Сам рыжийХарактер ирландцев сродни их юмору: хлесткий, но мягкий. Ирландия. Глубинка. Глухой проселок в сельской местности. Заблудившиеся на арендованном авто иностранцы спрашивают у местного жителя, как им добраться до столицы. Тот неспешно оглядел горизонт, сочувственно посмотрел на них и потом говорит: «М-да... На вашем месте я бы вообще стартовал не отсюда...» 4/6/2004 
Знаете, как с помощью опроса или переписи получить нужный результат? Требуется всего лишь задать правильный критерий отбора. Скажем, доказать, что ирландцы - самая многолюдная общность на планете, проще пареной репы. Для этого будем считать только... рыжих. И поэтому, отвлекаясь от второстепенных частностей, осмелюсь утверждать: ирландцы - это те же русские, только разговаривают по-чудному. Это сходство по крайней мере в трех ипостасях. Чрезмерная удаль во время общения с веселящими напитками. Выход накопившимся стрессам во всплесках юмора и самоиронии, спасающими почти всегда, когда «темные силы нас злобно гнетут». Черпание внутренних сил в фаталистическом восприятии всего, что случается, поскольку всякий раз это соотносится с опытом предшественников и помещается в контекст Истории. Той самой Истории, которой и в количественном, и качественном отношении было так много у обоих народов.
...Джордж, водитель выделенного нашей журналисткой группе микроавтобуса, надевавший, садясь за руль, перчатки с таким видом, будто он направляется в оперу, поутру первым делом поинтересовался: как провели вчерашний вечер? Поскольку мы прилетели накануне в Дублин уже в потемках, а до гостиницы добрались после девяти вечера, легко было предположить самый скучный финал дня. Но не выветрившееся любопытство все же завлекло нас около половины одиннадцатого в район Темпл Бар - средоточие питейных заведений с витиеватой родословной и постоянной клиентурой, не считая таких же, как и мы, приезжих. Джордж одобрил наш выбор. Но затем живо спросил, когда мы, отведав «Гиннесса» и послушав ирландские фольклорные песни, вернулись в отель. Мой лукавый ответ «Точно не помним» попал в яблочко. Старина Джордж довольно рассмеялся и наставительным тоном старожила добавил: «То-то же. Только так и должно быть». И затем продолжил выполнять узурпированные им функции добровольного гида, поясняя по ходу движения: вот это - здание бывшего парламента, а это - Тринити-колледж, куда прежде англичане на пушечный выстрел не допускали ирландцев, по правую руку видите пивоварню «Гиннесс», а едем мы по набережной реки Лиффи...
Напоследок случилась накладка: несколько наших журналистов оказались отсечены охраной в пресс-центре Дублинского замка, где проходили встречи министров иностранных дел. Между тем надо было выдерживать график, чтобы не опоздать к вылету самолета. Джордж заметно нервничал. Но вдруг, получив какое-то сообщение по сотовому (мы только потом узнали, что коллег подберет другой автомобиль), он решительно завел мотор и ринулся в поток. И при этом деланно суровым тоном бросил нам через плечо: «Остальным, уж извините, придется добираться вплавь...»
Чувство юмора считается в Ирландии мерилом достоинства. Достаточно бегло пробежать глазами по анонсам в разделе «Знакомства» в местной газете, чтобы убедиться: именно это свойство особо ценится одинокими представителями обоих полов. Мартин, 37 лет, ищет «симпатичную девушку с хорошим чувством юмора». Джеймс, 29 лет, также разыскивает «фемину с хорошим чувством юмора». На другой странице: «Разведенная леди, 51 год, хотела бы познакомиться с честным, работящим, некурящим джентльменом, с хорошим чувством юмора для длительных взаимоотношений». А вот 30-летняя Патрисия в числе своих достоинств упоминает не только то, что она «блондинка с голубыми глазами», но также и такие свои достоинства, как «доброта, честность, искренность и чувство юмора».
Еще одной отличительной чертой ирландцев, по общему поверью и по их собственному мнению, нужно назвать «дружелюбие и гостеприимство» (это цитата). Исключением оказался торопливый и перегруженный обязательствами столичный житель, который даже перешел на другую сторону улицы, только бы не растолковывать заплутавшему путнику, как добраться до места назначения. Думающие головы отнесли этот эпизод к последствиям наступления в Ирландии «эры материализма», подразумевая привалившие им за последние десять лет достаток и зажиточность, - стало сильно некогда, нужно думать о карьере и самоутверждении, а тратить время на чудаковатых, по определению, иностранцев уже жалко.
И все же это исключение, а не правило: как и прежде, типичный ирландец не упустит возможности разговорить иноземца, проявив при этом исконное радушие и простодушие.
Из сериала «Отец Тед» многие узнали, что, когда ирландец вас спрашивает «Не хотите ли чашечку чая?», вы немедленно попадаете в ловушку: отказаться невежливо, но согласиться - означает смиренную готовность стать предметом перекрестного расспроса вплоть до хобби вашей внучатой племянницы и читательских предпочтений двоюродной сестры тещи. Что поделаешь, если среди особенностей их национального характера - предельное любопытство и общительность.
