Защитит ли украинских немцев Баварский Бультерьер? – 2Нет ничего странного в желании немцев Украины уехать в Германию. Да, они хотят жить среди своего народа. Да, они хотят начать жизнь заново в стране с развитой экономикой и такой же системой социальной защиты. Причем инициатива исхода немцев из бывшего Союза принадлежала не этническому немецкому меньшинству, а западногерманским властям, которые целенаправленной 40-летней пропагандой возбудили в них стремление к выезду. 31/7/2002 Читайте начало статьи:
Защитит ли украинских немцев Баварский Бультерьер?
Немцы СССР были слишком подавлены, чтобы самим прийти к этой идее. Еще в 1989 году советским немцам в посольстве ФРГ в Москве говорили, что о «закрытии ворот» не может быть и речи. Напротив, планировалось вернуть на историческую родину 6-7 миллионов немцев со всего мира.
Однако, когда немцы откликнулись на «зов родины», когда многие семьи уже оказались разорванными, правительство ФРГ внезапно дало задний ход. С одной стороны, немцев Германии шокировала непохожесть на них приехавших из глухих казахских поселков соотечественников. Шокировала настолько, что, например, бывший вождь СДПГ Оскар Лафонтен признался, что ему «десять африканцев милее, нежели один российский немец».
В тоже время правительство Германии заинтересовано в том, чтобы в странах бывшего СССР сохранялся немецкий этнос, что дает возможность для более тесных культурных и деловых контактов, а в случае чего – и для политических маневров. Впрочем, есть основания полагать, что наличие немецкого меньшинства, которому, конечно же, нужно помогать, дает возможность чиновникам неплохо зарабатывать. С 1992 по 1999 годы правительство ФРГ предоставило более 67 миллионов марок для поддержки этнических немцев в Украине. Кроме того, средства выделяют МИД Германии и некоторые федеральные земли. Судьба этих денег загадочна.
В свое время первый президент Украины Леонид Кравчук заявил бундесканцлеру Гельмуту Колю о том, что Украина готова принять 400 тысяч немцев из других стран СНГ и разместить их в шести областях Украины и автономной республике Крым. Под эту акцию Германия начала выделять кредиты на их обустройство. На Украину из Казахстана переезжали этнические немцы с семьями и жили годами в контейнерах (как, например, в Березовском районе Одесской области).
Для них строили дома, но в поселках было абсолютно невозможно жить по причине тотальной безработицы и отсутствия инфраструктуры. И поскольку правовые вопросы между Украиной и Германией не были урегулированы, этнические немцы стали людьми без гражданства и это «благое дело» стало для них, по существу, еще одним кругом ада. Несколько «потемкинских» деревень стали последним оправданием исчезнувших кредитов.
Финансирование «для поддержки этнических немцев», тем не менее, продолжается. Основные потоки идут через немецкую посредническую организацию «Общество по техническому сотрудничеству», которая за реализацию проектов берет иногда до 30% комиссионных. Самое интересное, что, по словам бывшего председателя Фольксрата немцев Украины Генриха Гроута, с немцами Украины эти проекты не обсуждаются.
Ошибка Веры Дорн
Вера Дорн родилась в Казахстане «под комендатурой». То есть ее родители должны были каждый день являться вместе с детьми в милицию, чтобы засвидетельствовать, что они никуда не убежали. Родители боялись всего – говорить по-немецки, встречаться с немцами, праздновать немецкие праздники. Любое из этих действий грозило сроком за «участие в фашистской организации».
«Наверное, они были так напуганы, потому что в двадцатые годы попали под первую волну репрессий. Они были подростками в то время. Может быть, если бы они родились чуть раньше или чуть позже, такого страха бы не было. Маме тогда было 13 лет, папе – 14. Они теряли родных и близких, видели, как уводят людей, и знали, что они никогда не вернутся. А отец, проработав два года в шахте под дулами конвоя, очень дорожил своим положением бесконвойного рабочего и четко знал, что он может потерять в случае малейшего подозрения. Опять конвой, опять подневольный труд. А у него уже была семья».
Единственным человеком, который говорил с Верой на немецком, была бабушка. Во-первых, она практически не знала русского, а во-вторых, уже ничего не боялась. Родители говорить детям по-немецки запрещали, поэтому отвечали они бабушке по-русски, хотя, естественно, язык понимали. Когда Вера сдавала языковой тест для выезда на историческую родину, чиновник спросил: «Говорили ли вы в детстве на немецком?» «Нет, – честно ответила Вера, – но я его понимала.» «Жили ли рядом с вами немцы? «Вы знали, где они живут?» – «Да.» «Вы встречались с ними? – «Нет.» «Значит, вы не хотели быть немкой, контакты не поддерживали...»
Вера пыталась объяснить чиновнику, что в то время они просто не могли встречаться. Потому, что не было никакой уверенности, что кто-нибудь не донесет, что из этой встречи не сделают контрреволюционную организацию. Но объяснения прервали, поблагодарили за честность и в выезде отказали. Причем Вера доказала свое прекрасное знание языка, но, решив не лгать, не убедила в своей «немецкости».
«Вся эта процедура в посольстве – издевательство над своими согражданами, – рассказывает Вера. – Я страдала с детства от того, что я немка. В паспорте, в свидетельстве о рождении – везде у меня написано, что я немка. Заполняя анкеты, всегда писала, что немка. Никогда не пыталась этого скрывать, хотя установки, вы знаете, какие были. Выбирайте среди лучших, но он должен быть русским. При любом знакомстве первое, что я говорила человеку – это то, что я немка, и смотрела на реакцию.
И если в глазах у человека в этот момент что-то проскальзывало – я понимала, о чем он думает. А сейчас мне говорят – нет, ты не немка, потому что не разговаривала в детстве на немецком. Да, не разговаривала, но я знала этот язык с детства. Бывают такие ситуации».
Возможно, Вере нужно было просто солгать? Возможно. Но не хотелось, и та самая «немецкость», которую искали чиновники, не позволила.
Грустная история. Впрочем, История с большой буквы – тоже штука невеселая. Бюрократическая машина в очередной раз калечит чьи-то судьбы. Чиновники плодят параграфы, люди надеются и теряют надежду, отчаиваются и выходят на митинги. Самое странное, что в связи с катастрофической демографической ситуацией Германия планирует ежегодно принимать не менее 500 тысяч переселенцев.
Хотя, следует заметить, что для решения своих демографических проблем Германия, например, должна принимать ежегодно минимум 3,4 миллиона иммигрантов. Иначе к 2020 году общая численность жителей страны упадет с 82 миллионов человек до 75, из которых людей старше 65 лет будет 22%, а молодежи – всего лишь 16%. Из Украины готовы уехать, в лучшем случае, 50 тысяч этнических немцев. Так в чем проблема?..
И все-таки, Штойбер или Шредер? Кто будет полезнее для украинских репатриантов? Очевидно, что не Шредер. Возможно, Штойбер, тем более, если вспомнить его активную поддержку судетских немцев, что даже вызвало беспокойство в Чехии. Впрочем, в Украине у немцев совсем иные проблемы, чем в Чехии. Они просто хотят домой.
Святослав РЕЧИНСКИЙ.
|
