Что пишут американцы на стенах туалетов (ч. 2)Не перевернув предварительно горы периодики, я не могу с уверенностью утверждать, что издания, в которых ругани нет, не существуют. Но если они есть, то их немного. Мои представления о пределах допустимого в американском английском расширились по прочтении статьи об арт-колледже при Йельском университете в журнале «Нью-Йоркер». 23/8/2002 
Читайте начало статьи:
Что пишут американцы на стенах туалетов (ч. 1)
«Нью-Йоркер» – престижный светский журнал для умников (или тех, кто себя таковыми считает), журналистская «планка» издания высока. В статье изложены причины смещения с поста руководительницы колледжа; в числе прочих проступков – ругательства в адрес вышестоящего начальства. Смещенная художница честно пересказывает журналисту ругательства, из которых «old shit» – самое безвредное. Беседа мирно продолжается. Тот, кто станет обвинять автора статьи в безнравственности, будет в корне не прав. Но стоит представить похожий текст в каком-нибудь отечественном «Полiтика і культура» (или в журнале «Україна», если он еще жив), чтобы понять, что украинской прессе есть куда раскрепощаться.
Какое-то время меня всерьез заботило, возможно ли в Штатах выругаться так, чтобы вокруг поняли, что ты не просто разговариваешь. То есть существуют ли такие комбинации слов, на которые любой американец отреагировал бы как на матерные ругательства. «Ну, ты даешь...» или «Да как тебе не стыдно!» – что-то в этом роде, в зависимости от темперамента. Доказательства не замедлили явиться. Мне случилось присутствовать при сцене, когда бездомному чернокожему человеку не дали денег, которых он просил.
В таких случаях у нищих принято говорить «доброго дня» или «спасибо», иначе на них могут пожаловаться в полицию. Нищий был сердит, но правила знал – так что он повернулся спиной и стал медленно удаляться, на ходу очень громко повторяя в пространство пять-шесть слов в разнообразных комбинациях. Тротуар перед ним пустел, потрясенные прохожие смотрели ему вслед и качали головами. Количество перешло в качество.
Описанная свобода самовыражения имеет одно неожиданное практическое последствие. В Штатах – нет, наверное, зря я так «за всю Одессу» – в Сан-Франциско интересно изучать надписи на стенах туалетов. Украинская стенопись фиксирует народное подсознание в плакатной, сжатой форме, получаются одни и те же несколько слов, плюс восклицательные знаки (туалеты Академии наук не в счет).
В Штатах большую часть этих слов можно сказать в обыденном приличном разговоре, что делает их совершенно непригодными для высвобождения подсознательного. Они ничего не означают. Так что американцам приходится дешифровать свои чувства, высказываться подробнее. Подробности эти совершенно неожиданные. Но прежде чем поделиться избранным из прочитанного, надо обрисовать контекст.
Не очень-то хотелось бы присоединяться к хору соловьев, воспевших американские сияющие туалеты, но в интересах повествования нельзя не отметить одну существенную деталь – там пахнет цветочным дезодорантом или дешевым жидким мылом. Больше ничем. У мыла запах тоже не из приятных, но, в общем, такое можно долго терпеть. Так что в том, что туалеты называют политкорректным словом «restrooms», то есть «комнаты отдыха», большой натяжки нет. Сиди, отдыхай, пиши.
Правда, владельцы restrooms вполне отдают себе отчет в том, что поверхность их заведений рассматривается как пространство для письма и чтения; нередко они заполняют его сами, в собственном вкусе. Посетительница, привычно окидывающая взглядом стены restroom крупного универмага, не увидит ничего, кроме цветочных букетов в деликатных рамках. Мне случилось зайти в арт-галерею в небольшом университетском городке, где галерейная инсталляция логически заканчивалась в клозете, последний эффект был визуально-звуковой – от льющейся воды
Свой излюбленный на данный момент афоризм работы Е. Каммингса «Я лучше научусь у одной птицы петь, чем выучу десять тысяч звезд танцевать» я прочитала впервые на стене restroom культовой сан-францисской прачечной «Промывание мозгов»; чтения из классиков там осталось еще примерно на полсотни посещений.
