Великобритания и евро: день еще наступитУ монет евро, пущенных в наличное обращение в начале этого года, есть примечательная черта. На одной из сторон изображена карта Западной Европы с Великобританией в центре – несмотря на ее отказ присоединиться к новой общей валюте. 16/3/2002 В этом есть ирония, которую оценят британцы, слыша звон своих обожаемых фунтов. Но не менее оценят ее французы, голландцы, немцы и все те, кто стал свидетелем того, как резали и жгли их столетиями проверенные банкноты, ради чего-то нового, всеохватного и чуть менее надежного. Может, эта монета – попытка дизайнеров евро оказать психологическое давление на британцев и побудить их отказаться от фунта? А может это контратака оппонентов евро, стремящихся доказать, что Британия может оставаться в центре континента, несмотря на оппозицию валютному союзу?
Как и во многих других аспектах сближения с ЕС, британцы предпочли остановиться у последней черты, приглядеться, подождать, покритиковать со стороны, надеясь получить от этого большие преимущества, чем от того, чтобы посвятить себя совместной работе внутри валютного союза.
Одна из причин этого выжидания – политическая. Британцы, как и их страна, зачастую на удивление – островитяне. Дело ведь не в том, что история у фунта длиннее, чем у других валют. За последние 30 лет эта валюта претерпела радикальные изменения, связанные с переходом на десятеричную систему. Но подстегиваемые сильным экономическим ростом и продолжающимся успехом в некоторых культурных и других аспектах (например, в распространении их языка), а также верой в «особые отношения» со странами за пределами Европы, будь то старое Содружество наций или США, британцы все еще противостоят идее тесной интеграции со своими ближайшими соседями.
Отношение к Европе, и в особенности к евро, породило сильный раскол среди британцев. Правое крыло консерваторов наживало политический капитал на настроениях против евро, но это ударило по нему же, маргинализовав его политиков и приведя их к проигрышу лейбористам на всеобщих выборах прошлого года. Но тот же самый раскол сейчас наблюдается и в лейбористской партии. Любящие выставлять себя проевропейцами, многие левые политики нервничают по поводу слишком быстрого перехода на евро.
Будучи сторонниками евро, они опасаются, что в их ряды он может также внести раскол и нанести им политический ущерб – хотя и в ином смысле, чем консерваторам. И, наконец, ряд ведущих членов правительства в последние месяцы стал объектом резкой критики, лишь стоило им слишком громко заговорить о привлекательных сторонах евро, а уж тем более – о неизбежности перехода на него в ближайшие годы.
Линии раздела проходят по всему обществу. Главное объединение работодателей – Конфедерация британской промышленности – стоит за евро, равно как и Британский конгресс тред-юнионов – ведущая профсоюзная организация. Но другие организации, такие, как Институт директоров, представляющий мелкий бизнес, выступают резко против. СМИ тоже разделены, и в них идет оживленная полемика.
Премьер-министр Тони Блэр, несомненно, остро чувствует этот раскол. Знатоки политической жизни возражают, что он сам – приверженец евро и твердо уверен, что оценка его деятельности в значительной степени будет зависеть от того, сумеет ли он добиться присоединения Британии к остальным странам ЕС. Опасения заключаются в том, что если он не начнет действовать немедля, то его оттеснят на обочину другие европейские лидеры, несмотря на все попытки улучшить отношения в других областях.
Но он тоже ведет двойную игру, подчеркивая значение экономических и политических факторов, называя то одну, то другую дату присоединения к евро, разыгрывая популистскую карту. И все же он будет вести активную кампанию в пользу евро, прямо ставя на карту свою репутацию, хотя ясно, что решение не будет принято без референдума.
Блэровское выжидание лишь частично отражает гораздо большее сомнение в евро, которое испытывает его самый важный политический партнер – министр финансов Гордон Браун. Он, как человек по общему мнению гораздо более сосредоточенный на экономике и менее чувствительный к политическим аргументам, да к тому же более атлантист, чем европеец, постоянно подчеркивает «пять условий», которые надо выполнить прежде, чем присоединяться к евро. Британский минфин определяет эти условия так: степень конвергенции экономики Британии и стран евро, гибкость; влияние на инвестиции, занятость и сектор финансовых услуг, который, хотя и сосредоточен в основном в Лондоне, но стал в последние годы важным фактором экономического роста.
