О беженце бедном замолвите слово

«Дранг нах Дойчланд» и как с ним бороться

В начале 90-х годов прошлого века в Германии просили убежище до 400.000 персон в год. Федеральное правительство было вынуждено реагировать на этот «девятый вал», грозящий погрести под собой всю социальную и политическую систему. Через парламент были проведены законы, затрудняющие фактическое получение права на убежище. Основными сдерживающими факторами стали понятия о безопасной третьей стране и внутренней альтернативе бегству за рубеж.

Первое положение подразумевает под собой лишение соискателя убежища права выбора страны подачи заявления. Свое прошение о предоставлении убежища он должен подавать в первом доступном для него демократическом государстве. Въедет соискатель убежища в ФРГ через Чехию - и он без разбирательства будет отправлен обратно в Чешскую Республику с указанием о возможности подачи заявления о предоставлении убежища чешским властям. Второе положение подразумевает возможности для беженцев перебраться из неспокойных регионов в более надежные зоны внутри одной и той же страны.

Толкование этих понятий является постоянным предметом спора между соискателями убежища и компетентными ведомствами. Порой официальные органы играют роль Цербера, а не стражей закона. В общем, в результате принятых мер, количество заявлений о предоставлении убежища к настоящему времени снизилось примерно до 45-ти тыс. в год. Около 10% от этого количества составляют заявления граждан стран бывшего СССР.

Око большого брата не может уследить за всеми

В этой статье я хотел бы представить читателям одно решение Федерального конституционного суда (Bundesverfas-sungsgericht, Az.: 2 BvR 134/01) по жалобе гражданки Турции курдского происхождения. Свое ходатайство о предоставлении убежища женщина обосновывала ссылками на издевательства и даже изнасилование со стороны турецких солдат в период проживания в своем родном Курдистане. Заявление о предоставлении убежища было отклонено компетентными органами. В качестве последней инстанции истица обратилась за поддержкой в Федеральный конституционный суд.

Следует сказать, что этот высокий суд принимает окончательные решения по делам, где соблюдение основных прав человека играет большую роль в судебном разбирательстве случая. Точный перечень основных прав человека и гражданина содержится в Основном законе ФРГ (Grundgesetz). В данном случае речь шла о ст. 16 абз. 1 Основного закона. Согласно этой статье, политически преследуемые персоны имеют право на убежище. Также следует знать, что политическим считается преследование, исходящее от государственных структур против лиц определенной национальной, религиозной или политической принадлежности.

В Курдистане, Чечне, а также ранее в Азербайджане и Таджикистане речь идет о подавляемых в течение многих десятилетий национальных меньшинствах, которые ведут длительную и жестокую войну с элементами террора против своих центральных правительств. Финансируется эта война из самых разных, в том числе криминальных и зарубежных, источников. Жизнь в этих регионах определяют нищета, ночные вылазки повстанцев, подрывы фугасов, засады, дневные зачистки местности правительственными войсками, бомбардировки по площадям, запугивание населения со всех сторон и прочие ужасы безжалостной партизанской войны.

Ключевым моментом разбирательства по жалобе курдки было мнение нижестоящих инстанций о непричастности государственных структур к актам насилия по отношению к истице. Ведомство по делам беженцев полагало, что не каждое неоправданное применение силы со стороны турецких солдат и полицейских следует относить на счет турецких властей. В затронутых партизанской войной областях такие действия силовиков являются «обычными» способами ведения войны и наведения «порядка». Поэтому оно отказалось предоставить женщине право на убежище в ФРГ.

В принципе, аргументация Ведомства по делам беженцев не лишена оснований. Не каждое правонарушение со стороны государственных служащих, чиновников, солдат или полицейских можно отнести на счет государства в качестве фактов политического преследования. Иначе дело обстоит с инициируемыми властями генеральными нападками на определенные группы лиц.

Констатация конституционного суда о роли государства в актах насилия военнослужащих

В цитируемом мной решении Федеральный конституционный суд внимательно рассмотрел эту ситуацию и классифицировал мнение ведомства как ошибочное. Длительные истязания и жестокое обращение с гражданским населением со стороны правительственных войск должны считаться политическим преследованием, организованным по инициативе государства. Федеральный конституционный суд отправил дело истицы из Курдистана на пересмотр в систему административной юстиции. Компетентный административный суд должен принять окончательное заявление по иску с учетом указаний Федерального конституционного суда. Эти руководящие указания о критериях рассмотрения иска достаточно однозначны. Поэтому истица может рассчитывать на позитивный для нее приговор и присвоение статуса беженца.

Определенный элемент неуверенности вносит положение о внутригосударственных возможностях для бегства или миграции. В делах соискателей убежища курдского происхождения Ведомство по делам беженцев имеет обыкновение указывать на возможность внутренней миграции из опасных зон в более спокойные регионы. Например, в Стамбуле и крупных прибрежных городах Западной Турции имеются безопасные районы проживания курдского населения, в которые могла бы переехать истица. В делах о предоставлении убежища гражданам России германское Ведомство по делам беженцев обычно указывает на возможность переселения из конфликтных регионов Кавказа в центральные области Российской Федерации.

Компетентный административный суд имеет возможность указать истице на эту альтернативу бегству в Германию и отказаться присвоить ей искомый статус. Все же решение Федерального конституционного суда по иску турецкой курдки позволяет надеяться на справедливость и в прочих схожих ситуациях. В отдельных случаях можно добиться отхода судов от чуждого жизни мнения о манере действия правительственных войск и паравоенных формирований на охваченных конфликтами территориях. Параллели между ситуацией в Курдистане и рядом регионов бывшего СССР напрашиваются сами собой.