La Serenissima

Страсти Моисеевы

К счастью, Витя не утонул. Но сама Венеция постепенно уходит под воду. С начала ХХ века она «утонула» на 23 см. Если в 1950-е годы приливы поднимали воду на один метр 30 раз в году (т. н. aсqua alta - высокая вода), то сейчас - более ста раз. Затопление площади Св. Марка начинается с повышения уровня моря на чуть более чем 60 см (это происходит теперь 250 раз в год!), а полностью она оказывается под водой в среднем каждый четвертый день. Раньше подобное в мае происходило крайне редко, но 5 мая нынешнего года произошло. К 23:30 вода поднялась на 104 см, и мы с женой, безмятежно искавшие сухую дорожку до гостиницы после посещения лучшего в городе ресторана «Остерия да Фиоре» (заказывать там столик следует недели за две), были повержены в ужас утробным звуком сирены, стонавшей, казалось, откуда-то с самой вершины Кампаниле. На следующий день aсqua alta продолжала буянить, но сирена уже не звучала. Адриатика восстала «всего лишь» на 92 см, а молодая венецианская традиция гласит: меньше метра - не паникуем.

Правда, у некоторых гондольеров нервы все же сдают. Из-за повышения уровня воды в каналах им все труднее проникать в полуовальные щели под венецианскими мостами, и вот недавно около 20 гребцов, рассвирепев, «ампутировали» святое - «риссо», красивый металлический изгиб, венчающий корму. Захлебывающийся от негодования глава управляющей организации гондольеров «Энте гондола» Франко Вианелло Моро призвал активистов перестройки «не вульгаризировать символ Венеции», но одними словами оскопления лодок не предотвратить.

Самое страшное наводнение в истории Венеции произошло 4 ноября 1966 года, когда воды поднялись почти на два метра. Тысячи произведений искусства, хранившиеся в подвалах, были безвозвратно потеряны, а общий ущерб от несчастья превысил $6 млрд.

Чтобы спасти город, в мае 2003-го началась реализация проекта под кодовым названием «Моисей» с сопоставимой стоимостью - $4-5 млрд. Эта система - любимое детище председателя Совета министров Италии Сильвио Берлускони - состоит из соединенных друг с другом 78 стальных ворот общей протяженностью более чем полтора километра. Площадь каждой конструкции, покрытой ярко-желтой антикоррозийной краской, - около 600 кв. м, толщина - 4,5 м, а вес - 300 тонн! Важно, что всякий раз при наступлении вод Адриатики ворота, прикрепленные на шарнирах к железобетонному фундаменту, будут всплывать со дна моря уже на самых подступах к лагуне, а не в бухте Св. Марка. Городские торговцы объединились с владельцами недвижимостью и двумя руками голосуют за «Моисея», однако противников у этого проекта, сулящего создание тысячи рабочих мест, все равно хватает. Последние убеждены, что ворота уничтожат экосистему лагуны. Но 22 мая 2004 года суд отклонил иск Всемирного фонда дикой природы, «Италиа Ностра» и других организаций, пытавшихся поставить крест на строительстве.

Если все пойдет по плану, то стальные ворота «Моисея» начнут функционировать уже в 2011 году. Однако ряд экспертов предупреждают, что продолжающееся повышение уровня воды в Адриатике сделает этот щит бесполезным в течение первых ста лет эксплуатации, и потому в альтернативных идеях спасения Венеции нет недостатка. Например, группа ученых, ведомая профессором Джузеппе Гамболати из Университета Падуи, предлагает обезопасить город, используя технологии, применяющиеся в нефтедобыче. Его план предусматривает, что в песчаный слой грунта, находящийся на глубине 600-800 м под дном лагуны - между глиной внизу и водонепроницаемой покрывающей породой сверху, - будет закачана обычная морская вода, которая буквально приподнимет Венецию. Если закачивать воду не торопясь, на протяжении лет этак десяти, то вполне можно добиться того, что к концу срока город «всплывет» сантиметров на 30, причем произойдет все это гармонично, без катаклизмов, убежден Гамболати. Но энтузиазма у местных жителей эта задумка пока не вызывает.

Невыносимая легкость бытия

Как и многие другие государства Старого Света, Италия погружается в демографический кризис. По данным ООН, к 2050 году численность населения этой страны уменьшится с нынешних 57,5 млн. человек до 45 млн., а средний возраст приблизится к 50 годам. Однако в Венеции проблема стоит еще острее. Число ее жителей сократилось в последние десятилетия более чем на 100 тыс. человек - до поразительных 53 тыс. И если динамика не изменится, то к 2030 году город просто опустеет. Вернее, в нем останутся одни туристы.

