цивилизации. Многочисленные памятники, рассеянные по всей стране, напоминают о греко-римских колониях и христианской традиции. Например, собор Айя-София в Стамбуле, построенный греками в VI веке, где по преданию стояла колыбель Георгия Победоносца, где позднее посланцы русского князя Владимира Красное Солнышко приобщились к христианской вере, поверив, что были в раю. В 1453 году, когда пала столица Византии - Константинополь, - собор был превращен в мусульманскую мечеть, а в 1935 году Ататюрк, желая прекратить распри между христианами и мусульманами, превратил его в музей.
Кемаль ликвидировал султанат и халифат, отделил церковь от государства, сделав акцент на его светском устройстве, реформировал одежду, ввел новый гражданский и уголовный кодексы по европейскому образцу, латинизировал алфавит, ввел фамилии (став Ататюрком – «отцом турок»), предоставил избирательные права женщинам. Еще при Ататюрке внешняя политика республики стала ориентироваться на Запад.
В 60-х годах прошлого века в связи с обострением ситуации на Ближнем Востоке в Турции вновь стала усиливаться роль ислама, и тут стране, находившейся уже 10 лет в НАТО, пообещали, что когда-нибудь ее пригласят в сообщество европейских наций. Турки часто вспоминают слова папы римского Иоанна XXIII, который сказал тогда: «Турция обязательно войдет в число передовых западных стран». Однако никто в Европе в последующие 30 лет не отважился рассматривать исламское государство, где неограниченную власть имели военные, аннексировавшие часть Кипра, открыто попирались права нацменьшинств и так далее, как партнера по ЕС. Другое дело Турция - член НАТО и как форпост на Ближнем и Среднем Востоке, что стало особенно важно в условиях глобальных геополитических изменений, вызванных распадом СССР и Варшавского договора.
В 1999 году Европа, опасаясь, что внутриполитическое развитие в Турции, оказавшейся на распутье, проторит дорогу гораздо более ярко выраженной националистической и исламистской политике, предоставила ей статус кандидата в члены ЕС. Это совпало также с возникновением очага напряженности в Балканском регионе, где происходило перераспределение политического и экономического влияния, а Турция играла не последнюю роль в укреплении позиций Североатлантического блока в Адриатике, Эгейском море, черноморских проливах.
После 11 сентября 2001 года страны ЕС оказались вовлеченными в создание новой системы безопасности, а войну с терроризмом возглавили США. Особое значение стал приобретать регион Большого Ближнего Востока, то есть пространство от Средиземного моря до Афганистана. Вступление в ЕС Турции, обладающей сегодня огромной и хорошо обученной армией, способно оказать существенное влияние на всю политику ЕС в этом регионе, где сосредоточены большие энергетические ресурсы.
Победившая в Турции в 2002 году Партия справедливости и развития (ПСР) хотя имеет выраженные исламистские корни, представляет политиков молодого поколения, ориентированных на Европу. Стремясь достичь соответствия копенгагенским критериям, турецкие «перестройщики» форсировали начатые чуть раньше масштабные демократические реформы законодательства (поправки в конституцию, новый уголовный кодекс, отмена смертной казни, расширение прав курдского меньшинства). Исправляются сотни стандартов в народном хозяйстве, начиная от ширины гнезд в электророзетках до размеров полицейских дубинок. Сегодня идет соединение мусульманских ценностей с идеями либерализма и демократии.
В результате использования ПСР ислама как инструмента политики происходит «политизация и идеологизация всей традиционной среды», что вольно или невольно ведет к постепенной секуляризации ислама в Турции, а это, видимо, облегчит пребывание мусульманского государства в «общеевропейском доме». Однако нужны годы, чтобы привести полностью свое законодательство, экономику, государственную и политические системы в соответствие с нормами ЕС.
Если не все так благополучно внутри турецкого общества, то отношения с ЕС за последние годы, особенно в экономической области, развивались превосходно. Так, только турецкими танкерами перевозится до трети потребляемой ЕС сырой нефти. Уже осенью 2004 года правительство Реджепа Тайипа Эрдогана смело заявило о соответствии Турции всем требованиям, предъявляемым ЕС к кандидатам на вступление, которого она терпеливо ждала 40 лет. Желая поторопить Европу с решением, премьер-министр подчеркнул, что Турция, вступив в ЕС, поможет предотвратить столкновение цивилизаций, которое в ином случае неизбежно.
