Великая китайская перестройка (ч. 2)Настоящий «культурный шок» от первых результатов перестройки корреспондент «Итогов» испытал, зайдя на Ванфуцзин – улицу, исстари славившуюся своим «неповторимым ароматом», который создавали многочисленные архитектурные памятники, рынки, старинные магазинчики. 15/9/2002
Читайте начало статьи:
Великая китайская перестройка (ч. 1)
...А на развалинах часовни XIV века
Ванфуцзин расположена в двух шагах от императорского дворца, поэтому на ней издавна селилась китайская знать. К западу от улицы находился один из немногих пекинских колодцев «цзин» с ключевой водой. Так и сложилось название: «Улица у колодца, что рядом с княжескими усадьбами». Правда, в начале ХХ века Ванфуцзин ненадолго переименовали – в Morrison street.
Джордж Эрнст Моррисон – британский журналист, с 1897 года представлявший в Пекине лондонскую «Таймс». В 1912 году тогдашний президент Китая Юань Шикай произвел его в свои личные советники, а четыре года спустя присвоил его имя улице. Но спустя несколько лет историческое название было возвращено, а уж об изменении исторического архитектурного лица и речи быть не могло.
Так вот, корреспондент «Итогов» не смог найти и показать своим коллегам прежнюю Ванфуцзин. Впрочем, как и другие исторические центры – Сидань и Цяньмэнь. Восточную часть Ванфуцзин теперь занимают гигантский деловой центр «Ориентал плаза» и «Макдоналдс». С запада на Ванфуцзин выходит отельный комплекс «Пекин».
Причину столь резкого преображения я попросил прокомментировать одного высокопоставленного китайского чиновника. Тот долго не соглашался с терминами типа «варварское уничтожение» или «сознательное разрушение прежней структуры города и образа жизни». Но потом не выдержал и раздраженно ответил: «Да, мы сознательно идем на коренную перестройку старого Пекина. Подобное вы можете наблюдать в Шанхае, Даляне и других городах. Но делается это, прежде всего, ради лучшей жизни людей. Ведь вместо древних развалюх, в которых ютилось под одной крышей несколько поколений, мы в темпе возводим для каждой семьи современное жилье, где есть газ, свет и чистый туалет».
Не согласиться с этим трудно. Время не стоит на месте, а модернизация – процесс необратимый. Вопрос лишь в том, как это выглядит на практике.
Из 3.900 знаменитых пекинских улочек-хутунов, которые создавали Пекину славу «истинной китайской столицы», около 600 уже исчезли бесследно. В соответствии с олимпийской перестройкой процесс этот будет набирать обороты. На их месте возводятся современные здания-небоскребы, которые, как правило, быстро заселяются правительственными чиновниками, а прежним обитателям предлагают переселиться в новые панельные «коробки» на окраинах. И хотя власти выплачивают новоселам компенсации за причиненное неудобство, ее, как правило, не хватает на покупку новой квартиры. Цены достигают астрономических для Китая сумм – от 150 тысяч юаней на окраинах до полумиллиарда юаней в центре. Средняя зарплата в столице – 800 юаней, то есть около $100 в месяц.
На охрану памятников старины из госбюджета на этот год выделено около $50 миллионов. При этом на реконструкцию, а фактически коренную перестройку Старого города, где как раз расположены основные памятники культуры Пекина, власти предполагают потратить до $2,5 миллиарда. Такая расточительность объясняется просто: Старый город в первую очередь включен в стратегический план по переустройству Пекина в связи с будущей Олимпиадой.
Олимпийский рекорд
Политический аргумент всегда служил главным стимулом для подобных архитектурных новаций. Достаточно вспомнить историю со строительством советского Дворца съездов, открытие которого было приурочено к началу работы ХХII съезда КПСС. Жертвою пали тогда старое здание Оружейной палаты и кремлевские корпуса застройки ХVIII-ХIХ веков.
Бывали случаи, когда на серьезную перестройку городские власти толкала жизненная необходимость. В Брюсселе, к примеру, в 1959 году количество автомобилей за короткое время выросло до 200 на 1.000 жителей – пришлось снести часть центра города, включая и исторические здания. Примерно то же и в то же время произошло в Риме. Но, к счастью, Колизей, как и многие другие величайшие памятники культуры, уцелел, хотя вокруг шли активные строительные и дорожные работы.
Не останавливал власти и шквал критики. Воздвигнутый в честь миллениума Купол Тысячелетия в Лондоне до сих пор остается объектом всеобщего возмущения. По мнению многих лондонцев, гораздо приятнее взирать на старые символы города – Биг-Бен или Тауэр. Эйфелевой башне в центре Парижа, ради постройки которой (между прочим, к Всемирной выставке 1889 года) властям пришлось пойти на некоторые «культурные жертвы», повезло куда больше.
Что уж говорить об Олимпиадах, к которым в наш информационный век в прямом смысле слова приковано внимание всего прогрессивного человечества. И запоминаются они не только уникальными спортивными достижениями, но и рекордами иного свойства. В частности, одними из самых дорогих считаются Олимпийские игры в Барселоне (1992 год). Власти столицы Каталонии потратили от 6 до 10 миллиардов долларов, и в организационном плане та Олимпиада была признана самой лучшей в истории летних Игр.
Другой рекорд, в номинации «как организовать Игры с большой выгодой для себя», побили американские города Лос-Анджелес (1984 г.) и Атланта (1996 г.). Вложив в их проведение минимальные суммы (от 500 миллионов в первом случае до менее чем двух миллиардов долларов во втором), их организаторы получили прибыли, многократно превосходящие затраты. Олимпиада в Сиднее (2000 г.) выиграла конкурс в номинации «самые экологически чистые Игры».
Монреальская Олимпиада (1976 г.) вошла в историю тем, что атлеты состязались на недостроенных спортивных аренах. Организаторы сеульской Олимпиады (1988 г.) удостоились приза за масштабность и темпы строительства – в срок ими было построено 127 объектов, включая 20 крупных. Но по масштабу строительства и реконструкции центральных районов города, имеющих к тому же историческую и культурную ценность, грядущая пекинская Олимпиада не будет иметь себе равных.
Александр ЧУДОДЕЕВ.
|
