«ЗАПРАШАМЫ ДО НАУКИ», или Сказ о том, как украинский студент семестр в Кракове проучился

Холодным дождливым днем в конце февраля я выбрался из вагона на станции Краков-Главный. В Институте полонистики, куда я явился по указанному в письме адресу, меня ожидал неприятный сюрприз - все ответственные за Школу королевы Ядвиги лица уже разошлись по домам. Мне ничего не оставалось, кроме как отправиться по второму указанному адресу - в университетское общежитие, носящее имя первой династии польских королей «Пяст».

Внешне семиэтажное здание польской общаги больше напоминало гостиницу: все покрашено, побелено, чистые окна, новые двери и пр. На первом этаже - кафе, бар, компьютерный класс и даже парикмахерская. Поскольку администрация была предупреждена о прибытии очередной порции иностранных студентов, поселили меня без проблем. Правда, сразу же потребовали внести

400 злотых в качестве залога за сохранность казенного имущества. Двухместные комнаты «Пяста» объединены в блоки, разделенные пополам деревянной перегородкой, игравшей роль встроенного шкафа. На две комнаты приходится санузел и лоджия. Если не считать почти абсолютной звукопроницаемости, стеклянных дверей, а также мрачно-коричневой окраски всех деревянных деталей, условия жизни можно назвать вполне пристойными. Кроме того, общежитие, в котором кроме поляков жили еще и представители нескольких десятков национальностей, давало уникальную возможность для знакомств и общения.

1 марта состоялось открытие весеннего семестра в Школе королевы Ядвиги. Оказалось, что учиться приехало человек сорок, в основном из соседних стран: словаки, болгары, венгры, румыны, литовцы, эстонцы, русские, украинцы... Представителей «цивилизованного мира» было сравнительно немного - несколько немцев, двое бельгийцев, итальянка и даже одна японка. Практически все были студентами последних курсов, преимущественно гуманитарных факультетов. Как и следовало ожидать, большинство было филологами, изучающими польский язык в качестве основного или второго иностранного. Впрочем, разного рода юристов, журналистов, историков и международников тоже хватало, причем у многих, как и у меня, темы дипломных работ имели весьма отдаленную связь с историей или современностью Польши.

Самым большим сюрпризом было то, что наш коллектив оказался уже поделенным на группы, согласно заявленному в анкетах уровню знаний польского языка. Групп, естественно, было три: для начинающих, середнячков и продвинутых. Должен оговориться, что на тот момент мне казалось, что средний уровень, с молодецкой лихостью заявленный мною в анкете, я не тянул и поэтому сильно нервничал, услышав свою фамилию во втором списке. Однако уже первые занятия развеяли мои опасения. Как объясняли впоследствии преподаватели, группа среднего уровня - обычно самая многочисленная - создана для тех, кто почти все понимает, может что-то сказать и что-то безграмотно написать. То есть как раз для украинца, полиставшего на досуге самоучитель. В группу для начинающих попали те, для кого «дженькуе» и «проше» составляли весь словарный запас польского языка. Насколько мне известно, дальше алфавита и произношения их обучение не продвинулось.

Полную противоположность начинающим составила группа высшего уровня, целиком составленная из полонистов, для которых язык вообще не составлял проблем. Пар у них было намного меньше, чем у нас, и занимались они в основном пополнением словарного запаса.

График занятий был не слишком насыщенный: за неделю нужно было посетить три пары польского языка и две лекции по польской культуре в Институте полонистики. По началу у всех вызывала ужас обязанность ежедневно посещать пары на факультетах Ягеллонского университета согласно специализации. Однако в действительности мало кто вообще дошел до своих факультетов. Те же, кто дошли, смогли в полной мере ощутить отсутствие взаимодействия между университетскими факультетами. Ваш покорный слуга, например, полчаса безуспешно пытался объяснить, кто он такой, методистам местного истфака, после чего плюнул на все и ушел пить пиво. Зато озадаченный написанием диплома, я довольно часто посещал университетскую библиотеку, куда меня без проблем записали по предъявлению студенческого.

Довольно неплохо была построена лекционная программа. Один из курсов, называвшийся «Введение в польскую культуру и литературу», представлял собой пространный экскурс в историю Польши, который читался на польском и на английском языках. В его же рамках с нами провели несколько пешеходных экскурсий по Кракову с посещением двух-трех музеев. Второй лекционный курс носил помпезное название «Важнейшие явления польской истории, культуры и литературы». Читать эти лекции приходили ведущие преподаватели Института полонистики. Естественно, что многие из них старались произвести впечатление на иностранцев. Кто-то читал стихи, кто-то приносил музыку, а кто-то показывал бесплатные фильмы.

