Как становятся чемпиономФранцузы, показывая широту души и недосягаемое величие, нет-нет, да и ввернут присказку, которую охотно приписывают иностранцам: «Франция была бы прекрасной страной, если бы там не было французов». Мол, страна-то – что надо, да вот обитатели подкачали. В этот момент, по сценарию, надо бросаться разубеждать великодушно готового к самокритике собеседника из числа потомков галло-римлян. 15/2/2002 У соседей на бытовом уровне принято считать французов действительно людьми своеобразными. С приезжими норовят говорить на своем языке, а не на приблизительном английском, которому вот уже и у нас начали учить – по учебникам с большими картинками и пропусками в тексте, где надо вставить правильный артикль или предлог. Официант в кафе не лебезит и носит бабочку как знаменитый баритон, слесарь-сантехник чинит унитаз с видом академика, а у водителя рейсового автобуса отутюженная рубашка ослепляет белизной, как на рекламе порошка, который стирает белее белого.
Действительно, французы не похожи на другие народы и преисполнены чувства собственного достоинства. Что здесь удивительного? Народы и не должны быть похожи друг на друга. Но если приезжим нравится страна, то они не должны забывать, что она создана, обустроена и постоянно улучшается именно населяющими ее людьми.
А о том, что Франция ее гостям нравится, свидетельствуют бесстрастные цифры. Который год подряд она остается страной, которую посещает больше всего туристов. Окончательные итоги 2001 года еще не подведены, но спад международных поездок после 11 сентября, конечно же, сказался и на Франции, но не больше, чем на других странах.
В 2000 году, последнем, за который имеются полные и окончательные данные, Францию посетили 75 миллионов человек, что вполне сравнимо с ее населением. Она опередила, как и в прошлом, Испанию, США и Италию, традиционно также привлекающие самое большое количество иностранцев.
Что значит это для французской экономики? Доходы от туризма существенным образом сказываются на положительном сальдо торгового баланса (иностранцы тратят во Франции больше денег, чем французы за границей, – разница составляет примерно 100 миллиардов франков, или 15,2 миллиарда евро). Прямой доход от туризма превысил в 2000 году 215 миллиардов франков (32,8 миллиарда евро). Туризм обеспечивает 7 процентов ВВП Франции, дает работу прямо или косвенно примерно двум миллионам человек.
Банально, но нелишне напомнить о том, за счет чего обеспечивается такой результат. Первое дело – имидж страны и ее столицы, которые сложились на протяжении истории. Ведь Париж многие столетия манил своим блеском поколения иностранцев и не обманывал их ожиданий. Но надо иметь и другие места, привлекательные для любителей красот, старины, музеев и прекрасного. Во Франции их тоже предостаточно, начиная с замков в долине Луары. Но это складывается (и сохраняется) веками.
Далее необходимы курортные ресурсы. Лазурный берег с конца XIX века был облюбован англичанами для того, чтобы отдыхать под средиземноморским солнцем от туманов своей родины. Такие ныне известные города южной Франции, как Канн, Антиб или Ницца, обязаны своей нынешней славой именно джентльменам из Туманного Альбиона. С тех пор отдыхающими освоены пляжи и других побережий Франции. А последние десятилетия сделали привлекательным и зимний отдых в горах, которые у этой страны также есть – Альпы и в меньшей степени Пиренеи. Последняя туристическая новинка – агротуризм, предназначенный для любителей простых сельских утех.
Добавим к этим праздным посетителям поток людей, съезжающихся во Францию с деловыми целями. Речь не только о бизнесе – туда бизнесмены отправляются не чаще, чем в другие развитые страны (правда, в Париже хвастаются, что в квартале Дефанс, находящемся за пределами столицы и застроенного небоскребами, концентрация фирм и компаний на квадратный метр больше, чем в лондонском Сити), но об участниках и посетителях различных международных выставок, салонов, конференций, симпозиумов, конгрессов, съездов, фестивалей. Это – отдельный род деятельности, и здесь французы и их столица также лидируют в мире.