Другие добавляют: необходимо присмотреться к тому, какова на момент вступления будет налоговая политика, пройдут ли реформы на рынке труда, каким будет обменный курс, каков будет стиль управления Европейского центрального банка (ЕЦБ) и других органов Евросоюза.
Мало сомнений в том, что по многим из этих причин в краткосрочный период присоединение к евро будет для Британии непривлекательным. Есть опасения в том, что политика учетных ставок, проводимая ЕЦБ по принципу «один размер подходит всем», хотя в зоне евро одновременно могут быть различные нужды, несет в себе риск заметного урона. Скажем, в этом году в Британии экономика и занятость росли быстрее, чем в континентальной Европе. Это диктует необходимость поднимать ставки в то самое время, когда ЕЦБ надо их снижать.
Британия – вероятно, из-за того, что многие годы отстранялась от континента – менее экономически интегрирована с ним, а потому фазы их экономических циклов не совпадают. Согласно одному недавнему исследованию, только 43 процента британских товаров и услуг участвует в торговле с Европой. В этом может быть одна из причин того, что многие считают фунт стерлингов переоцененным. Интеграция в зону евро при нынешних ставках сделает британские компании неконкурентоспособными, ведь их цены значительно выше, чем у зарубежных соперников.
Еще одна из причин медлительности – в том, что страны зоны евро считаются экономически менее гибкими, в основном из-за того, что их рынок труда считается значительно более жестким, чем британский. Найм, увольнение и условия труда в Великобритании значительно менее строги, чем в прочих странах ЕС. Сейчас жарко обсуждается вопрос о том, насколько в невыгодные условия это поставит Британию после интеграции. На это многие экономисты возражают: конвергенция с остальной Европой неизбежна. Они говорят: размеры и значение зоны евро делают ее сильным соперником доллара как мировой валюты, что придает особый масштаб экономикам, помогая повышать производительность.
Критики все время напоминают о фиаско, которое потерпел механизм увязки обменных курсов в 90-е годы, что стоило Британии значительной части валютных резервов из-за попыток поддержать слабеющий фунт – пока она совсем не вышла из этого соглашения. Другие говорят, что сильнейший аргумент в поддержку евро – наличие политически независимого центрального банка – больше нельзя считать существенным: монетарная политика Банка Англии и так независима. И поэтому он может быть свободен от политического давления даже больше, чем Европейский центральный банк.
Если говорить в более общем плане, то есть опасения в том, что евро – еще один механизм более тесной интеграции Европы, такой, которая растворит в себе национальный суверенитет и заменит его не просчитываемыми «людьми, принимающими решения», которые будут действовать через все границы. Это давление оказывается даже сейчас, когда ведутся не особенно серьезные дебаты о том, куда идет ЕС, есть ли у Европы нужда в большей политической роли и нужна ли ей конституция. Евро, утверждают критики, это еще один шаг к интеграции европейцев в единую федеральную общность, но шаг обходной, без публичных дискуссий и одобрений.
И все же, хотя мнения в Британии и разделились, дебаты сдвигаются от абстрактных тем к практическим. Последние опросы населения показывают: хотя большинство британцев против евро, преобладание это невелико, и оно уменьшается. Все больше британцев путешествуют по Европе и неудобства, связанные с обменом валюты, будут иметь все возрастающее влияние на их точку зрения. Равно как и возможность сравнивать цены на идентичные продукты.
Введение наличного евро – и то, как гладко оно было осуществлено – в равной степени впечатлило как политиков, так и публику. Некоторые магазины – например, в Эшфорде (графство Кент), где находится станция железнодорожного экспресса «Евростар», связывающего Лондон с Парижем и Брюсселем, – уже принимают эту валюту. Хотя фунт остается законной британской валютой, ряд фирм, активно действующих за пределами страны, де-факто ведет дела в евро. Швеция уже объявила, что в мае следующего года проведет референдум по евро, что тоже усилило давление извне на Британию.
Тони Блэр пока достаточно сдержан, чтобы взять на себя столь твердые обязательства. Согласно мнению инсайдеров, возможный срок может быть любым – от следующего года до 2006-го или даже 2007-го, иными словами – после новых выборов. На разработку механизма уйдет два года или еще больше.
К тому времени британцы больше привыкнут к идее евро, и фунт будет на более приемлемом уровне, чтобы позволить деловому миру осуществить эту интеграцию. Но от страны все равно потребуется значительная политическая воля, дабы еще сблизиться с Евросоюзом.
Эндрю ДЖЕК,
корреспондент «Файнэншл таймс».
|