Количество туристов, к слову, столь велико - каждый год сюда съезжаются 13-15 млн. человек, - что узкие венецианские улочки не всегда в состоянии вместить всех прохожих. Пытаясь упорядочить броуновское движение, городские власти придумали даже «Кодекс туриста», состоящий из десяти пунктов. Пожелания там содержатся вполне конкретные. Пункт №1: обзаведитесь картой. Пункт №2: не забывайте, что площадь Св. Марка - это еще не вся Венеция. Среди других рекомендаций составителей: когда огибаете город, делайте это справа, не останавливайтесь на мостах и т. д. Избыток туристов особенно чувствителен в период карнавала, когда в Венецию дополнительно прибывают полтора миллиона человек. Уже не первый год в эти дни муниципалитет временно вводит на некоторых улицах одностороннее пешеходное движение. А в феврале 2004-го установил даже штрафы за нарушение данного постановления. Штрафы внушительны: пошел не туда - сразу же плати 25 евро. Откажешься платить на месте - через суд востребуют и все 500! Без малого год действует в Венеции и еще один необычный штраф: сел на ступеньки возле собора Св. Марка - распрощайся с 50 евро.

Поэтому настоятельно рекомендую: если захотелось отдохнуть, дождитесь своей очереди и займите один из столиков в кафе «Флориан», самой старой кофейне Европы, открытой еще в 1720 году. Именно здесь коротали часы Гольдони, Байрон, Руссо, Гете, Диккенс и Пруст, а Казанова отлавливал недосовращенных (в то время «Флориан» была единственной кофейней, куда допускались женщины).

Однако предполагать, будто венецианцы не любят иностранцев, - упрощение. «Безмятежным» очень нравится освобождать туристов от крупных сумм денег, причем делают они это с сочувственным и доброжелательным выражением на лицах. Один из маркетинговых трюков сезона 2004 года, ориентированных на американцев, мне особенно понравился. В ряде дорогих отелей гражданам последней «сверхдержавы» предлагается оплачивать номера из расчета, что один доллар равен одному евро. Психологически клюют многие, но потом скрепя сердце вынуждены мириться с тем, что стоимость завтраков и прочих услуг, не упоминаемых в «уникальном предложении», более чем компенсирует чертовски выгодный курс валюты США. «Игра с валютами», кажется, вообще пришлась по душе венецианцам. Профессор Римского университета Джанкарло Марини констатирует, что после перехода с лир на евро цены в венецианских ресторанах решительно подскочили, причем порой - без каких-либо объяснений - аж на 100%!

Жизнь трансгенная

«Разъезжая по Венеции, - писал родным в мае 1785 года Денис Фонвизин, - представляешь погребение, тем наипаче, что сии гондолы на гроб походят и итальянцы ездят в них лежа». «Гондол безмолвные гроба» будоражили воображение Блока. «Как от смерти этой праздничной уйти?» - задавался вопросом Мандельштам. ХХI век подарил неожиданный ответ. Есть нечто роковое в том, что именно в «прекрасно умирающей», по выражению Гоголя, Венеции, в Венеции «праздничной смерти» Мандельштама несколько месяцев назад начал работу Европейский центр живой технологии. Этот центр учрежден Европейским Союзом в рамках реализации дорогостоящего проекта по изучению «программируемой эволюции искусственной клетки» и фактически преследует цель создать искусственную жизнь. Где еще, как не в Венеции, осмелишься возомнить себя Богом?

Ученые убеждены, что первую «искусственную единицу жизни», возможно, удастся создать уже через 5-10 лет, а риск того, что новая жизнь выйдет из-под контроля человека, считают ничтожно малым. Во-первых, говорят, в случае чего бактерии все равно все съедят. Во-вторых, предполагается, что жизнь искусственных клеток будет зависеть от таких химических препаратов, которых в окружающей нас естественной среде не существует. Но почему-то все равно тревожно на душе.

В городе-чистилище, где, как заметил Бродский, «стопа следа не оставляет - как челн на глади водной», вообще многое наводит на размышления о будущем человечества и о том, как оно меняется, путая кесарево и богово по пути.

Когда мы паковали чемоданы, пришло известие, что в порту Кьоджа, примыкающем к Венеции, группа активистов местного отделения «Гринпис», приковывая себя то к якорю, то к кранам, пытается не допустить разгрузки прибывшего из Аргентины судна с 40 тыс. тонн генетически модифицированных соевых бобов. Ежегодно на корм скоту Италия импортирует 4,2 млн. тонн этих бобов, 3 млн. из которых - трансгенные. Начиная с 1998 года Европейский Союз не разрешает ни экспериментальное, ни коммерческое выращивание каких-либо новых генетически измененных зерновых, ни импорт новых видов подобной продукции. Однако еще до утверждения этих жестких и, на мой взгляд, весьма разумных правил компаниям, создающим мутантов, удалось добиться разрешения на сбыт 18 «улучшенных» растений, в том числе и соевых бобов.

