После штурмаЕсли в стране объявляется траур, неуместно трубить победу. Мы переживаем трагедию, хотя понимаем, что все могло бы быть намного хуже, – пишет «Время новостей». Мы могли бы считать и пересчитывать тех, кого удалось спасти, а не тех, кого потеряли. 1/11/2002 Эксперты – как наши, так и за рубежом – утверждают, что российский спецназ сработал профессионально. Нет оснований им не верить, тем более что об этом же свидетельствует и мрачная статистика прецедентов. Спецназовцы получили приказ и быстро и грамотно выполнили его, рискуя собственными жизнями. Стране, миру и прежде всего бандитам было продемонстрировано, что в критические моменты у нас есть и иные ответы, нежели безвольные переговоры высших должностных лиц с террористами и позорное удовлетворение всех их требований.
Но операция по спасению людей – это не только сам штурм. Это еще и то, что ему предшествовало, и то, что за ним последовало, а также последует. И по крайней мере некоторые вопросы, с этим связанные, – неуместные и несвоевременные, пока без малого тысяча человек находились в заложниках, – сегодня задавать уже уместно.
Это по большей части простые и даже «наивные» вопросы, которые не теряют от этого своей актуальности хотя бы потому, что их задают и будут продолжать задавать очень многие.
Например, каким образом полсотни до зубов вооруженных боевиков смогли провести операцию в центре Москвы, где многочисленные представители органов охраны порядка днем и ночью проверяют документы практически у всех брюнетов и брюнеток.
Не потому ли, в частности, что введенная в столице регистрация на деле эффективно решает лишь одну проблему – повышения уровня жизни проверяющих, поскольку соответствующая 50-рублевая такса, определяющая цену «уличного контакта», хорошо известна гостям столицы? Создали ли наши спецслужбы за годы «чеченской кампании» сколько-нибудь надежную агентуру, способную предупреждать, по крайней мере, о таких крупных терактах? Почему министр МВД только после штурма обнаружил, что в Москве действует разветвленная террористическая «сеть»? Или мы можем ожидать и другой шокирующей информации лишь после других шокирующих событий?
Почему его заместитель Владимир Васильев выражает свои соболезнования по поводу гибели десятков людей (причем, по его утверждению, вовсе не от примененного газа) в то самое время, когда сотни их родственников стоят у больничных ворот в полном неведении относительно того, что погиб хотя бы один близкий им человек? А вице-мэр Москвы Валерий Шанцев – так вообще заявляет, что «все находившиеся в зале заложники были доставлены в больницы живыми»?
Даже и сутки после штурма родные и близкие заложников не знали, молиться ли им за здравие или за упокой. Не смогли или не успели найти простые, человеческие объяснения для томящихся в ожидании людей? Но успели же, видимо, принять решение, налагающее на врачей обет молчания. Молчание не только простых врачей, но и Минздрава – символично. Символ того, что «есть что скрывать». А как еще должен понимать это нормальный человек?
Многое можно списать на «интересы следствия», на сохраняющуюся угрозу новых терактов, на преследование ускользнувшей от спецслужб части террористов. Но еще больше придется «списать» на нежелание, неумение и боязнь общаться просто с людьми. По-прежнему это оказывается труднее, чем выносить людей из-под огня. Однако без этого консолидация общества, о которой сегодня на всех уровнях сказано столько слов, окажется еще более недостижимой, чем стопроцентное предотвращение всех терактов.
Лев БРУНИ,
Владимир ГУРЕВИЧ.
|
