Груз оказался живымОткровения одесского моряка-подфлажника, промышлявшего перевозкой нелегалов.
Посильное участие украинских подфлажников в перевозке нелегальных
иммигрантов из Юго-Восточной Азии в манящую Европу обозначила череда скандалов
и арестов соотечественников в иностранных портах. В Сиракузах был арестован
экипаж херсонского «Поиска», в тесном чреве которого обнаружили до сотни искателей
счастья. На траверзе порта Реджо-ди-Калабрия, что в Мессинском проливе, итальянской
полицией был взят на буксир мариупольский теплоход «Меч» с 360-ю брюнетами на
борту - курдами, индусами, пакистанцами. В мае турецкая полиция остановила в
Мраморном море теплоход крымской судоходной компании, направлявшийся на ремонт
в Ла-Валетту... с сотнями нелегалов, неведомо как проникших в трюмы. 13/6/2003 Зачастую на родине арестованных скитальцев морей воспринимают эдакими телятами,
которых облапошили, подставили коварные хозяева или фрахтователи. Иногда так
и случается. «Мечу» в Дарданеллах грузоперевозчик приказал сбавить ход якобы
для приема рабочих-ремонтников, после чего он был взят на абордаж неказистым
пароходиком, с которого на борт полезла смуглявенькая разноязычная публика,
включая детей и беременных женщин. Но чаще о запретном извозе экипаж знает или
догадывается заранее и понимает, что преследуемый и, тем не менее, развивающийся
бизнес этот - выгодный. По прибыльности он, кстати, на третьем месте после перевозки
наркотиков и оружия.
Экипаж катера «Аnna Antoniou II», порт приписки Лимассол, только благодаря немыслимому
везению избежавший заточения в египетской тюрьме, тоже знал, на что идет. Этот
последний экипаж из четырех человек - трое одесситов и житель Приднестровья
- был направлен на судно в мае прошлого года. C двумя одесситами автор знаком
лично, а с одним даже работал на турбоходе «Собинов», поэтому из первых рук
полученная информация достоверна.
В афинском аэропорту четверку встретил некий Димитриос, один из совладельцев
катера. Бегло полистал диплом электромеханика (он один из четверки был новичком
на «Анне», но не во флоте) и вернул. Больше ничего не требовалось, никакими
сертификатами судовладельцы себе жизнь не усложняли. Контрактов экипаж не подписывал,
фамилий хозяев не знают до сих пор. Имелись, правда, еще паспорта моряков, и
на загранпаспорта потратились, но уже по своей инициативе - на тот случай, если
придется делать ноги. Не зря запаслись, случай вскоре представился.
Димитриос повез их на остров Саламина, где на стапеле отдыхал катер - как оказалось,
соотечественник. Судно было разоруженным и проданным грекам вельботом-перехватчиком
типа «Гриф» Черноморского флота. Стармех, служивший мичманом на этом самом «Грифе»,
произвел ревизию двигателя. Подкрасили надстройку, набили подшипники гребного
вала. Недели через три покинули порт. Двигались на скорости 20 узлов, катер
вышел на редан, глиссировал, трясло, как по шпалам. Вахту в машине стояли два
через два. Когда валились от усталости, капитан объявлял: «Шпалы кончились!»
- и стопорил дизель, дрейфовали несколько часов, отсыпались.
Груз оказался живым - в Констанце приняли на борт дюжину граждан Индии, которые
были оформлены членами экипажа. Снова поскакали по «шпалам». Как и было условлено,
прибыли ночью в точку на рейде близ рыбацкой деревушки километрах в трехстах
к западу от греческого порта Пирей, сдали «груз» на две рыбацкие фелюги.
Отдыхали в бухте дней десять, запасались водой. На берегу познакомились с греками-понтийцами,
эмигрантами из Казахстана, одного звали Иваном.
- На Иоанниса и его придурков работаете? - спросил Иван и усмехнулся. - Имейте
в виду, у них голяк, денег нет. Чем здесь стоять без дела, могли бы в Алекс
обернуться. В Александрии 35 индусов ждут отправки. Плачу за каждую ходку по
две штуки. Идет?
Выяснили, что Иван - из крутых русских мафиози, не рискнули.
Сделали три ходки на Констанцу, каждый раз брали строго по двенадцать пассажиров.