В каком-то смысле битва с генетически измененными продуктами уже проиграна, хотя последствия этого поражения могут оставаться неизвестными на протяжении нескольких десятилетий. Глобализация сделала противостояние транснациональным корпорациям тщетным, а ее последствия отразились даже на одной из главных достопримечательностей Венеции - рыбном рынке Риальто. Дело в том, что отнюдь не вся рыба на этом празднестве даров моря - из вод прибрежных. Эстетствующие кулинары негодуют при виде мумифицированных тушек тунцов, привозимых сюда в вакуумных упаковках после обработки сульфитами из Индонезии. Но эта рыба дешевле, и ее покупают. Тюрбо, выращенная на ферме в Голландии, стоит здесь вдвое дешевле местной разновидности этой нежнейшей рыбы. А наиболее характерна, пожалуй, история, которая произошла с местными съедобными моллюсками, называемыми венецианцами «капароссоли», - неотъемлемым компонентом пасты с морепродуктами. Поначалу они стали вымирать из-за загрязнения окружающей среды, а теперь вытесняются бойкими манильскими собратьями, преднамеренно завезенными сюда несколько лет назад. Не столь вкусные, манильцы в три раза дешевле капароссоли, да и плодятся в три раза чаще. Увы, внешне отличить одних от других в состоянии только настоящий эксперт.

Но усилия экологов все-таки приносят кое-какие результаты. Скажем, за последние десять лет количество водоплавающих птиц в венецианской лагуне, имеющей общую площадь 500 кв. км, возросло более чем в два раза. Согласно последней переписи, сейчас здесь кормятся почти 200 тыс. уток, больших бакланов, лебедей, цапель, чаек. Хороший вроде бы результат, если учесть, что рядом с лагуной, в промышленном материковом районе Маргера, по-прежнему находятся не менее 17 захоронений вредоносных отходов производства. Правда, скептики утверждают, что увеличение популяций птиц - скорее, следствие глобального потепления, чем усилий человека, а рыбаки, и без того обеспокоенные наплывом дешевой импортной рыбы, ругают почем зря все тех же бакланов и цапель за пожирание любимых деликатесов.

А как меняются стереотипы поведения! Пространство между колоннами святого Марка и его предшественника на посту покровителя Венеции святого Теодора долгое время считалось приносящим несчастье - лучше не пересекать его. На этом месте в «самой безмятежной» казнили преступников, порой закапывая заживо вниз головой. Но современной толпе, стоящей в длиннющих очередях за право попасть в собор или Дворец дожей, те древние предрассудки чужды. Люди озабочены иным. Когда недавно знаменитый испанский архитектор Сантьяго Калатрава представил венецианцам проект 80-метрового моста через Большой канал, его подвергли обструкции за то, что автор не предусмотрел, каким образом величественное сооружение из стекла и стали смогут преодолевать инвалиды на колясках. «Не спорю, этот мост - произведение искусства, - заявил, в частности, Франко Буонпецци, один из активистов движения против строительства. - Но в его дизайне не учитываются интересы всех тех, кто суперменами не являются. Конечно, никто не думал об инвалидах, когда возводили мост Риальто. Но в наши дни этот номер уже не пройдет». Обескураженный Калатрава, автор 40 редкостных по красоте мостов в исторических центрах городов, разбросанных по всему миру, взял затяжной тайм-аут...

К слову, о суперменах. Плавая по Венеции, я был удивлен обилием на окнах местных жителей радужных флагов с незатейливой надписью «МИР». Как гордо пояснил изображенный на снимке гондольер Марио, «большинство из нас против войны в Ираке». По данным опроса, проведенного для газеты «Репубблика», таковых в Италии около 60%, но правительство не собирается руководствоваться в своей деятельности этой статистикой. Трехтысячный итальянский контингент в Ираке будет оставаться там, как сказал Берлускони, «до самого конца». Конец для 23-летнего венецианца Маттео Ванзана наступил 17 мая. Он стал первым итальянцем, который погиб в Ираке в реальном бою. Остальные 19, ушедших в мир иной, были «просто» взорваны в ноябре прошлого года.