Занятия по польскому языку вообще оказались выше всяких похвал. Честное слово, впервые мне довелось ощутить странное и непривычное желание ходить на пары. Занятия были распределены следующим образом: на одной паре мы штудировали грамматику, на другой учились писать, а на третьей - общаться и свободно выражать свои мысли на польском языке. Преподаватели, три милейшие пани, были подобраны из числа сотрудников института, которые уже успели поработать с иностранными студентами. Даже не знаю, как удавалось им сделать увлекательным такой, на первый взгляд скучный, предмет, как грамматика или чистописание.

Большинство заданий были творческими: мы писали письма, давали объявления в газету, принимали друг друга на работу. Даже рисовали автопортреты, пытаясь потом по нарисованному описать черты характера автора. Общаясь, мы узнавали особенности польского языка, учились употреблять пословицы и фразеологизмы. Постепенно такое общение переросло в настоящие дискуссии на самые разные темы: начиная от рецептов национальной кухни и заканчивая политическими проблемами современной Европы. Через пару месяцев каждый уже мог без запинки рассказать о своей стране, ее географии, истории, проблемах и достижениях.

Польский язык давался на удивление легко. Да я и не был в этом каким-то исключением. Практически все студенты из братских славянских стран буквально на ходу учились общаться по-польски. Воспринимать на слух разговорную речь я научился примерно за неделю, а через месяц и сам уже смог заговорить более-менее свободно. Ну а еще через месяц, защищая в Киеве диплом, я уже не мог нормально говорить по-украински из-за обилия польских слов и выражений, вертевшихся на языке.

Были, однако, и трудности. Несмотря на кажущуюся схожесть с украинским, польский язык таит в себе целый ряд подводных камней. Например, я никак не мог привыкнуть к тому, что «стул» по-польски означает «стол», «запомничь» - забыть, «дума» - гордость и т.п. Кулинарно-столовская лексика вообще сводила меня с ума: заказывая «пероги», мне приносили вареники, «котлет» оказывался отбивной. Кроме того, выяснилось, что если общаться по-польски можно научиться довольно быстро, то правильно говорить на этом языке не проще, чем на любом другом иностранном, - из-за множества грамматических тонкостей, отличающих польский от русского или украинского. Впрочем, к чести наших преподавателей нужно отметить, что все, кто прилагали хоть какие-то усилия для изучения польского, отправились на родину, довольно сносно владея языком Мицкевича.

Возможностей провести свободное время в Кракове - хоть отбавляй. Первые несколько недель я провел, гуляя по городу и осматривая многочисленные достопримечательности. Краков во всех отношениях город интересный. Здесь есть все, что душе угодно, - от древней языческой обсерватории, построенной в незапамятные времена, до стеклянных башен деловой части города. До середины XVI века Краков был столицей польского королевства, о чем напоминает величественный замок над берегом Вислы. В центре города почти все здания сохраняют облик XV-XVI веков, так что, попадая сюда, чувство времени теряется совершенно.

В городе очень много музеев, причем посещать их можно совершенно бесплатно. Один раз в неделю (день выбирается каждым музеем произвольно) их двери открыты для свободного посещения всеми желающими. От себя лично могу порекомендовать музей Чарторыйских, куда бесплатно пускают, кажется, по воскресеньям. Род Чарторыйских был богатейшей магнатской фамилией Речи Посполитой. Веками его представители кропотливо собирали различные памятники культуры и искусства, которых теперь насчитывается десятки, а может и сотни тысяч. Есть среди них и египетские мумии, и средневековые арбалеты, и даже шедевры Леонарда да Винчи и Рембрандта. В общем, посетить стоит.

Когда приехал в Краков, меня не покидало ощущение, что я попал в какое-то другое культурно-временное измерение. Студенты повально слушают если уж не «Битлз», то хотя бы «Роллинг Стоунз» и «Лэд Зеппелин». Я уж молчу о том, что мои соседи по блоку увлекались Чайковским и Григом. Вообще, с точки зрения музыки в Кракове царит полный демократизм. Ее можно услышать везде - самую разную, красивую и не очень, но главное - живую. Да что там говорить, даже в бар нашего общежития несколько раз в неделю приезжали выступать группы, представлявшие весь спектр музыкальных стилей и направлений. Не было, наверное, только симфонического оркестра или ансамбля калмыцких народных инструментов.

С середины апреля, то есть когда солнце начинает светить более-менее уверенно, излюбленным местом досуга в городе становится рыночная площадь. Здесь каждый день можно увидеть что-нибудь интересное: то уличное представление одного из краковских театров, то блюзовый фестиваль, то выступление фольклорных коллективов из Украины.

