Алое на беломЗимой Лапландия еще более тихая, чем летом. Как отмечает «Вояж и отдых», основной обитатель белого безмолвия – олень, от которого шума не больше, чем от падающего снега. Гораздо реже, чем олени, встречающиеся здесь финские парни и, пожалуй, никто здесь не шумит громче туристов. 18/1/2005 Своеобразный финский экстрим начался уже в самолете, на рейсе Хельсинки – Ивало. Вообще-то удивила уже сама необходимость лететь дальше на север еще столько же, сколько отмахали до Хельсинки. «Еще больше, тысячи километров на север? Кажется, где-то там уже должен быть Северный полюс. Вы уверены, что там еще есть земля?»
Ладно, спишем это на географические иллюзии, из которых состоит наше представление о мире. Экстрим заключался в другом – наша тесная мужская компания оказалась в самолете в плотном окружении многодетных финских женщин. Почти у каждой было по два-три ребенка на руках. Надо сказать, что женщины и дети – самое красивое, что есть в Финляндии. В первый момент я порадовался: «Снежные королевы с солнечными глазами»!
Но не успел самолет взлететь, как младенцы начали с силой молотобойцев долбить в спинки наших кресел, вопить, разбрасывать принесенные стюардессами игрушки. Потом они расползлись по всему самолету. Один лег в проходе и долго, терпеливо развязывал шнурки на ботинках моего спящего соседа. А финские барби с тихим счастьем молча сияли васильковыми глазами на своих отпрысков, ползущих перед колесами тяжелых тележек с провизией.
Но все когда-нибудь заканчивается, и этот полет не стал исключением. В аэропорту Ивало тоже подошел мужик и... надел каждому из нас на голову черную шерстяную маску с вырезом только для глаз. Потом подошел другой и выдал теплые ярко-красные комбинезоны, ботинки, варежки и шлемы. Вывели нас, уже ярко-красных, и повели по снежному пустырю куда-то за аэропорт. Здесь нас ждали железные олени. Можно было, конечно, проехать эти 40 км до курорта Саариселькя и на машине, по ровной дороге, но кому это нужно?
Инструктаж по управлению снегоходами закончился, едва начавшись. Я уловил только последнюю фразу: «Если снегоход пострадает, ваша ответственность – 500 евро». Я сразу заинтересовался и стал спрашивать у друзей, куда нажимать-то. Оказалось просто: один рычаг – газ, другой – тормоз. Поднятая вверх рука означает: «Мне нужна помощь».
Узкая, извилистая дорога пробиралась через лес. Мы спускались на лед рек, легко взбирались на их крутые берега. Скорость росла: 30, 40, 50... На скорости 60-70 км/ч стволы елок пролетали мимо очень близко, напоминая о песне Высоцкого про «тот камень, что покой тебе подарил». Я невольно здоровался и прощался с каждым стволом, и чем с большим количеством попрощался, тем веселее становилось. Если все эти елки помножить на 500 евро, какая сумма получится! А если помножить на кости в теле – еще больше.
Едущие впереди финны остановились и показали рукой в сторону. Повернув шлемастые головы, мы увидели всего в нескольких метрах толпу синих от сумерек оленей, с любопытством глядящих на нас синими глазами среди синих елей. На небе каждая звезда имеет имя, а в лапландской тундре каждый олень имеет хозяина. Убедившись, что мы не похожи на их хозяев, олени удалились в глубь леса.
На полпути – остановка в чуме, то есть в избушке, красной и горячей от камина посередине. Суп из копченой оленины, сваренный на оленьих сливках. Спрашивать посреди леса об отхожем месте мне показалось ненужным умничаньем. Думаю, зайду за ближайшее дерево – никто не увидит. Действительно – булькнул в белый пух по шею, одна голова торчит. Выбирался из рыхлого снега по-собачьи, стараясь приятно улыбаться людям, которые хохотали, глядя на меня в пылающее чумное окошко.
Оставшуюся часть дороги мы двигались уже в темноте. Хотя по правилам, как нам объяснили потом, один инструктор должен идти сзади, финнам было веселее вдвоем спереди, а замыкающим оказался я. «Ничего, – думаю, – заглохну – руку вверх подыму, наверно, как-то этот способ сигнализации все-таки действует». Конец игры был не совсем реалистическим: ресторан, полный, как мотыльками, вальсирующими пожилыми финнами и сауна прямо в гостиничном номере. Game over.
И примерно так каждый день. Снега за эту поездку я видел еще больше чем елок. Понятно, почему финны так любят баню, от одного этого бесконечного мелькания снега перед глазами уже хочется вдохнуть горячего ароматного пару. И такая возможность у нас случалась каждый день. Впрочем, надо признать, что ярко-красные комбинезоны (такие выдавали нам везде, только с разными нашивками) и термоустойчивые ботинки свое дело делают, замерзнуть не дают. Больше всего запомнилась «баня по-черному» в «Деревне Иглу» под Саариселькя. Огромное здание из гигантских бревен с краном, из которого льется пиво, – предбанник. И сама баня – маленькая, темная. Паримся, думаем, нагреет нас эта сауна до того, чтобы бежать в прорубь или нет?