Как только вступление Турции обрело реальную перспективу, хоть и отодвинутую на 10-15 лет, европейская общественность не на шутку заволновалась. Выяснилось, что не все европейцы готовы жить в одном интеграционном объединении с 70-миллионной республикой, которая для них «слишком большая, бедная, далекая мусульманская страна».
Еще в 2002 году ветеран европейской политики глава Конвента ЕС Валери Жискар д'Эстен одним из первых прямо заявил, что Турция - это не европейская страна, если ее столица и население не находятся в Европе. Мнение сочли сугубо личным. Спустя два года, во время обсуждения специального доклада Европейской комиссии о начале переговоров по вступлению Турции в ЕС заговорили «о высокой стоимости принятия Турции в ЕС», «о геополитической опасности», «о взятии Вены», «о конце Европы».
Европейское общество оказалось расколотым. Европейская политическая элита, представители крупнейших корпораций, высшее чиновничество, настроенные на глобализацию и имеющие устойчивое большинство внутри высшего исполнительного органа ЕС - Европейской комиссии, с другой - европейский средний класс. Однако и среди тогдашних членов Комиссии нашлись противники. По мнению Фрица Болкестейна, принятие Турции приведет к исламизации ЕС и фактически превратит его в Австро-Венгерскую империю времен распада. Более того, «учитывая демографическую динамику, Союз к концу нынешнего века рискует стать продолжением Северной Африки и Ближнего Востока». А Франц Фишлер, бывший член Комиссии, курировавший сельское хозяйство, опасается, что это ударит по единой сельхозполитике ЕС. Ведь Турция (к 2020 году она станет уже 82-миллионным государством) будет иметь право на ежегодные аграрные субсидии в размере 11,3 млрд. евро. Это больше того, что получают по этой статье все 10 ранее вступивших стран.
Значительная часть клерикальных кругов внутри ЕС заявила, что это поставит под угрозу основы европейской цивилизации. «Европа - не географический, а культурный континент», - сказал кардинал Йозеф Ратцингер. Из православных кругов также звучало предупреждение и сообщалось об ограничениях свободы вероисповедания и деятельности Константинопольской православной церкви, которая не имеет прав юридического лица и не может управлять своими фондами, церквями, кладбищами, учебными заведениями, что явное не соответствует европейским стандартам.
Не всем по душе, что Европа постепенно, а в последнее десятилетие все более стремительно превращается «в расово-этническую салатницу». Существуют проблемы социальной, политической и культурной интеграции иммигрантов исламской традиции, что не связано с повышением ими материального благополучия. Многие европейцы испугались немедленного притока рабочей силы из Турции. Анкара поспешила заверить, что введет ограничения на свободу ее перемещения.
Франция активнее других выступает против расширения ЕС в турецком направлении и категорически дает понять, что не позволит Турции вступить в ЕС ранее, чем через 15 лет. Да и то, если референдум по этому вопросу даст положительный ответ. Французский премьер Жан-Пьер Раффарен задает вопрос согражданам: «Вы действительно хотите, чтобы в светское русло влился поток ислама?» Но дело в том, что ЕС - светская организация, и критерии вступления в нее никак не оговаривают конфессиональную принадлежность стран-кандидатов. Поэтому турки легко парируют такие заявления, отвечая, что они ведут переговоры не с Ватиканом, который является религиозным государством, а со светскими структурами ЕС.
Если в Италии и Испании население скорее «за», то 60% французов высказались против принятия Турции. Европа должна еще интегрировать десять новых членов, что будет стоить десятки миллиардов евро в виде ежегодных субсидий. Поэтому многие считают, что перекройка границ ЕС должна остановиться, ведь принятие Турции перенесет границы старой Европы на порог Ирака, Ирана и Сирии. Более того, вступление Турции может привести к расширению круга Средиземноморских государств, заявляющих о своей европейской идентичности и желающих стать членами ЕС, что сделает его безразмерным.
