Иван-плантатор. Особенности фермерской жизни в ЮАР

Рыжик - он и в Африке рыжик

Семечки я жарю сам и грызу постоянно - за рулем, на пляже, в ресторане. Иногда выбираюсь в лес, по грибы. Вокруг Кейптауна много эвкалиптов и сосен - среди них попадаются рыжики и сыроежки. Если подняться выше в горы, где больше лиственных деревьев, можно набрать ведерко белых. А на городских газонах растут шампиньоны. Правда, местные жители считают лесные грибы несъедобными и смотрят на меня, как на сумасшедшего.

Европейцам кажется, будто в ЮАР питаются крокодилами или слонами. Это не совсем так. Конечно, иногда мы заворачиваем в дорогу бутерброд с билтонгом - вяленым мясом куду или страуса. Но экзотические блюда вроде вырезки из зебры или стейка из жирафа, что подаются в ресторане Carnivore («Хищник»), предназначены в основном для туристов.

Обычно туристы увозят отсюда ликер Amarullo - 17-градусную вытяжку из дерева амаруло, пьянящие плоды которого сводят с ума животных. Бутылка большая, вкус необычный, на этикетке нарисован слон - чем не сувенир из экзотической страны? Но, на мой взгляд, гости недооценивают душистое и терпкое южноафриканское вино. Попробуйте, например, Klein Constantia. Когда император Наполеон находился на острове Елена, он каждый день заказывал по пять бутылок этого сорта.

Лучший сторож фермера

В качестве сторожей на фермах Африки многие держат страусов. Защищая себя и свою территорию, эта сильная птица ударом когтистой лапы может вспороть человеку живот - ее даже лев обходит стороной. Страус невероятно пуглив, малейший шорох вызывает у него подозрение. Поэтому, кстати, умные зебры стараются держаться поближе к страусам - если те встрепенулись, значит опасность близка.

Но все же лучшее средство обороны - хорошо пристрелянный пистолет. Лично я предпочитаю девятимиллиметровый «Макаров» - надежный и простой в обращении. Правила содержания я соблюдаю строго: храню оружие в запертом сейфе, отдельно от патронов. Применять его по назначению, тьфу-тьфу-тьфу, мне до сих пор не приходилось.

Раньше закон позволял пользоваться огнестрельным средством обороны, когда опасность угрожала двум вещам: жизни и собственности. Сейчас оружие можно применять только в первом случае - когда есть угроза жизни. В руках преступника должен быть нож, топор или лом. Если он забрался воровать помидоры, я не имею права стрелять - за это можно пойти под суд.

В провинции Западный Кейп фермеры не строят заборов. Если встречается дом, обнесенный оградой, значит его хозяин переехал сюда из Йоханнесбурга. Там на самом деле повышенная криминогенность, люди живут за высокой стеной, опутанной колючей проволокой, - вот и сюда переносят свои привычки. Хотя единственное, чего можно опасаться в окрестностях Кейптауна, - это нападения обезьян.

Шесть-семь лет назад, после прихода черных к власти, в городе часто хулиганили, угоняли машины, лазили по домам. Белые бизнесмены собрали деньги и заказали в Швейцарии современную систему слежения и оборудованный наблюдательный центр. На каждом перекрестке установили мощные камеры, способные выхватить лицо преступника на расстоянии полутора километров. В пункте наблюдения поставили три дюжины мониторов, за которыми 24 часа в сутки стали наблюдать дежурные. Теперь в случае нарушения порядка на место срывается специальный отряд полиции. Спецназовцы тоже черные, но солидарности с грабителями не проявляют - если дан приказ стрелять, будут стрелять на поражение.

Первое время после введения охранной системы в городе задерживали по 40-50 человек в день. Через полгода показатель уровня преступности снизился на 80% - и по сей день продолжает падать. Теперь в Кейптауне безопасно: на набережной Вотерфронт гуляют допоздна, работает местная барахолка, а в большинстве баров веселье не стихает всю ночь.

В Йобурге (Йоханнесбурге) раньше было спокойно. Но сейчас власти не справляются с уличной преступностью. На каждом углу привязываются беспризорники, пытаются ветровое стекло протереть грязной тряпкой. Машину лучше не покидать - могут напасть, потребовать деньги, вырвать из рук портмоне. Цвет кожи никого не волнует - на черных и цветных нападают так же часто, как и на белых.

В Йоханнесбурге тоже можно было бы установить камеры, но удовольствие это дорогое, и финансировать его некому. Бизнесмены уехали, правительство платить отказывается, парламентерам не до того. В центре города, в тауншипах Соуэто и Александрия белым лучше не появляться. С другой стороны, в город миллионеров Сандтон чернокожий человек не попадет при всем своем желании. При этом нельзя представлять столицу Южной Африки как город полного беспредела. Есть охраняемые универмаги, центры развлечений, зоопарки, бассейны, рестораны, где перемешаны черные и белые и где никто никого не трогает.

Синьор помидор

Ферма у меня небольшая - 12,5 гектара. Особняк, коттедж, сарай, 7 теплиц и 14 тысяч помидорных кустов. Пришлось взять в банке ссуду и заплатить $55.000, но эти деньги я быстро отобью. Мое дело - вырастить помидоры и доставить их перекупщику. Расфасовывать, упаковывать, продавать - его забота.

Посадка, опрыскивание и сбор урожая производятся вручную, все остальное компьютеризировано. Помидоры растут не в земле, а в нейтральной среде - в древесной стружке. В резервуаре на сорок тысяч литров смешивается вода с питанием и минералами, а потом этот раствор вводится в растение через капилляры. Такой прогрессивный способ называется гидропоника.