Наткнулся в Интернете на занятные откровения некоего Макдоналда Лени: «Плывешь на пароме из Лондона. Пьяный дублинец с неизменной пинтой пива навязчиво рассказывает свою жизнь. Интересуется твоей. Может, тоже заказать «Гиннесса»? На землю Дублина вы сходите уже друзьями: «Bye Patrick, see you tonight!» А вечером под звуки скрипки, стук каблуков и шум голосов ты понимаешь, что каждый миг прекрасен, и этот особенно. И сколько бы ни прошло времени, и где бы ты ни был, Дублин внутри тебя. Чуть заденешь струнку, и вот уже звучит: «In Dub-in’s fair city, Where gir-s are so pretty...»
Задеть струны певческой души ранимой и в то же время стоической нации несложно, надо только понять ноу-хау. Например, кратчайшим путем к завоеванию доверия и начальной симпатии соседа по стойке в пабе может стать знакомство с обиходным местным выражением «Circ-ing over Sha-on» - «Кружить над Шэнноном». Эта фраза вошла в обиход после эпизода с Борисом Ельциным, который по пути домой из Америки должен был сделать транзитную остановку в этом аэропорту для встречи с премьер-министром Ирландии. Его самолет вовремя не приземлился, вместо этого стал «нарезать круг за кругом» - пока президента пытались привести в рабочее состояние. Не удалось. И добродушные ирландцы, называющие банкомат drink-ink - «стыковочный узел на пути к выпивке», превратили этот курьез в неотъемлемую часть своего алкогольно-массового фольклора.
Но перейдем от беспечной легкомысленности к их обостренному чувству историзма, осознанию своей принадлежности к роду-племени, подвергавшемуся экстремальным испытаниям на протяжении веков. Правда, Хорас Планкетт (судя по его писаниям, мыслитель вдумчивый) вынес за это свойство и склад ума отнюдь не духоподъемный приговор своим соотечественникам: «Наш обычай жить в прошлом, похоже, лишает наше настоящее каких-либо достижений, а наше будущее - надежды». А корень зла, обуславливающий ирландскую «неэффективность» (его слова), в самом характере нации.
Что и стало предметом пристального изучения Шона О’Фаолейна, который в 1947 году выпустил книгу под названием «Ирландцы: исследование характера». Один пассаж на 139 странице заслуживает, на мой взгляд, дословного перевода: «...величайшим проклятием Ирландии было не вторжение англичан или их плохое правление. Это было преувеличение ирландских добродетелей - нашего упрямства, консерватизма, невероятной самонадеянности, нашей способности противодействовать и сносить наказания, нашего смеха, выносливости, фатализма, приверженности прошлому, все, что, будучи взято в изрядном количестве, превращает добродетель в порок».
Возвращаясь к размышлениям Хораса Планкетта о необходимости того, что я бы назвал «ирландизацией» потомков гэлов, хочу привести обнаруженную мною убедительную апологию бережного сохранения национальной самобытности со ссылкой на опыт соседней страны, бывшей метрополии - Великобритании. «Нельзя отрицать, что гордость за свою страну, которую вполне обоснованно испытывают англичане, гордость, которая является производной от образования и знания собственной истории, напрямую обуславливает промышленное превосходство Англии; первооткрыватели торговли очень часто были мотивированы не только погоней за прибылью, но и патриотическими сантиментами». При этом колониальная политика Лондона, пишет Планкетт, была направлена на привитие ирландцам ощущения своей исконной ущербности и неполноценности, для чего у них «истребляли чувство здорового самоуважения, проистекающее из осознания достойной родословной своей нации и традиций».
Писатель Гарольд Фредерик, увлекшийся разбором «загадочной души» ирландского кельта, позволил мне прийти к выводу о том, что в составленной им обобщенной портретной зарисовке жителей «острова святых и поэтов» многое проецируется и на россиян, обитателей крайнего востока европейского континента. «Там, в Ирландии, образовалась удивительная смесь примитивных древних племен, отгороженных от остального мира четырьмя морями, которым была предоставлена возможность создать собственную расовую амальгаму. Одни принесли с собой в качестве великого наследия восточный мистицизм. Другие растеряли это наследие, но ирландцы, будучи предоставлены сами себе на своем острове, его сохраняли и пестовали, воздвигнув на этом фундаменте свою духовность...»
Угадывается еще одна схожесть менталитета ирландцев и русских: самокопание, порожденное в том числе и имманентно присущими их характеру противоречиями. «Среди всех народов они самые веселые и самые грустные, самые беспокойные и самые послушные, самые талантливые и самые непродуктивные, самые практичные и самые мечтательные, самые набожные и самые что ни на есть язычники. Эти невероятные противоречия вечно воюют в их крови». А теперь скажите на милость, кого вам напоминает нарисованный широкими мазками рукой проницательного Гарольда Фредерика этот психологический портрет? Неслучайно, и это я слышал из уст многих ирландцев, приобщившихся к русской действительности, имеется немало точек соприкосновения. А это позволяет надежнее, нежели простое знание английского как языка международного общения, находить контакт. То есть входить в психологический резонанс, помогающий экономить речевые ресурсы при поисках понимания. В каком-то смысле русские сами такие же «рыжие», как и ирландцы.
Владимир МИХЕЕВ,
журнал Европа.
|