Вообще, у меня сложилось впечатление, что к нашей стране поляки относятся удивительно хорошо. За всех судить не берусь, но лично я за свое почти четырехмесячное пребывание в Кракове слышал только лестные отзывы об Украине. Даже когда во Львове случился скандал по поводу мемориала на кладбище польских орлят и тема польско-украинских взаимоотношений горячо обсуждалась в средствах массовой информации, многие поляки, звонившие в прямой эфир, оправдывали действия украинцев.

О, стипендия! Противоречивые чувства вызывает это слово у студента. Какой прилив положительных эмоций вызывает она у того, кто ее получает, и сколь безутешен бывает тот, кому это не дано. Впрочем, в Школе королевы Ядвиги стипендию в размере 500 злотых ($120) вовремя и без проблем получали все. Приятным сюрпризом оказалась выдача в апреле дополнительных 500 злотых на покупку книг. По правде говоря, никто и не пытался проверить, куда были потрачены эти деньги на самом деле.

Несмотря на довольно внушительный по нашим меркам размер стипендии, прожить на эти деньги в Кракове целый месяц нереально. Нет, можно, конечно, но очень проблематично. Цены на продукты в Польше примерно раза в полтора выше, чем в Киеве. Очень дорог проезд в общественном транспорте - трамвайно-автобусный билет стоит 2 злотых

50 грошей. Студентам проезд обходится вдвое дешевле. Впрочем, можно ходить пешком, что многие и делали, поскольку Краков - город довольно компактный.

В центре города легко найти кафе, в котором можно очень вкусно пообедать, не боясь при этом отравиться. Порции обычно подают такие огромные, что, кажется, съешь ее и больше никогда о еде не вспомнишь. Цена - 10-15 злотых. Питаться так каждый день выходило слишком накладно, поэтому пришлось прибегнуть к услугам многочисленных краковских «млечных баров». Должен оговориться, что «млечный бар» не имеет ничего общего с манной кашей или молочным коктейлем. Это обычная столовая, основная масса клиентов которой - студенты. Яства там не ахти какие изысканные, но вполне съедобные и очень дешевые.

Еду можно было готовить и самостоятельно - благо, в общаге на каждом этаже было несколько кухонь. Однако неожиданно много проблем возникло с покупкой продуктов. Сами поляки, для которых постоянное стремление сэкономить хоть грош является одним из излюбленных развлечений, пару раз в неделю отовариваются в огромных гипермаркетах на окраинах города, где есть возможность купить что-то подешевле. Нам же приходилось довольствоваться двумя магазинами, расположенными в студенческом городке. Ассортимент в них был весьма скромный, цены кусались, а продукты подчас не отличались свежестью.

Но больше всего проблем возникало у нас с общежитием, руководство которого то заселяло нас не в те комнаты, то пыталось выселить раньше времени. Отстаивать свои права приходилось постоянно. Администрация общежития не склонна церемониться со студентами. Например, каждые два месяца с восьми утра до восьми вечера в общаге проводилась так называемая дезинфекция. Суть ее заключается в том, что в комнаты врываются люди в масках и начинают нещадно поливать какими-то вонючими химикатами весь нехитрый студенческий быт. В такие дни приходилось прятать все вещи в шкаф и отправляться из общежития куда глаза глядят.

Однако самый неприятный случай произошел со мной в день отъезда из Кракова. Когда я торжественно сдавал свою комнату, работник администрации вдруг заявил мне, что пока я не вымою порисованные стены и не починю мебель - залог мне не вернут. Надо сказать, что в день моего приезда у меня и в мыслях не было приводить в свою комнату дежурную пани, чтобы показать ей настенные рисунки, оставленные кем-то из древних обитателей комнаты номер 753. И вот за несколько часов до поезда, уже не рассчитывая вернуть свои 400 злотых, я в ужасе пытался доказать невиновность, привлекая все резервы своего красноречия. В конце концов, залог мне вернули, но нервы при этом потрепали изрядно.

Впрочем, никакие неприятности не смогли испортить приятные впечатления от учебы в Школе королевы Ядвиги. Занятия, которые по плану должны были завершиться к 1 июля, закончились на неделю раньше. Окончанию предшествовало написание сочинения на тему «Польша в моих глазах», а также сдача экзамена по польскому языку. 21 июня нас, как и в первый день, собрали в зале заседаний Института полонистики, где вручили дипломы об окончании школы и в качестве подарка - великолепно изданные книги о Кракове.

Мне запомнились слова одного из руководителей школы, который рассказывал, что создавалась она специально для того, чтобы молодые люди из близких друг другу государств Восточной и Центральной Европы могли лучше познакомиться с Польшей, ее жителями и друг с другом, преодолевая при этом стереотипы и национальную рознь. Что ж, не могу не признать, что эта цель была достигнута.