Шотландские ярды – 2Но лучшее время в Эдинбурге – август, когда начинается самый большой в мире фестиваль искусств. Каждый месяц в шотландской столице что-нибудь да празднуют. В начале сентября стартует азиатский этнический праздник Меlа. Новый год, Hogmanay, знаменит факельными шествиями и фейерверками (в этот день, кстати, обычай велит целоваться с незнакомцами). Май – фестиваль детских театров, июль – джаза и блюза. 25/1/2005 
Музеи в Эдинбурге маленькие, почти домашние. Музей писателей: деревянная лошадка сэра Вальтера Скотта, шелковое кашне, которое носил юный Стивенсон. Музей тартана: за некоторую плату можно самостоятельно соткать кусочек традиционной ткани или примерить полный наряд шотландского горца. Музей игрушки – трогательное собрание из разных стран и эпох: огромные кукольные особняки и кареты Викторианской эпохи, железные дороги, яхты и конструкторы, пришедшие им на смену, благочестивые воскресные игры (чего стоит «бродилка» с фишками и кубиком по Книгам Библии: «Второе послание к Тимофею. Наставления. Пропусти ход и выслушай наставления»). Ну и из новых поступлений - говорящий хомяк и трансформеры.
Дальше – только пунктиром. Ботанический сад: мощное цветение, тихие уголки, оранжереи, лужайки... В саду живут лисы. Эдинбургский замок: часовня Святой Маргариты (XII век), огромная мортира, корона шотландских королей, подземелья, гауптвахта, пушки в бойницах крепостной стены. Ошеломляющие виды лежащего внизу города. Скромная деталь – старинное кладбище солдатских собак.
Дворец Холируд: раньше здесь проживали шотландские короли, и теперь во время визитов в Шотландию официально размещаются члены королевской семьи. В остальное время – музей, открытый для публики.
Кладбища со склепами, почерневшими памятниками, заплетающим могилы плющом – настоящий антураж для готического романа. Барельеф на могиле полковника, умершего от ран афганской войны – той, где ранили доктора Ватсона. Пушкинского времени могилы, за которыми до сих пор ухаживают потомки погребенных.
Колонна на холме – памятник Нельсону. Черный готический обелиск – Вальтеру Скотту, можно подняться по винтовой лестнице на самый верх. Внизу – Princes Street, главная торговая улица.
Площадь Hay Market – сенной рынок, сейчас там в палатках торгуют сыром, пряностями, плетеными кошелками, расписными лампами, недорогой бижутерией и другими приятными пустяками. Собор Святого Жиля (Сент Джайлс): ажурный купол, витражи, торжественная и печальная тишина. Новый шотландский парламент: странный, но симпатичный современный дизайн. Захудалый паб с красным фасадом, куда уже началось паломничество: говорят, именно там Джоан Роулинг начала писать свою эпопею. А в Глазго, кстати, есть собор и больница Святого Манго (в пятом «Поттере» в ней лечатся пострадавшие от магии волшебники). Старинный Университет Глазго чем-то неуловимо напоминает Хогвартс.
Шотландские горки
Как Москва – еще не вся Россия, так и Эдинбург с Глазго – не вся Шотландия. Чтобы увидеть ее, надо ехать к северу. Дороги хорошие, но рельеф, мягко говоря, волнистый, так что неустойчивых к укачиванию быстро начинает тошнить.
Здешние пейзажи стоит увидеть. Заросли загадочны и путаны, холмы покрыты мохнатой зеленью (здесь, по преданию, жили эльфы). Много рябины. Ее шотландские хозяйки сажали перед домом, чтобы сказочные гости не подменили ребенка. То промелькнет дом со старинной вересковой крышей, то замшелый деревенский памятник преподобному такому-то, «пастору и поэту, почившему в Бозе в 1768 году». Дальше тянутся идиллические лужки с почти игрушечными овечками.
Деревни и предместья городов: километры одинаковых домиков с рядком труб на черепичных крышах, розы под окнами. Рыбацкие деревни у моря – совсем особенные. В одной из них (сейчас это городок Квинсферри в графстве Файф), у хмурого залива, через который перекинуты два ажурных моста, стоит паб, где Стивенсон писал «Остров сокровищ». Над морем галдят чайки, к берегу подплывают тюлени. Дорога уходит от побережья, петляя среди гор и озер, укрытых туманом. Горы слегка напоминают Уральские. Коричневые пятна на них – это вереск.
С каждым речным островком, пригорком, старинным замком связаны исполненные мрачной красоты предания. В замке Скун, владении графов Мэнсфилдских, можно увидеть фиолетовое покрывало с обильной вышивкой крестом: это работа Марии Стюарт, просидевшей год в заточении в одной из таких крепостей. Скун – замок сравнительно молодой, XVIII века, но рядом с ним часовня, где короновали всех шотландских королей, включая Макбета, и копия Камня судьбы, на который они садились во время коронации. А в самом замке среди древних экспонатов и величественных портретов – семейные фотографии нынешних графов, живущих в нетуристической части здания. Детские рисунки графини-по-счету-такой-то. Отец нынешнего графа во младенчестве. Ощущения сильные: наша история уже много раз отрезана от сегодняшнего дня ножницами переворотов и революций, а они в своей – уютно устроились и живут до сих пор. Недаром в английском языке есть время Present Perfect, а в русском нет.
В шотландской глуши прячутся скромные на вид гостиницы и пансионаты (здесь останавливались «Битлз», а тут жил Элтон Джон). Удивительная тишина. Кувшинки, гуси-утки, серокаменные дома, поросшие плющом и лишайником. Тут отдыхает крупная буржуазия: прогуливается, играет в гольф, катается на лодках, ловит рыбу (лицензия стоит бешеных денег).
Продрогнув под моросью, можно заехать на винокурню – заводик, где делают виски. Полюбоваться на ячмень, сушащийся над торфом, чан, где он бродит, огромный медный самогонный аппарат, где перегоняют забродившую массу, бочки, по которым разливают и в которых выдерживают продукт перегонки. На дегустации наливают, но немного. Скорее, учат пить со смыслом и различать сорта.
Да, да, да!
Да, виски действительно не закусывают.
Да, килты носят не только ради туристов. Каждый шотландец на свое 16-летие получает парадный костюм с килтом. Вся амуниция обходится примерно в 450 фунтов (в долларах примерно вдвое больше). Годам к тридцати приходится обзавестись новым: привычка к пабам сказывается на габаритах. Дети не имеют ничего против национального костюма (килт – это круто) и с удовольствием надевают его на торжественные события. Навскидку взрослый шотландец может припомнить около двадцати клановых расцветок тартана.
Да, чертополох действительно кое-где растет по обочинам. Но в петлице его не носят. В ресторане могут поставить на столик в вазочке.
Да, хаггис (на вкус похожий на страшно наперченный печеночный фарш) действительно готовят дома и покупают в магазинах для себя, а не только для того, чтобЫ угостить иностранцев.
Гостей могут сводить на «Шотландскую ночь». Это примерно то же самое, что и испанская, и кипрская, и турецкая, и греческая: много еды, выпивки и танцев под национальную музыку. Многим нравится – особенно разучивать шотландские танцы после третьей порции виски.
Впрочем, я уже говорила, что Шотландия и в туристическом варианте хороша.
Ирина ЛУКЬЯНОВА.
|