Самое забавное в этой «Деревне Иглу» – двухместные шатры в лесу в виде стеклянных полусфер. Почти во всю ширину такого мини-планетария – двуспальная кровать. Снимаются эти планетарии обычно на одну ночь парочками. Слышал я об экстремальном сексе в людных местах, но животных в лесу смущать – это что-то новое. Впрочем, и человек может подойти к освещенной полусфере и понаблюдать – изнутри его не заметят.
Мы избрали однажды менее темпераментный способ ночевки – в Снежном замке в городе Кеми. Этот замок строится из снега каждый год в новом виде, чтобы не было скучно тем, кто приехал не в первый раз. Но набор удовольствий остается неизменным: ледяной ресторан с ледяным баром, ледяным столом и клюквенной наливкой в ледяных кружках. Выставочные залы с ледяными скульптурами. Ледяная часовня, в которой венчаются люди, для которых в свадьбе очень важен внешний антураж. И самое безумное – снежная гостиница, где снежные кровати покрыты только белоснежными оленьими шкурами.
Самую долгую ночь в своей жизни я провел в не отапливаемом купе зимнего поезда Харьков – Москва. Поэтому в этой гостинице с температурой минус 5 для меня не было ничего нового и привлекательного. После ночной гонки на снегоходах и проруби с имитацией подогрева в уверения финнов, что никто не заболеет, верилось с трудом. Конечно, им-то самим кажется жарко, бармен ледяного ресторана в бейсболочке ходил, тюлень эдакий, а мы – горячие парни, нам остывать никак нельзя.
Но, как обычно, нашелся один искатель новых ощущений, остальные смеялись над ним, отговаривали, а потом по зависти все вместе пошли ложиться в ледяную гробницу. Посреди ночи я проснулся весь в поту и немного раскрылся. Лапландцы не обманули: пуховой спальный мешок греет со страшной силой; только немного замерзает высунутый наружу нос. Одного я не понял. У них и тут основная клиентура – пары, занимающие двухместные номера. Повенчались в снежной часовне – и в снежную койку. Ну и как они в мешках «этим» занимаются?
Отдохнули, с утра попарились – и снова гонка. В гонке на оленях главная сложность – не дать оленю уснуть по дороге. С собаками наоборот – азартные, так хотят пробежаться, что визжат от нетерпения. Стоит отвязать – пошли стрелой. Самое сложное – остановить их. Сани – двухместные: один пассажир, второй на запятках, рулит и, когда нужно, давит всем весом на тормоз. Затормозив в конце пути, мы, рулевые, облегченно сошли с запяток. Но собаки еще не до конца насладились бегом и дали деру – с нашими товарищами в беспомощном состоянии. Пришлось догонять – на других собаках. Ездовые собаки – скромные трудяги; перед объективом смущаются, отводят взгляд, только что не краснеют.
И опять снегоходы. Освоившись с этой техникой, мы начали лихачить. Разом произошли две «снегокатастрофы». Один перевернулся, а другой, свернув с трассы, вместе со снегоходом ушел под снег. И тут мы еще раз убедились, что самое прекрасное в жизни – это реальные трудности, когда друг выручает друга. Или совершенно незнакомого человека, что не хуже. Слава Богу, глубокий рыхлый снег смягчает падения.
Кеми на берегу Ботнического залива запомнился мне как Город Льда. Набережная украшена множеством абстрактных ледяных сооружений, в том числе крашеных. Но это только преддверие к главному событию в жизни всех туристов, прибывающих в Кеми, – катанию на ледоколе «Сампо». Мы выбрали самый интересный вариант погрузки на «Сампо». Сначала мы гнались за ним на снегоходах по льду Ботнического залива. Скорость здесь развивается повыше, чем в лесу, но она не так ощущается. Прямо со льда погрузились на ледокол и уже дальше пошли на нем. Посмотрели мы, как ледокол колет лед, взбираясь на него своим тяжелым носом. Побродили по узким коридорам железного дома. Вылезли за ограждение, чтобы сфотографироваться на самом краешке кормы ледокола, над бурлящей от винта зеленоватой водой залива.
- Это очень опасное место. Здесь запрещено находиться! – прокричал появившийся матрос и удалился, разговаривая по мобильнику, так быстро, что мы не успели воспринять его всерьез. Так что и здесь нас не лишили права на риск.
Пообедали. Потом началось самое необычное. Ледокол сделал полынью, туристов одели в спасательные костюмы, разработанные для того случая, если ледокол потонет, и спустили в полынью. Со стороны это было похоже на пельмени с перцем: льдины – это пельмени, а люди в оранжевых костюмах – перцы. Ни тонуть, ни плыть, ни даже принять вертикальное положение костюм не дает. Редко выдается такая возможность – заплатить 200 евро, чтобы почувствовать себя овощем в супе, отдохнув от ощущения собственной важности.
Домой возвращались с трофеями -правами на управление оленем, сертификатом о пересечении Полярного круга, оленьими шкурами, бутылками лапландского ягодного ликера и кучей забавных фотографий. Знакомый мир значительно расширился на север. А финны раскрылись как довольно отчаянные люди с хорошим чувством спокойного северного юмора.
Дмитрий СЕМЕНИК.
|