Объяснялись на английском, в каждой группе был толмач. Куда фелюги переправляли
индусов, экипаж не знал, не ведал - вроде бы на недостроенную дачу Кулиша, одного
из хозяев. В поле зрения экипажа было трое владельцев или партнеров - Димитриос,
Кулиш и Иоаннис. У последнего хранилась купчая на катер и весь пакет документов.
За каждую ходку Иоаннис обещал бонус, премиальные, по полторы тысячи на круг.
Возили смуглявеньких по документам с печатями и визами. Не моряцкое это дело
- проверять, фальшивые они или подлинные.
Бонуса так и не дождались, получили приказ срочно следовать в Бенгази за рыбой.
Промаялись в Ливии с неделю, но рыбу не брали. Иоаннис велел им идти на Александрию.
Карт не было, пробирались в видимости берега, вскоре получили новое указание
- идти в Дамьетту, строящийся порт в устье одного из рукавов Нила.
16 июля были на траверзе Дамьеттского маяка, простояли на внешнем рейде две
недели. В это время года из пустыни дует хамсин, легкий катерок даже при двух
баллах валяло как ваньку-встаньку, игрушечный якорек-верп не забрал, их понесло
в штормящее море. Питьевая вода была на исходе, продукты кончились еще раньше.
Самовольно зашли в порт. Экипаж с соседнего сирийского судна знал, что они голодали,
принесли поесть.
Утром на борт прибыл владелец агентирующей шипшандлерской фирмы, некто Кафи,
привез немного продуктов. Если картошка стоила два египетских фунта, Кафи писал
в счетах $2, хотя по курсу доллар - 3,4 фунта. Подмахнули счета не глядя, все
равно не им платить. Звонили в Грецию Иоаннису, сказали, что за неуплату портовых
сборов судно собираются арестовать. «Деньги высылаем, все в порядке», - успокоили
их с другого берега Средиземного моря.
Кафи уехал в Роз-эль-Бар, курортный городок под Дамьеттой, а проблемы остались.
«Гриф» мог принять 700 кг питьевой воды, а минимальная доза, которую отпускал
водолей, была 25 тонн. Ходили с канистрой по судам, побирались, встретили на
украинском «рыбачке» однокашника с мореходки. Рыбаки угостили селедкой, предложили
взять сколько смогут унести, но пришлось отказаться, холодильник на «Грифе»
не работает, кончился бензин для движка, а жара - 42 градуса. Алюминиевый катер
раскалялся, как сковородка, накрывались мокрыми простынями. Ждали прохлады,
которая наступала за два часа перед рассветом.
Кафи снабжал их продуктами от случая к случаю, потом надолго пропадал. Когда
к берегу подходила кефаль, ловили на закидушки, даже меняли рыбу у портовых
бродяг на мясистый виноград без косточек. На борт приходили пробавлявшиеся копеечной
торговлей менялы, которых можно встретить во всех арабских портах. Знали всех
по именам: Мустафа, Саид, Ибрагим.
Слег с почечными коликами электромеханик, обратились к портовому доктору. Два
укола, стоимость которых на родине $6, обошлись в $150. Продолжали побираться
по судам. Подряжались на сбор фиников. Так прошли август и сентябрь.
С Элладой связывались все реже, берегли последние деньжата. Иоаннис кормил обещаниями.
Позвонили в Грецию в последний раз, поставили условие:
- Платишь половину зарплаты, и мы уезжаем, - в трубке молчали. - Тогда катера
не увидишь! - и послали по-английски.
Концы были обрублены. Кафи обещал посадить на самолет сначала 12 октября, потом
сказал, что есть билеты на 19-е, но в тот день не появился. 19-го отправились
к капитану порта. Капитан нехотя открылся, объяснил, что судно и экипаж арестованы
до аукциона. Каждый день приходили иммиграционные власти, на отдельных листиках
расписывались, подтверждая факт голодовки. Голодовка была сухой, обострение
обстановки не мешало хлебать чай с властями.
26-го осчастливил визитом Кафи, повез в Роз-эль-Бар домой, покушали, но от выпивки
отказались. Полиция по-прежнему была вежлива, приветлива даже. Поняли, что самим
не вырваться. Дозвонились в Каир, в посольство.
Неопределенность изматывала. Кафи обманным путем выманил паспорта - «шуры»,
- необходимые для выхода из порта. Наконец дождались сотрудника посольства,
Валентина Николаевича.