Нескромное обаяние карнавала

Знайте, Венеция - не только один из наиболее роскошных городов мира, но и самый эротичный! Если Санкт-Петербург, который многие стремятся так или иначе сопоставить с Венецией, имеет безусловное мужское начало, то Венеция - безусловное женское. Собственно, именно женщиной изображали ее и местные художники - Тинторетто, Веронезе. «Все в ней женственно, начиная с самого имени», - пишет Тургенев в романе «Накануне». Но это - не девушка, охваченная первой любовью. Моя Венеция, заключаю к концу недельного праздника, - это зрелая женщина, знающая, чего хочет и как мало времени остается. Она обладает не увядшей, как считал Фет, а увядающей красотой. Эта уходящая красота бесстыдна. Венеции чуждо жеманство, она не намерена тратить время на платоническую любовь и пустые прелюдии, не сдержанна и тем притягивает. Наверное, только в Венеции мог писать в первой половине ХVI века свои шокирующие веселым цинизмом диалоги Пьетро Аретино - первый европейский публицист и порнограф, зарабатывавший на жизнь исключительно литературным трудом.

Да и венецианские карнавалы в старину не имели ничего общего с маскарадами. Как тонко подметила исследователь Печерская, «если карнавал очерчивает границы человеческой свободы, то маскарад - границы несвободы личности». Венецианский карнавал стирал различия между власть имущими и простолюдинами, и кутежи становились все более разнузданными, достигнув пика вседозволенности к концу ХVIII века, когда порой продолжались до полугода. Им положил конец только злой гений Венеции Наполеон, в 1797 году похоронивший республику. Когда в 1979 году карнавалы возобновились, их туристическая заданность была очевидна, но сластолюбивые маски, отображающие большую часть смертных грехов, и прежде всего прелюбодеяние, мгновенно пришлись ко двору.

В Венеции явно не стоит венчаться - кажется, брак здесь априори обречен на провал атмосферой недогуляного порочного карнавала, который шелестел по кривым улочкам несколько веков кряду и где-то в параллельном пространстве продолжается до сих пор. Тем не менее сюда все чаще едут именно для заключения браков. Только в прошлом году город заработал на этих церемониях около 200 тыс. евро. Больше всего регистрироваться в Венеции нравится немцам (каждая пятая запись в реестре окольцованных иностранцев), англичанам и американцам. Как и во всех остальных случаях, венецианцы с удовольствием накручивают цены. Если заключение гражданского брака в рабочее время в будний день обойдется гражданам ЕС в 310 евро, то в выходные - вдвое дороже. Ну а если вы из СНГ или США, будьте готовы к тому, что меньше чем в 1.240 евро не уложитесь. Даже три тысячи евро за «спецобслуживание» в «элитное время» весьма вероятны.

Молодожены - подарок для гондольеров, лишенных романтики. «Нужен певец? За отдельную плату». Кстати, количество лицензий на работу гондольером в Венеции жестко ограничено - 425. Отец может передать лицензию сыну, и никто между ними вклиниться не вправе. А работа, как несложно догадаться, и не пыльная, и денежная. В среднем после уплаты налогов гондольер ежемесячно кладет в карман приличную сумму - сейчас около трех тысяч евро, и династии, как следствие, процветают. Например, Марио сообщил, что его род профессионально катает всех жаждущих уже 400 лет. «Обновление кадров» происходит лишь в случае отсутствия у гондольера потомков мужского пола или нежелании этих потомков брать в руки весло (подобное - крайняя редкость). Только тогда и предоставляется полноценная возможность раскрыть свои таланты одному из 80 «очередников», которые все остальное время «гребут на подхвате», а точнее, прозябают в ожидании, когда тот или иной обладатель лицензии либо уйдет в отпуск, либо заболеет. Всего в Венеции десять компаний гондольеров, каждая из которых контролирует вполне определенные «точки». И не дай бог какому-нибудь бедолаге высадить туриста на «чужой» причал!

Впрочем, влюбленным вряд ли есть дело до всех этих нюансов. Видимо, им будет приятнее узнать другое: согласно легенде, гондола - это полумесяц, который, чтобы не мешать своим светом страстным объятиям парочек, упал с неба и почернел, едва коснувшись холодных вод лагуны.

...Последний рассвет перед отъездом. Идеально белая церковь Санта-Мария делла Салуте, расположенная на противоположной стороне Большого канала, наливается утренними красками и пучком перебрасывает их в распахнутое окно гостиничного номера. Господи, как не хочется уезжать!

Вдали за лодочной стоянкой
В остатках сна рождалась явь.
Венеция венецианкой
Бросалась с набережных вплавь.

(Пастернак)

«Увидеть Венецию - и умереть» - разновидность штампа, не достойного этого города. Но умереть, не увидев Венецию, несомненно, было бы ошибкой.