Как настоящий плантатор, я ничего не делаю своими руками. У меня есть цветной прораб и трое черных рабочих. В период сбора урожая, недели на две, приходится нанимать еще пятерых. Я приезжаю на ферму два-три раза в месяц, иногда остаюсь на несколько дней - слежу за работой, купаюсь в бассейне и наслаждаюсь природой. А в результате, помогаю экономике страны - обеспечиваю людей работой.

Если правильно организовать бизнес, здесь можно годами не платить налоги. По закону отчисления делаются только на чистую прибыль, а поддержание и развитие производства процентом не облагаются. На две последние статьи можно списать все - кроме, может быть, водки. Машина, телефон, электричество, компьютер - эти расходы засчитываются как затраты на поддержание и развитие бизнеса. Официально моя компания числится как убыточная, хотя на самом деле приносит существенную прибыль.

Один из моих рабочих - бушмен. В период сбора урожая он появляется неизвестно откуда, а потом неизвестно куда исчезает. Я никогда не наливаю ему виски и строго-настрого запрещаю это кому-либо делать. Бушмены генетически не потеют, из их организма не испаряется влага. Алкоголь остается в крови много часов - бушмен может спиться с пары бутылок.

Зато для жизни в пустыне бушмены приспособлены как дикие звери. Находят какие-то коренья, выжимают влагу и пьют. Царапнут антилопу отравленной стрелой и бегают следом, пока у нее паралич не наступит. Потом всем племенем съедают до последнего кусочка. Честно говоря, из всех, с кем мне приходится сталкиваться в Южной Африке, я больше всего уважаю бушменов.

Иногда ко мне нанимаются представители народа коса. Их называют еще «красными людьми» - они любят одежду пурпурных цветов. В отличие от мирных бушменов, коса жутко воинственны. Они до сих пор почитают колдуна Маккана - того самого, который вдохновил их напасть на маленькую английскую крепость Грейамстаун. Колдун сказал: пули врагов будут в воздухе превращаться в ледяные капли, таять и падать на землю дождем. Гарнизон крепости насчитывал всего 350 человек, нападающих было в 20 раз больше. Итог сражения: 1.500 мертвых коса и двое убитых англичанина. Коса до сих пор отличаются поразительной непрактичностью, этот народ самый необязательный в смысле времени. Когда коса обещает сделать в назначенный срок какое-то дело, я всегда переспрашиваю: это по часам или по африканскому времени?

Еще один мой работник представляет легендарных зулу. Сейчас у зулу есть собственное королевство КваЗулу, они имеют конституцию, флаг, герб. Зулу живут оседло - занимаются сельским хозяйством, плетут корзины, разводят скот. Я сделал вывод, что зулу никогда не надо подгонять - он сделает работу сам - медленно, но верно.

Обычно туристов знакомят с жизнью местного населения в какой-нибудь этнографической деревне. С десяти утра вокруг тростниковых хижин скачут полуголые воины в перьях и туземные девушки в набедренных повязках. Но после шести вечера такая деревня закрывается, участники шоу натягивают джинсы и идут пить пиво в ближайший шибин - полуподпольный бар, который не платит налогов.

Кто такая генетта

Мое самое любимое место в Кейптауне - старый маяк, установленный на вершине мыса Доброй Надежды. Отсюда открывается космический пейзаж: бескрайний простор океана с белыми пятнышками кораблей на изогнутой линии горизонта. У этого маяка необычная история. Его возвели на самом высоком месте, но упустили одну особенность здешнего климата. Бывают такие дни, когда облака опускаются низко, заволакивают скалы и не дают пробиться прожекторному лучу. На уровне воды светло и ясно, а вершина скрыта завесой плотного тумана. Штурман проходящего корабля думает, что берег далеко - и ведет судно прямо на скалы. Вот так, сбитый с толку, здесь потерпел крушение португальский сухогруз «Лузитания». После того случая построили другой маяк, намного ниже старого. До сих пор этот, второй маяк, остается самым мощным в мире - 28 миллионов свечей. В ясную погоду его видно за 34 мили. А старый, заброшенный маяк, действует сейчас как смотровая площадка.

Я могу долго сидеть наверху, наблюдая за тем, как далеко в океане зарождается волна, набирает силу, катится в сторону берега и разбивается на миллиарды брызг. Иногда по соседству усаживается крупный мохнатый бабуин. Защищаясь от бьющего в глаза солнца, он прикладывает лапу к бровям и столь же пристально, как и я, смотрит вдаль. Не знаю, о чем он думает в этот момент. Мы просто сидим рядом и молчим, стараясь не помешать друг другу резким движением.

Пожив в ЮАР, я стал по-другому относиться к животным - совсем не так, как к существам, с которыми находишься по разные стороны решетки. Раньше для меня все антилопы были на одно лицо, а сейчас я различаю их даже на расстоянии. Вот дукер - смешной сорванец с пучком волос на голове, вот винторогая красотка куду, вот дик-дик с хоботком вместо носа, вот прыгающая на три метра в высоту импала, вот карликовый суни, издающий жуткий свист, словно соловей-разбойник.

Многое из того, что показывают в сериалах «Дикая природа», я видел своими глазами: брачные игры гигантов-слонов, погоню шакала за пеликаном, роды антилопы-гну, купание черных носорогов. Однажды у меня на ферме даже жила генетта - крупное животное с пятнистой шкурой и пушистым белым хвостом. Генетта охотится по ночам на мышей, хорошо лазает по деревьям и любит, когда ее чешут за ухом. И все же это не совсем кошка. Генетта прекрасно плавает, но не ест рыбу, а обороняясь, выделяет из специальных желез резко пахнущую жидкость. Чудеса, да и только!

Теперь вы понимаете, почему я так долго живу в ЮАР и не хочу никуда отсюда уезжать?