ПРОФЕССОР В РАЗРЕЗЕ (часть 3)Adjuncts представляют самую незащищенную прослойку профессуры. Читатель может законно предположить, что это исключительно изгои и академические неудачники, к услугам которых прибегают только самые плохие университеты и в самых крайних случаях. Вовсе нет – «примкнувшие» составляют 43% университетской профессуры! C помощью adjuncts университеты латают образовавшиеся из-за сокращения штата дыры в расписании. 15/10/2002 Читайте начало статьи:
ПРОФЕССОР В РАЗРЕЗЕ (часть 1)
Экономия получается более чем заметная: adjunct, преподающий в муниципальном колледже четыре курса в семестр, получает примерно $10.500 в год, младший преподаватель на ставке, читающий пять курсов в семестр, – $38.000 плюс льготы. Преподаватель престижного Нью-Йоркского университета, который ведет два класса в семестр, зарабатывает $14.500 в год (в Нью-Йорке этих денег хватит разве что на горячие обеды).
Изгои именем Гегеля
Согласно исследованию Coalition of Academic Workforce, в среднем «примкнувшие» зарабатывают примерно две-три тысячи долларов за курс лекций, а их годовой заработок при «полной выкладке» редко превышает $20.000. Только у трети из них есть свое рабочее место в том вузе, где они преподают, им негде поставить свой стул и повесить на крюк пальто. Медицинская страховка, а значит, и медицинское обслуживание, человеку с зарплатой в двадцать тысяч недоступны.
Считается, что преподавание – не основной источник заработка для «примкнувших», что они делятся знаниями с подрастающим поколением не более чем из любви к искусству. Это не совсем так, и причин тому несколько. Ученые определенной специализации могут только преподавать – и, тем не менее, университеты предлагают им «любительские» должности.
Меня поразила рассказанная «Нью-Йорк Таймс» история 47-летнего преподавателя философии Майкла Колби. Мистер Колби – обладатель четырех мастерских степеней (то бишь он получил четыре высших образования) и дважды доктор наук, причем вторую докторскую он защитил в Оксфорде. Ни одна из ученых степеней не помогла ему найти работу: людей с философским образованием в стране слишком много, конкурс составляет до 800 заявлений на одно рабочее место.
Так что Майкл Колби на пятом десятке служит «примкнувшим» в трех университетах сразу, без всяких гарантий на будущее. Он катается между Принстоном, Нью-Джерси и Ратгерсом, ухитряясь заработать в сумме $28.000 в полгода, при этом проводит в электричках больше времени, чем за письменным столом или в библиотеке. Таких, как Колби, называют road scholars – «ученые на колесах». Road scholars, по данным социологических исследований, составляют пятую часть «примкнувших».
Университетское руководство объясняет моду на adjuncts изменившимися потребностями образования. Говорят, что в вузы приходит все больше взрослых людей, которых интересуют узкоспециализированные курсы, которые должны читать профессионалы, не связанные с преподаванием по роду основной деятельности. Правда, однако, состоит в том, что многих «примкнувших» узких специалистов нанимают в течение одного-трех десятков лет; на деле эти люди составляют виртуальный штат, которому университетское руководство не заботится предоставлять социальные гарантии.
Большую часть adjuncts составляют гуманитарии. Это объясняют их «перепроизводством», но опять-таки отчасти. Деятельность, равно как и бездеятельность гуманитариев материализуется опосредованно, иногда (см. учебник истории) в человеческих жертвах. Не зря в бывшем СССР гуманитарные дисциплины называли «идеологическими». Всегда можно сказать: шуму от них много, а толку никакого – и немало потрафить тем публике. Давление на ученых-гуманитариев, как хорошо известно оным из, положим, Украинского института истории, возникает тогда, когда появляется некоторая необходимость манипулирования общественным сознанием в нужном направлении.
Так что многие связывают нынешние неприятности американских гуманитариев с политическими взглядами теперешнего американского президента. Появились сообщения об отказах от tenure без всяких на то причин «гражданам исламской национальности». Подобные случаи в США редки, и потому оказываются в центре внимания. Кстати, имя одного преподавателя, незаконно лишившегося tenure, всем в бывшем Союзе хорошо известно – Анжела Дэвис. Ее уволили из Лос-Анджелеского университета после вступления в компартию и визита на Кубу. Американские левые все еще не могут отпустить Рейгану этот грех.
«Примкнувшие» гуманитарии очень удобны. Они боятся потерять работу, поэтому взвешивают каждое сказанное слово. Они менее радикальны, более послушны и очень уязвимы – если студенты (честно и много заплатившие за обучение, кстати) изобретательно «настучат» на не понравившегося им преподавателя, его могут не нанять на следующий срок. Так что случается, что аdjuncts неоправданно завышают оценки, а то и попросту заискивают перед студентами.
Adjunct-профессура считает, что ее эксплуатируют. Так думают и те, кто занимается исследованиями высшего образования. Несколько лет назад о временных лекторах даже был снят документальный фильм под названием «Степени позора», где их условия труда сравнивают с условиями труда рабочих-мигрантов.
Тем не менее, тема adjunct долго была непопулярна как предмет публичных дискуссий. Перелом случился в нынешном году, когда «примкнувшие» к Нью-Йоркскому университету образовали что-то вроде профсоюза, довольно многочисленного, поскольку бесправная профессура составляет в этом замечательном учебном заведении больше половины преподавательского состава. Это первый случай создания подобного профсоюза в частном университете и, следует полагать, примеру нью-йоркских преподавателей последуют многие
Хорошо бы. Запуганные нищие профессора нас уже учили.
Анжелика ХИЖНЯЯ,
Сан-Франциско, США.
Специально для «Заграницы».
|
