О синих котах, золотых тыквах и смеющейся смертиКот смотрел на меня в упор наглыми золотыми глазами. В общем-то это был кот как кот: хищный, нахальный, спешащий куда-то по своим воровским делам. Если, конечно, не считать того, что был он ярко-синий в золотые пятнышки, а в зубах держал... дохлую зебру. 29/11/2002 И что тут такого непонятного? Ну просто кот был большой. Знаете, крупный такой котяра. А зебра, наоборот, мелкая оказалась. Вот он ее и поволок куда-то в «текиловые» заросли...
Я брожу по выставке «Великие мастера народного искусства Мексики». Вот уже месяц киевляне знакомятся с «наивным» искусством народних ремесленников Мексики благодаря экспозиции, выставленной в Музее украинского народного декоративного искусства Киево-Печерской лавры. Выставка организована Министерством иностранных дел Мексики, посольством Мексики в Польше, почетным консульством Мексики в Украине, Музеем украинского народного декоративного искусства и Fomento Cultural Banamex A.C.
«Мы стараемся знакомить киевлян с народным искусством разных стран, – рассказывает Нина Розсошинская, директор Музея украинского народного декоративного искусства. – Весной этого года в стенах нашего музея проходила выставка, посвященная юбилею конфуцианства. Очень интересные экспонаты предоставили посольства Индии, Японии, Индонезии, Кореи, Вьетнама. Красочной была выставка «Японская кукла», организованная с помощью посольства Японии. Экспозиция работ народных мастеров Мексики – это первая акция городов-побратимов Киева и Мехико, и, надеюсь, киевляне смогут открыть для себя абсолютно новое, непривычное видение мира».
На выставке представлены самые разные работы: предметы домашнего обихода, игрушки, статуэтки, скульптуры, украшения. Вниманию публики предложена богатая подборка самых разноплановых работ. Все они – наивысшего эстетического качества и прекрасного технического уровня исполнения. Презентация выставки в Киеве была организована при поддержке Киевской городской госадминистрации и благотворительного фонда «Культура Украины и мир».
Представленные работы отобраны в рамках программы поддержки народного искусства Fomento Cultural Banamex A.C., которая была начата в 1996 году. Дело в том, что в настоящее время мексиканские народные ремесла постепенно угасают. Виной тому изменение экономических отношений, рыночные колебания, утрата навыков, которые раньше передавались от отца сыну. Целью программы Fomento Cultural Banamex A.C. является создание такой модели функционирования мастерских, которая смогла бы обеспечить прибыльность их работы для общин.
В самом начале действия программы были отобраны знаменитые мастера в различных видах народного искусства по всей территории Мексики. Затем были созданы центры по совершенствованию мастерства, где признанные умельцы делились своим опытом. И последним этапом действия программы является выведение вновь образованных мастерских на уровень самоокупаемости и прибыльности.
На выставке представлены работы, характерные для жителей бедных районов, крестьян, индейских общин. Народные мастера творят свое видение мира из глины и дерева, камня и металла, ткани и бумаги, кожи и пластика... Вот «Дерево жизни: история Мексики» Тибурсио Сотено Фернандеса – причудливый ажур из человеческих фигур, зверей, птиц, деревьев, отражающий весь долгий и трудный путь мексиканского народа. А рядом совсем другое «Дерево жизни» – Оскара Сотено Элиаса. Автор рассказывает нам историю мексиканских танцев: кружатся на ветвях этого дерева танцующие пары, а сверху наблюдают за ними ангелочки, черти, черепа и богородица Гваделупе...
Сказать, что выставка необычна, значит, не сказать ничего. Есть вещи, о существовании которых мы знаем или, по крайней мере, догадываемся. Так, о том, что в Мексике празднуют день мертвых, я слышала. Но слышать – это одно, а увидеть двух прелестных, почти чеховских, дам с зонтиками, в шляпках и с собачками, вместо лиц у которых – улыбающиеся черепа... Это, согласитесь, совершенно другое. Работа Карломагно Педро Мартинеса Ladies Death (название труднопереводимо – «Госпожи Смерти», так что ли?) – это, наверное, наилучшее воплощение мексиканского отношения к смерти.
По народным поверьям вместе с человеком рождается и его смерть, она живет в тени человека и в один день кладет на плечо ему свою руку – пора! Если так и жить, ощущая за спиной ехидную ухмылку страшноватой жизненной спутницы, постепенно привыкаешь с мысли о смерти. Каждый год, 1 ноября (День всех Святых) и 2 ноября (День всех душ) в Мексике отмечают необычный праздник – День смерти. Для нас слова «смерть» и «праздник» кажутся несовместимыми. Для мексиканца – нет. Образ смеющейся смерти сопутствует ему на протяжении всей жизни.
