ОТ ИСТРЫ ДО ИСТРИИ (часть 1)Честно сказать, в Хорватию я ехал не слишком охотно. Почему? Просто я не раз слышал: хорваты – люди хорошие, искренние. Какая здесь логика? Да очень простая. Где вы видели, чтобы хорошие люди жили в хороших условиях? Маркс был отчасти прав: чем богаче бытие, тем беднее сознание, и наоборот. Однако уезжал я отсюда совсем с другими чувствами. Старина Маркс в очередной раз не попал своей теорией в живую жизнь. 2/8/2002 С хорватами действительно оказалось легко и приятно. Поначалу я пытался разговаривать с ними как с иностранцами:
– Ду ю спик инглиш?
– Не.
– Рашн?
– Не.
– Тогда по-хорватски, – сдавался я. И в наших языках вдруг обнаруживалось множество похожих, славянских слов.
Так что позднее меня даже удивляло, когда понимание достигалось не сразу. В первый раз зашел в тренажерный зал, здоровяк-тренер чего-то приветливо сказал мне на каком-то языке, я ни слова не разобрал.
– Я русский, – говорю.
– Это ничего, – отвечает. – Можно.
Алфавит у хорватов латинский, как и вера. По попыткам говорить на английском хорваты безошибочно определяют россиян, которые еще не освоились. У американцев не настолько развито воображение, чтобы ехать в Хорватию, когда рядом есть Италия. Наши туристы появились на полуострове Истрия только два-три года назад, но их здесь уже полюбили за «широкогрудость». В переводе на русский – великодушие.
Еще мне понравилось в хорватском языке то, что беглая хорватская речь звучит почти как итальянская. Зачастую эта певучая речь и вправду оказывается итальянской. На истрийском побережье исторически живет множество итальянцев, а еще больше приезжает отдыхать.
Разбейте этот изумруд!
Об Италии, до которой меньше 100 километров, напоминает также засилье итальянской кухни. Пицца, паста, лазанья. Заезжий итальянец должен чувствовать себя здесь как дома. Тогда зачем они едут сюда – из дома домой – в таком количестве?
Да, море вокруг Истрии тоже Адриатическое, но иной чистоты. Нет промышленных городов, спускающих свои отходы. Хорваты, приезжая в район ближайшего крупного итальянского города – Триеста, – купаться там побаиваются.
А истрийское побережье – сплошной санаторий. Сосны, скалы, с которых изумрудное море просматривается до дна. Шныряют белки, шуршат ежи, поют птицы. Среди всего этого здорово носиться на велосипеде; не рассчитав скорости, можно вылететь на улицу древнего городка, полную достопримечательностей... но об этом дальше. Пляж россиянин с непривычки может не найти. Не ищите песочницу! Лучше найдите в этих изгибах скал маленькую бухточку, где купаются только чайки, – как раз на двоих, и делайте в ней что хотите.
– Да, но морские ежи... – спросил я местную энтузиастку, которая страстно доказывала, что купаться можно только в чистом море, только на камнях и только в отсутствии толпы.
– Если смотришь – не наступишь! Если наступишь – вытащишь! Иголки не ядовитые!
Ее мнение дорогого стоило, тем более что и назвали ее родители в честь моря – Ядранка (Ядран – Адриатика). Но такое объяснение меня не удовлетворило и, проходя мимо магазинчика, где продавались специальные купальные тапки, я приценился. Однако была середина мая, и я еще не решился открыть купальный сезон.
– Рано купаться, – объяснил продавцу.
– Как рано? Хорошо уже.
– Никто не купается.
– Русские купаются. Русским нет хладно.
Он оказался прав. Сначала я опасливо спускался в море по железной лесенке, как в бассейн. А потом взял каноэ и уплыл вдоль берега далеко-далеко, дальше всех нудистов, нашел дивную по красоте бухточку и два часа чувствовал себя на необитаемом острове, время от времени разбивая чистейший изумруд Адриатики своим телом. Грести на следующий день к настоящему острову, конусом торчащему из воды неподалеку, отговорил хозяин лодочной станции: в открытом море большие волны.
Белые реки городов
Истрия покрыта невысокими горами. У каждой десятой горы острый рукотворный наконечник – четырехгранная колокольня в венецианском стиле, вокруг нее – стены древнего городка.
На колокольне – венецианский герб – позаимствованная у язычников химера, которую венецианцы выдают за обычного льва, только крылатого. Если химера держит раскрытую книгу, значит, церковь построена во время мира, если книга закрыта – была война.
В один такой городок – Бале – я съездил на рейсовом автобусе.
Древние камни и цветы на них, тишина, нарушаемая лишь стрекотом цикад, уханьем филина и беспрерывными, как водопад, итальянскими речами за закрытыми ставнями. Люди живут, как и сотни лет назад, сверяя время по старым часам на замке Бембо... спешащим на 25 минут.
Здесь больше Италии, чем в иных итальянских городах, разбогатевших, обзаведшихся «билдингами», «Мак-доналдсами», шуршащими «Мерседесами». В Бале люди ездят на старых «Фиатах» и «Рено» из фильмов Феллини. Вот где бы я купил «кучу» («дом» по-хорватски).
Читайте продолжение статьи:
ОТ ИСТРЫ ДО ИСТРИИ (часть 2)
Дмитрий СЕМЕНИК.
|
