Страна королей и обжорКогда говоришь, что едешь во Францию, все начинают мечтательно вспоминать Елисейские поля, Эйфелеву башню и далее по списку. «Да нет, я не в Париж еду!» – «А куда?!!» Действительно, что там еще может быть интересного в этой Франции? А она, между прочим, вторая по величине после объединенной Германии европейская страна. И очень разная: как Чукотка отличается от Крыма, так отличается Прованс от Нормандии. 8/5/2002 Бордовые бордолезцы
Почему, например, не посмотреть Аквитанию – департамент, «впадающий» в Атлантический океан, и его столицу Бордо – родину знаменитого вина? Если вы «по этому делу», то вами в Бордо займутся вплотную: в городском офисе туризма предложат экскурсии по виноградникам, покажут, как делают вино, угостят, а главное, продадут из своих подвалов любую бутылку. Если ваше любимое занятие шопинг, то поселитесь на улице Сент-Катрин – самой длинной торговой улице Франции.
Бордолезцы – так малоприлично называются жители Бордо – очень спортивные. В выходные по набережной Гаронны не пройти: того и гляди, собьют роллеры, велосипедисты или модники на маленьких блестящих самокатиках. А еще бордолезцы, в отличие от прочих южноевропейцев, морозоустойчивые. В погожий, но все-таки зимний день разгуливают в легких куртках, а то норовят и в свитерочке пройтись!
Кстати, об одежде. Раскрою страшный секрет: клетчатые юбки (которые у нас пропагандируют женские журналы и которыми рынки завалены) – эти юбки – только тс-с! – в них там никто не ходит! Зато все носят бордовое – видно, название родного города обязывает. Француженки вообще одеваются кто во что горазд, но самое сильное потрясение испытываешь, глядя на старушек (ой, простите, на пожилых дам): еле идет, вся трясется, бедная, но на каблуках!
Король и черепаха
Бордо, конечно, хороший город, но слишком напоминает родину: люди торопятся, толкаются, нет той заграничной вежливости, переходящей в назойливость, о которой мечтаешь еще в родном аэропорту. Пора срочно переезжать в По – небольшой, но роскошный город неподалеку от Пиренейских гор. Вот уж действительно: чем меньше город, тем доброжелательнее жители. Зашли один раз в очаровательную чайную с видом на Пиренеи, а на следующий день хозяйка, встретив нас на улице, приветливо поздоровалась.
Каждый, даже маленький француз знает, что По – королевский город. Генрих IV – первый Бурбон на французском престоле – родился именно там. Правда, провел он в По всего два года и не царствовал, а в колыбели лежал. Кстати, колыбель чудом сохранилась – во время Великой французской революции ее спрятали, а во время Реставрации с почестями достали из тайника. Теперь колыбель из панциря океанической черепахи – главный экспонат королевского замка.
В те времена младенцы, будь они хоть трижды королями, редко доживали до пяти лет, и колыбель от черепахи-долгожительницы «гарантировала» малютке Генриху долгую жизнь. Может, и правда черепаха помогла: на Генриха IV было совершено 17 покушений, но только восемнадцатое удалось – католический фанатик Равальяк заколол короля кинжалом. Генриху было 57 лет.
Святая и проститутки
Сейчас я расскажу вам пастораль. Жила-была во французской деревне Лурд девочка. Разумеется, пастушка. Звали ее Бернадетта. Она гуляла со своими козочками-барашками по лугам, водила их на водопой, как вдруг однажды у ручья увидела Бернадетта – ни много ни мало – Деву Марию, которая сказала, что вода эта святая и принесет исцеление всем страждущим. Напоминает библейские истории с одним только «но»: чудо случилось совсем недавно, в конце XIX века.
Поэтому пастораль кончается и начинается бизнес. Святые отцы, заслышав о чуде, подсуетились, и глухая деревушка превратилась в огромный международный центр паломничества. Бесчисленные отели, рестораны, сувенирные лавки – в церковную казну потекли живые деньги. А пастушку Бернадетту засунули в монастырь – чтобы верующие не тревожили почем зря. Да и вообще, девочкам следует молчать, когда взрослые делом занимаются...
Посмотреть на «чудо» приезжал Эмиль Золя, в то время уже известный публицист. Все это так потрясло писателя, что вместо репортажа, заказанного газетой, он сотворил двухсотстраничный роман под названием «Лурд». Всю правду написал: и про то, что местные жители недовольны коммерческой вакханалией, и про то, что вместе с паломниками в городе сразу появились девушки, сдающие на ночь комнату и себя.
Лурд все прежний: высоченный отель под названием «Голгофа», кинотеатр Святой Бернадетты, где всегда показывают один и тот же фильм – о ее житие, пластиковые канистры для святой воды с изображением Богородицы... Наш анекдот про «нового русского», который требовал у ювелира убрать «акробата» с креста, меркнет перед такой смекалкой.
Смерть французской гастрономии
«Они что, издеваются, что ли?» – вскричали мы, увидев в ресторане очередной плохо прожаренный кусок мяса с картошкой фри и листьями салата. Все наши попытки заказать что-нибудь вкусное упирались в этот малоаппетитный результат. Единственное разнообразие – поменьше или побольше уксуса на листьях салата. Французы готовили так, как будто прошли подготовку в советских ресторанах: разные части коровы жарили одним и тем же способом – и вот вам новое блюдо!
Но едят французы, скажу я вам! Картинка с натуры. Две не очень юные особы сидят за столом. Перед ними фарфоровая миска с салатом а-ля оливье – вроде той, что венчает у нас новогодний стол. «Наверное, ждут кого-то», – думаю я. Но девушки себе подкладывают и подкладывают, и миска постепенно пустеет... «Вот это желудки!» – восхищаюсь я, даже немного завидуя. Тут подбегает официантка и приносит два горячих блюда – мясо с картошкой...
На Пиренейском бульваре в По есть местечко под названием «Русское кафе». Входим, осматриваемся: обычное французское кафе, русским духом и не пахнет. «Почему оно называется «русским»? – удивляется нашему вопросу бармен. – Да вы посмотрите, сколько у нас сортов водки! Вы можете даже заказать водку в стакане, который потом можно будет грохнуть об пол – так делали русские гусары», – со знанием дела добавляет исторически подкованный бармен. Водка – шведская, польская, особая гордость кафе – «Гжелка».
Будете в По, обязательно съешьте «русского» – это действительно вкусно! Не пугайтесь, до каннибализма у французов, несмотря на их непрожаренное кровавое мясо, дело не дошло. «Русский» – это пирожное. И знаете, на что оно по виду похоже? На «наполеон»! Вот такие культурные парадоксы: что «русский», что «наполеон» – все одно. Пришлось копаться в глубинах лингвистики и приставать к продавцам: почему же пирожное называли «русским»? Лингвистика оказалась ни при чем, все очень просто: сверху сахарная пудра – получается, как будто снег. Мы можем кричать на каждом углу о наших писателях, ученых, а представления французов о нашей стране мало изменились с 1812 года: водочная река в снежных берегах.
Галина КАСЬЯНИКОВА.
|