А еще один подарок стране сделала география. Франция расположена на пути транспортного потока с холодного севера на теплый юг, в две другие страны, крайне привлекательные для отдыха и туризма – Италию и Испанию. Вот и получается, что по французской земле едут на своих машинах к итальянскому и испанскому солнышку табуны британцев, немцев, голландцев и «разных прочих шведов». Это значит, что они часто застревают во Франции на денек-другой.
Итак, таковы компоненты французского успеха. Но мало иметь историю и географию, которые притягивают к себе любопытных со всего мира. Надо дать себе труд сделать так, чтобы посетителям было приятно все это посмотреть и еще раз вернуться. Надо, чтобы поколения французов и их руководителей думали не только о полноте своих карманов и не начинали деятельность с разрушения того, что сделано до них. Нужна постоянная нацеленность на то, чтобы из любого пустяка, буквально из воздуха, сделать центр притяжения.
С Парижем и другими знаменитыми местами все ясно: тягаться трудно. Но самое захолустное французское захолустье пытается выискать у себя что-нибудь, что может быть выдано за достопримечательность. Вдоль скоростной автомагистрали, тянущейся из Парижа на восток, взгляд цепляет панно: здесь (стрелка) произошло знаменитое сражение под Вальми (1792 год). Можно съехать, добраться до мельницы, у которой революционные солдаты генерала Келлерманна устояли под канонадой захватчиков под командованием герцога Брауншвейгского. Та ли это мельница? Кто сейчас скажет, но народу она собирает немало.
А вот городишко Виллер-Коттре недалеко от столицы. В 1539 году король Франциск I подписал там одноименный ордонанс (указ), который повелевал вписывать крещаемых младенцев в приходские книги на французском языке, а не на непонятной латыни – так появился прообраз нынешнего загса. Но этот городишко известен еще и тем, что там родился знаменитый романист Александр Дюма. Вот его дом – извольте посетить.
А взять нормандское село Камамбер – 184 жителя. Два с лишним века назад местная фермерша Мари Арель дала миру одноименный сыр, который сейчас копируют все, кому не лень и кто понимает толк в сыре (правда, из гигиенических целей промышленным образом его делают не из сырого молока, а из пастеризованного и получается типичное не то). Местная мэрия решила, что надо раскручивать свой населенный пункт, заманивать посетителей сыром, а иначе как обеспечить себе процветание в конкуренции с промышленным производством камамбера? Результат нескольких лет работы – 25-30 тысяч туристов в год. Неплохо для небольшого селения?
Таких примеров можно приводить сотни и тысячи. В их основе – воля людей (как простых, так и облаченных властью) прославить свой край, привлечь туда гостей, которые поедят в местной забегаловке, переночуют в местной гостинице, купят местный сувенир. Это потом обернется налогами в казну, в том числе муниципальную. Но начать надо с четкого указателя, с вывески. Внушительные цифры платежного баланса и ВВП появляются потом.
Знаете, с чего произошло возрождение французского туризма в разгромленной после Второй мировой войны страны? С крошечных придорожных харчевен, известных во Франции под названием «оберж». Небольшой дом, несколько номеров, несколько столов с чистыми скатертями – вот и все. Такие заведения держала семья: отец – у плиты, мать – обслуживает, взрослые дети – убирают. До сих пор обержи, объединенные теперь во Франции в огромную общенациональную сеть, процветают, славясь домашним уютом и гостеприимством и, как правило, потрясающей местной кухней. Какой невежда сказал, что для развития туризма нужны в первую очередь 4-5-звездочные гостиницы?
Тут мы приходим к тому, с чего начали: к французам. Нет, без них Франция не стала бы Францией.
Валерий ВАСИЛЬЕВСКИЙ,
Париж.
|
