Чудеса немецкой медицины – 2Зубной врач, с которым мне пришлось состоять в длительных и чрезвычайно интимных отношениях в силу удручающего состояния ротовой полости, тоже меня не разочаровал. Единственным, что меня задело и обидело, было его недоверие к моим рассказам о лечение зубов в Москве. 22/5/2002 Читайте начало статьи:
Чудеса немецкой медицины
– Сверлили без анестезии? Ну, оставьте! Вы имеете в виду, должно быть, зуб с удаленным нервом?
– Да нет, именно сверлили, чтобы удалять нерв!
– И что, без анестезии? Да ладно, вы такая чувствительная художественная натура, должно быть, вы почувствовали легкую боль и решили, что анестезии недостаточно.
– Слушайте, доктор, я вам говорю – вообще без!
– Прекратите, – рассердился он вконец, – что вы мне рассказываете! Такое возможно только в гестапо!
Ему виднее, подумала я и спорить прекратила – что доказывать попусту? Тем более что врач он замечательный – а тут еще поссоришься ненароком.
Больница, в которой мне пришлось побывать (слава Богу, недолго), меня и вовсе покорила – ну, не привыкла я к сверкающему белью, двухместным палатам, собственному телефону и улыбающимся медсестрам. Такая уж я дикарка (мой отечественный опыт стационарного лечения был долог, разнообразен и печален). Мюнхенские хирурги исправно удалили мне все, что подлежало удалению, не отрезали ничего лишнего и были при этом неизменно дружелюбны и внимательны – спрашивается, что мне еще от них надо? Одним словом, отношения с немецкой медициной у меня складывались самые мирные.
Заговор врачей
Так получилось, что в первые годы жизни в Германии я общалась, в основном, с ее коренными жителями, поэтому моим жестоким заблуждением относительно немецкой медицины просто не с кем было поделиться. Первый же контакт с соотечественниками на медицинские темы нанес по моим близоруким иллюзиям ряд жестоких ударов.
– Тебе хорошо, у тебя страховка АОК, – с горечью заметил один земляк, – а я, если заболею, даже диагноза не узнаю.
– Почему? – ужаснулась я, – его будут скрывать? Но здесь, вроде, не принято?
– Я же на «социале». Социальщикам диагнозов не ставят, чтобы не лечить. Зачем на нас деньги тратить?
– Подожди, диагноз ставит врач, он-то как раз заинтересован получить деньги за лечение, причем ему все равно откуда, хоть бы и от «социала».
– Ну да, – угрюмо сказал он, – они все в сговоре.
Тут я отступилась. Когда речь заходит о том, что все в сговоре...
Любопытно, но одна моя приятельница утверждает абсолютно противоположное: ставят лишние диагнозы, чтобы, понятное дело, получить лишние денежки. Диагноз она перепроверяет у нескольких врачей, и когда он все-таки подтверждается, само собой разумеется, что налицо опять же всеобщий сговор. И попробуй возрази!
У пожилой соотечественницы разболелась нога. Назначили шесть сеансов физиотерапии.
– Не лечат. Не умеют, – констатировала она.
– Так вы же на процедуры не ходили – может, они помогут.
– И не пойду. Это насмешка – шесть сеансов. Вот, если бы двенадцать...
– Да вы хоть эти пройдите – вдруг все-таки поможет!
– Не поможет, – вздохнула она, – не умеют лечить, это вам не Союз.
Получалось как-то странно: я, вроде, вижу, что лечат, и неплохо – по своему опыту, опыту моей мамы, моих близких друзей, а окружающие уверяют, что не только не умеют, более того, и не хотят. Как бы – не верь глазам своим.
Пора и о душе подумать
«Наши» лечатся в Германии только у русских врачей. И не столько из-за языка, сколько по убеждению: немецкие медики – убийцы в белых халатах. Как я недавно обнаружила, они готовы даже лечить горло у гинеколога, но у русского гинеколога. Что любопытно – гинеколог этот горло охотно лечит. А может, даже и вылечивает, дело-то не в этом.
Не миновала подобная напасть и меня. Как раз когда мой милый Фауль ушел на пенсию, а нового домашнего лекаря я еще не нашла, мне очень расхваливали русскую женщину-врача, практикующую с недавних пор в фешенебельном пригороде Мюнхена. Эмигранты к ней валом валили: «Гениальный доктор и море обаяния!»
Врач, действительно, оказалась обаятельной и представительной – высокая, статная, с умным лицом и проницательными темными глазами.
– Что вам выписать? – встретила она меня.
Я впала в некоторое замешательство.
– Да я не знаю. Вот у меня... – и рассказала ей о беспокоящих меня симптомах, по моим понятиям, не иначе как кишечного происхождения.
– Да... – протянула она, – ну, а как вам кажется, вы правильную жизнь ведете?
– То есть в смысле питания?
– Да нет... В духовном смысле. Все болезни – от грехов ведь. Вы в церковь-то ходите? О душе-то своей думаете?
– Я думаю, очень даже думаю, – заторопилась я, – конечно, душа, ясно... Но у меня, видите ли...
– Ну, хорошо, – терпеливо вздохнула она, – так что же вам выписать?
Выйдя из кабинета, я пристально взглянула на табличку с именем врача – может, я сваляла дурака, и она психиатр? Да нет, четко написано – специалист по внутренним болезням.
Всю обратную дорогу я думала о своей душе, а на следующий день сдалась немецкому врачу рядом с домом.
«И тебя вылечат!»
Я вовсе не утверждаю, что все русские врачи вместо кишечника непременно принимаются врачевать страждущий дух. Я просто считаю, что немецкая медицина – совершенно нормальна. Организация здравоохранения – превосходная, врачи серьезно подготовлены, в большинстве своем достаточно ответственны, хотя, разумеется, не все одинаково талантливы и опытны (а где вы видели, чтобы – все?).
И, пожалуй, не очень корректно сравнивать профессоров-светил, к которым попадали на родине или по очень большому блату, или за очень большие деньги, с произвольно взятым немецким домашним врачом. А вы сравните лучше этого рядового медика с моей участковой Волковой (той самой, с аппендицитом), которая при хронической язве мне назначала аспирин по три раза в день.
И, может быть, не стоит с таким болезненным азартом выискивать одиозные случаи медицинских погрешностей в Германии, типа – ампутировали здоровую ногу? Все люди ошибаются – так мир устроен. Не думаю, что процент этих ошибок здесь превосходит «тамошний».
Мой друг, доктор наук, проработавший 30 лет в хорошей московской клинике кардиохирургом и имеющий опыт работы в мюнхенских больницах, утверждает, что организация медицинской сети здесь во много раз лучше, чем на родине, а процент «вылечиваемости» раза в два-три выше. А мы все горюем – плохо нас лечат. Да поверьте, не так уж и плохо. Как говорится: «И тебя вылечат, и меня вылечат...» Ну, а если уж ясно станет, что вылечить никак не получится, тогда можно и о душе подумать.
Ирина СТЕКОЛ.
«Русская Германия».
|