- Ребята, - сказал сотрудник, - я приехал, чтоб вас отсюда вытащить. Извиняйте,
что не сразу, мы разрываемся: в Нигерии четверо наших под пулеметами, есть аресты
судов и в других африканских странах. Надо знать Восток, я здесь уже три года...
Одно могу сказать твердо: 26-го вы не улетите. Я к вам еще приеду, мне нужна
поддержка.
К 26-му, конечно, Кафи билеты не привез.
Дни казались бесконечными, через неделю приехал Валентин Николаевич, прошли
к начальнику службы безопасности порта, дипломат долго говорил с египтянином,
тот был настроен благодушно, но вопрос не решался. Пригласили всех куда-то на
обед, барана даже грозили зарезать.
- Никуда из кабинета не выходим, - предупредил Валентин Николаевич, - пока не
вклеят марки в паспорта. Власти настаивают на том, что двое должны остаться
для обеспечения безопасности и жизнедеятельности судна, а мое встречное условие
- задержится на месяц только капитан, одного мне легче будет вырвать.
Переговоры затянулись до ночи, наконец власти согласились оставить одного капитана,
а утром вылет из Каира.
Уже в баре аэропорта спросили у спасителя, что за помощь ему была необходима.
Валентин Николаевич, оказывается, заручился поддержкой знакомого египетского
генерала - Восток есть Восток.
Капитан вернулся через месяц, Валентин Николаевич его вырвал, как и обещал.
Валид недавно звонил капитану, обрадовал, сообщив, что суд и аукцион назначены
на март. Объявился покупатель, некто Константинос. Кто он - подставное лицо
или лицо заинтересованное? Константинос обещал через Кафи оплатить дорогу капитану
для явки в суд. Валид нанял знакомого адвоката, адвокату обещан гонорар, 20%
от суммы. Всего экипажу должны $18 тысяч, примерная стоимость «Грифа» - $80
тысяч.
Что же все-таки заставило хозяев-греков отослать катер с глаз долой, а потом
«забыть» о долгах экипажу?
Не исключено, что греческая полиция-астиномия задержала кого-то из нелегальных
пассажиров «Грифа», могли выйти на Иоанниса, потому катер так срочно и был отфутболен
в Африку вместе с четырьмя свидетелями. Вероятность этой версии усиливает телефонный
разговор с Иоаннисом, он состоялся, когда ждали указаний в Бенгази. Иоаннис
тогда заикнулся, что по приходу в Египет судно, возможно, поменяет флаг, название
и, соответственно, порт приписки. Рефлагирование требует затрат и делается зачастую
для того же, для чего преступники прибегают к пластической хирургии, - чтоб
не узнали.
Почему выбор пал на Дамьетту? Кафи, похоже, отведена не последняя роль в этой
истории, точнее, в ее финальной, ответственной части, и дорожка к нему у Иоанниса
и компании наверняка протоптана. Кафи приглядит за арестованным суденышком,
а потом, когда страсти поутихнут, «Гриф» удобно выкупить по сходной цене через
Константиноса и вернуть владельцам, Константинос наверняка им не чужой человек.
Был, по всей видимости, свой интерес и у египетской полиции. Портовые полицейские
угощали сигаретами поиздержавшийся экипаж, но при этом старались выведать все-таки,
какой характер груза был в трюме-кубрике «Грифа». «Рыба», - отвечали одесситы
и тыкали пальцами в самодельную изоляцию, которой были обклеены переборки. Полицейские
ковыряли изоляцию, нюхали даже, рыбой она не пахла. Дамьеттская полиция знала
лучше, чем кто либо, что действует мост Египет - Эллада по доставке нелегалов.
И потребность в доставке была острой, вспомнить хотя бы предложение Ивана-понтийца
смотаться между делом в Александрию и перевезти заждавшихся индусов или пакистанцев,
всего 35 человек. А для быстрой и незаметной доставки безвизовых юркий скоростной
«Гриф» - самое подходящее плавсредство, лучше не придумаешь. Стоило бы кому-то
из команды «Грифа» проговориться - и тогда экипаж заточили бы под стражу, хотя
сами моряки для властей интереса не представляли, им важно было достучаться
до хозяев в Греции, по возможности заманить их в Дамьетту и получить отступные.
Экипажу, слава Богу, удалось избежать неприятностей. Положение у досрочно освобожденных
аховое - ни зарплаты, ни работы. Одни долги да камни в почках... Владимир КАТКЕВИЧ
|