Даже странно немного, что рекламистам до сих пор не пришло в голову рассматривать стены restrooms как рекламные носители (я имею в виду коммерческую рекламу, потому что социальной там уже предостаточно). Главным образом, это, конечно, плакатики касательно СПИДа (больная тема для Сан-Франциско), хотя в президентскую кампанию случалось видеть всякое...
Я это все рассказываю для того, чтобы объяснить: стены американских restrooms давно не являются монопольным пространством самодеятельных писателей, однако же стенопись как жанр жива. О чем пишут? Как всюду – о наболевшем. Содержание граффити зависит от расположения объекта общего пользования. Например, стены туалетов на противоположном от Сан-Франциско конце моста «Золотые ворота», где бывают, главным образом, туристы, заполнены дискуссиями по мексиканскому вопросу.
Туалет – это чуть ли не единственное место, где можно безнаказанно объявить себя расистом. Многие пользуются: «Маленькие недоэволюционировавшие безмозглые люди полны ненависти и предрассудков». «Белые люди создали благополучие этой страны». Альтернативное мнение: «Мексиканцев эксплуатируют, как рабов». Вот в таких выражениях, почти по Ленину. И поверху увещевание: «Любите друг друга!» И уже другим почерком: «Да здравствует равенство!»
В городе надписи такого сорта редки. В городе вообще о политике пишут мало; в кофейнях преобладают замечания общечеловеческого свойства: «Не позволь деньгам испортить себя!» Тут же саркастичный ответ: «А у кого они есть, эти деньги?» Крик души: «Ненавижу снобов!» Реплика: «И я». Следующая реплика: «Я – высокомерный сноб, ха-ха». Некоторые призывы выливаются в дискуссии: «Стань веганом!», «Тофу – еда для идиотов», «Вегетарианцы заботятся об окружающей среде», «Я люблю мясо».
Содержательных дискуссий на уровне унитаза, ясное дело, не происходит, но меня, как филолога-любителя, заинтересовало в этих надписях другое: они простосердечно, чуть ли не напрямую «транслируют» местные прописные истины – то, что можно было бы назвать здешним «кодексом хорошего человека». Они даже воспроизводят интонации телекомментаторов, выступающих, например, в защиту вегетарианства.
Попробуйте представить зеркальную ситуацию: все то же, без единого, разумеется, ругательства, на стенах restrooms кофейни «Каффа» или, страшно сказать, Киево-Могилянской академии. Получается? У меня – нет, и объясню, почему: мне кажется, что отечественного разлива шовинист (нацист, расист – нужное выбрать) не станет писать длинное слово «недоэволюционировавший».
Ему хватит нескольких коротких понятных слов. А отечественного разлива умник писать погнушится, либо же подбросит цитату из Ницше, с парой ошибок, правда. Социальной прослойки, которая пишет вот так вот по-простому «вегетарианцы заботятся об окружающей среде», у нас просто нет.
Напоследок одна поразившая мое воображение краткая надпись со стены restroom городского колледжа: «Учиться – классно!» Я долго пыталась представить себе, что творилось в мозгах у девушки, начертавшей эти слова синей капиллярной ручкой в минуту полного уединения. Какую лекцию она перед этим прослушала – по политологии, по графическому дизайну, по хорошим манерам? И как долго ей еще нужно будет ходить в колледж, чтобы узнать, что писать на стенах туалета даже самые положительные утверждения не совсем прилично?
Был, правда, у русских такой философ, Василий Розанов, любил писать статьи в туалете – но он приносил писчую бумагу с собой и уносил, что немаловажно, обратно. Не то его «Опавшие листья» были бы густо закрашены масляной краской во время очередного ремонта...
Анжелика ХИЖНЯЯ,
Сан-Франциско, США.
Специально для «Заграницы».
|