Традиция чествовать умерших появилась много веков назад у индейцев, живших в то время на территории Мексики. Они верили, что души похороненных родственников один раз в год приходят навестить живых, принять участие в совместной трапезе и повеселиться. Именно поэтому День смерти – это не скорбный день, а праздник единения всего сущего – живого и мертвого.
Мексиканцы привычны к мысли о смерти. Нельзя сказать, что они не страшатся ее. Но по вековой традиции делают леденцовые калаверы – черепа, которые с удовольствием хрупает детвора. Слово «калавера» дало название не только самому необычному лакомству Мексики, но и целому направлению в культуре этой страны. Смеющийся череп олицетворяет всемогущее время, которое несет миру гибель и в то же время ведет его к обновлению. Скелет в древней Мексике символизировал жизнь и благоденствие, а потому сувенирные пластмассовые скелеты до сих пор подвешивают при входе в дом – на удачу.
С фресок современных архитектурных комплексов смотрят привычные всем персонажи: обаятельные скелеты пируют, танцуют, заводят романы, затевают потасовки. В День смерти эти же образы появляются в витринах магазинов и на страницах газет. В этот день публично высмеиваются недостатки живых людей. Об известных политиках и актерах пишут как об умерших и сочиняют про них шутливые стихотворные «эпитафии».
Говорят еще, что на праздник пекут кофейный пирог в виде черепа или костей – чтобы посмеяться над смертью. А в домах мексиканские семьи устраивают сложный «алтарь» с фотографиями мертвых родственников. И замысловато украшают его цветами, съедобными «черепами», шоколадками в виде гробиков и прочими жутковатыми сладостями. В День смерти в Мехико устраивают уличный парад скелетов. Скажите, в какой еще стране будут организовывать конкурсы на лучший алтарь или на лучшую калаверу? А в Мексике такие конкурсы устраивают даже в детских садиках...
Наверное, точнее всех отношение мексиканцев к смерти выразил Октавио Паз: «Для жителя Нью-Йорка, Парижа или Лондона «смерть» – это слово, которое никогда им не произносится из-за того, что жжет губы. Мексиканец же высмеивает смерть, ласкает и развлекает ее; это одна из его любимых игрушек. В отношении нее у мексиканца, возможно, присутствует такой же страх, как и у других, но, по крайней мере, он не прячет его и обдумывает смерть лицом к лицу».
Отсюда и веселый пир всех плывущих в «Лодке смерти» Иларио Алехоса Мадригала – жизнь человека длится три секунды по отношению к времени существования Вселенной, есть ли смысл проводить их в печали. А рядом хохочет шустрый скелет почти в натуральную величину, в руках которого – целое дерево, увешанное человечками. Это – «Понсиано, который сжигает Иуд». И где он Иуд-то набрал столько...
Осторожнее, мы приближаемся к сказочному зоопарку. Где Мануэль Хименес Рамирес увидал своего кота, кролика и койота, мне даже в голову не приходит. Фантазия человека уходит корнями в пра-пра-пра-прошлое, где каждое животное отождествлялось с неким богом. Вот поэтому фантастический кот легко волочет в зубах зебру, а у кролика – «запорожские» седые усы и ноги породистого скакуна. Ну а с койотом лучше не встречаться. Даже взглядом.
Химеры народной фантазии проникают и в повседневный быт – чего стоят, например, древние узоры пончо и шалей. Но больше всего мне понравился золоченая тыква, на крутых боках которой по воле Эммы Коронель Эррехон расцвели буйные красно-желтые розы. А назначение овоща – очень практичное: шкатулка для рукоделия.
Тут же рядом торжественно выстроились куклы – высокие чернокосые сумеречные красавицы в народных индейских нарядах. На стене – висячее приспособление для ложек-плошек наподобие нашего. Домашнюю утварь «охраняют» маски: от страшных до насмешливых. Дальше – шали, накидки, вышитые полотенца и наволочки, серебряные украшения... Абсолютно все сделано так, как делалось сотни лет назад. Что было, что есть и что будет – связь времен неразрывна.
Мир заморской сказки оказался совсем рядом. А сказка – она такая: никогда не знаешь, откуда подмигнет тебе сумасшедшим кошачьим глазом...
Екатерина ПРОВОЗИНА.
|