Более половины немцев также высказались против интеграции Турции в ЕС. Многие известные немцы полагают: политические лидеры нового поколения не понимают, что это подорвет основы европейской политики и будет самоубийством для Европы. Они предлагают укреплять дружеские отношения с Анкарой и работать с ней как с партнером по НАТО, имеющим большое стратегическое значение. Присоединение может дорогого стоить Германии, так как перечислять миллиарды евро в качестве структурной и аграрной помощи Турции придется именно ей. Скажем, в два раза больше, чем, например, полякам.
Оказалось, что общечеловеческие ценности не столь глубоко укоренились в умах европейского среднего класса, как в европейских политических элитах и высшем чиновничестве. Например, премьер-министр Греции Константинос Караманлис, который принадлежит к политической суперэлите, заявил: «Мы, греки, хотим видеть европейскую Турцию и выступаем за принятие страны в ЕС». Голоса протестующих греческих обывателей потерялись в громкой поддержке Турции их новым премьером. Однако тогдашний греческий президент Константинос Стефанопулос указывал на необходимость урегулирования кипрской проблемы и некоторых других, желая, по возможности оттянуть момент присоединения Турции к ЕС, что коренным образом изменит баланс сил.
Герхард Шрёдер и Жак Ширак, признавая, что 65% аргументов пока против вступления Турции, все-таки высказались «за», конечно, при условии соответствия всем европейским критериям. Им вторят голоса, призывающие Европу подтвердить на деле свое стремление к демократии и оказать ей поддержку в мусульмано-арабском мире.
В Германии четко прослеживается партийная заинтересованность в голосах 600 тыс. турок, имеющих германское гражданство. Вслед за канцлером «за» высказались руководители Партии зеленых, считая, что отказ будет способствовать дальнейшей исламизации. По опросам около 80%, то есть 480 тыс., турок собираются на следующих выборах в Бундестаг голосовать за них.
Но самую активную поддержку Анкара имеет со стороны США, которые заинтересованы иметь в ЕС такого надежного члена НАТО. Президент Джордж Буш неоднократно характеризовал Турцию как образцовую для всего Ближнего Востока страну, которая, будучи мусульманским государством, поддерживает высокие идеалы демократии, свободы и законности, а прошлым летом на саммите НАТО в Стамбуле заявил, что будет всячески поддерживать скорейшее вступление Турции в ЕС. Великобритания, также поддерживая Турцию, надеется на увеличение англосаксонского влияния в ЕС и на возможность вести более самостоятельную политику. Турция, как пишут аналитики, оказывается тем самым инструментом, с помощью которого можно будет одновременно контролировать Закавказье, Центральную Азию, часть Ближнего Востока. Учитывается, что история турецко-арабских отношений продолжает оказывать мощное политическое воздействие.
Роль Турции в будущем может возрасти многократно, и анкарские руководители не скрывают своей цели - в ближайшие годы войти в число десяти важнейших мировых держав, подтвердив делом предвидение папы Иоанна XXIII.
Несмотря на возражения большинства европейцев, на декабрьском саммите ЕС 2004 года возобладала протурецкая позиция Европейской комиссии, и «детищу Ататюрка» было окончательно решено открыть двери в ЕС, хотя с целым рядом оговорок и максимально растянув сроки. Это событие ознаменовало собой некий узловой момент истории, когда был выбран не самый простой вариант европейского будущего. Ведь еще раньше такие мусульманские страны, как Албания и Босния, начали также рассматриваться в качестве потенциальных членов ЕС. Многие аналитики увидели в этом развитие необратимого процесса глобализации. А в дебатах по вопросу о будущем Европы и вступлении в ЕС крупной мусульманской державы - столкновение двух глобальных политических клубов, условно названных «христианским», защищающим культурно-исторический базис европейской интеграции, в который входят Франция, Бельгия, Австрия, Германия (несмотря на заявления Шрёдера), Нидерланды, Кипр, и элитарным – «общечеловеческим».
На последней конференции европейских церквей наряду с опасениями высказывалась мысль о том, что тесное соседство мусульманского и христианского мира может все-таки не только создавать разделения, но, преодолевая их, выработать модель мирного сосуществования двух цивилизаций (как это было в СССР). В этом случае вхождение Турции в ЕС заложит камень в основание моста между христианством и исламскими мирами, и тогда, вполне возможно, уже имеющийся мост через Босфор и храм Святой Софии станут также символами мирного сосуществования двух цивилизаций. Ольга СОКОЛОВСКАЯ.
журнал «Европа»
|
