ЗАПИСКИ БЕРЛИНСКОГО НЕЛЕГАЛА -3В детстве я безумно любил читать произведения Артура Конан Дойла, восхищаясь безупречностью дедуктивного мышления его главного героя. Но мне и в голову тогда не приходило, что спустя много лет придется применить на практике если и не истинную дедукцию, то ее ближайшую родственницу – сообразительность. Потребность в ней возникла у меня на шестой день моего пребывания в Берлине. Задавшись вопросом, почему мой товарищ старательно избегает разговоров о работе, на которую он отправлялся ежедневно, исключая воскресенье, я решил пойти путем наименьшего сопротивления. Иными словами, разузнать истинную причину партизанского молчания моего коллеги своими силами, не прибегая к унизительным расспросам. 0/11/2009
|
|
Немецкую полицию нельзя назвать помощников нелегала
|
ДЕДУКЦИЯ, КАК ОНА ЕСТЬ
В конце концов, я сюда по его предложению прибыл, и нет нужды объяснять, какими именно мотивами я при этом руководствовался. Уж во всяком случае, к их числу не относилось стремление к праздному времяпрепровождению, которое ожидало меня ближайшую неделю, если не две. Петя настолько двусмысленно выражался о перспективах в плане работы, что невольно закрадывалось сомнение относительно ее наличия в принципе. Мало того, вся эта неопределенность порождала еще один малоприятный вопрос: если с работой здесь так туго, зачем вообще нужно было срывать меня с насиженного места, обещая золотые горы, не имея при том никакой уверенности в благоприятном исходе дела? Как выяснилось позже (гораздо позже, чем следовало бы!), причины для этого у моего старого знакомого имелись и были весьма серьезными. На его взгляд.
Еще в период своего первого похода в Германию за, образно говоря, длинным рублем Петя прислал мне пару писем с описанием своего житья-бытья. Мол, все прекрасно, ем хлеб с маслом. Но не это меня сейчас интересовало. На конвертах стоял обратный адрес, по которому я отправлял свои ответы, следовательно, Петя имел контакт с этим адресатом, и, вполне возможно, работал у него в тот момент. И сейчас этот адрес мне что-то напоминал. Что именно, я понял, когда позвонил домой из ближайшего автомата (что стоило мне кучу денег), и жена по буквам продиктовала мне его. Название района города в адресе совпадало с названием станции S-Bahn, отпечатанным на билете, который мой товарищ дал мне для образца (чтобы я по незнанию не купил билет по какому-нибудь «детскому» тарифу). Похоже, я попал в точку.
Остальные доказательства правильности хода моей мысли сформировались сами собой. Без комбинезона Петя на стройку не пошел бы, а его сумка с «робой» оставалась дома. Значит, это не стройка. Он вообще сменной одежды с собой не брал – следовательно, обходился чем-то, что можно было бы оставить на рабочем месте. Опять-таки, на стройке ничего не оставишь – позаимствуют коллеги. Еще один минус в пользу стройки. Где можно оставить рабочую одежду, будучи уверенным в ее сохранности? Правильно, у частника! А что, если этот частник, прошлогодний адресат и таинственный работодатель, у которого Петя сейчас работает, одно и то же лицо? И если это действительно так, то почему нужно было так тщательно это скрывать?
Движимый стремлением поскорее докопаться до истины, я уже через четверть часа сидел в вагоне S-Bahn, следующего в нужном мне направлении. Через некоторое время я вышел на перрон незнакомой мне станции со знакомым названием. Остальное было делом техники. Тыча под нос каждому встречному бумажку с адресом и козыряя своим безупречным произношением фразы «Wo ist das?», я все-таки добрался до пункта N.
БАБУШКА С ДЕДУШКОЙ
Передо мной высилось двухэтажное здание, возведенное еще при Бисмарке и отчаянное нуждавшееся в капитальном ремонте. Между этим памятником архитектуры и соседним домом открывался проход во двор. Сам двор был укрыт от постороннего взгляда еще одним домом, расположенным в глубине двора торцом к парадному входу. Отсутствие ворот при входе во двор сделало мои шаги бесшумными, а зрение невероятно острым. Яркие впечатления от вчерашнего общения с дрессировщиком собак не давали мне расслабиться. Прикинувшись Чингачгуком, я прокрался вглубь двора, с удовлетворением отметив отсутствие будки и прочих аксессуаров собачьей жизни.
Двор казался вымершим – ни одной живой души. Ни одна занавеска в многочисленных окнах обоих домов не шелохнулась, никакой реакции на появление незнакомца. Ни одной таблички с номером квартиры. Ничего, что могло бы продолжить мое дальнейшее «расследование». Я уже начал было сомневаться в правильности своих умозаключений, как из глубины двора (за навесом для автомобилей) донесся чей-то старческий смех. Этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы я с чувством и расстановкой, отчеканивая каждый звук, промямлил ужасно сложное для меня «Entschuldigen Sie bitte!» в направлении, откуда раздавался смех.
Из-за пародии на гараж выглянула дородная старушенция, превосходящая габаритами незабвенную Фаину Раневскую. На ней было платье довоенного фасона, выглядевшее только что купленным, и напоминало скорее чехол для холодильника, чем предмет женского гардероба. Бабушка, добродушно улыбаясь, тяжелой поступью направилась в мою сторону. Я инстинктивно огляделся вокруг в поисках путей отступления, опасаясь, как бы это пышущее здоровьем добродушие весом далеко за центнер не раздавило меня, случайно споткнувшись о некстати подвернувшийся под ноги камешек. Обеспокоенный грозящей моему здоровью опасностью, я напрочь забыл те фразы, которые так долго готовил по пути к этому дому. К счастью, необходимость в них отпала еще до того, как я смог упорядочить свои мысли. Причиной тому стала Петина фигура, возникшая в узком просвете между бабушкиной спиной и стеной гаража. Выражение его лица можно описать двумя словами: «Не ждали...»
Вслед за Петей из своего укрытия вышел и сам хозяин дома, вернее обоих домов в этом дворе. Типичный бюргер, каких много. Своими размерами он был под стать своей женушке, разве что был пониже ее ростом.
Пете пришлось объяснить, кто я такой. Бабушка отреагировала на это несколько своеобразно. Она потащила меня в глубь двора и усадила за белой пластмассы большой овальный стол, стоявший под парусиновым тентом. Последовавшая команда «Essen!» привела меня в замешательство. Выбрать что-либо из того огромного количества всяких вкусностей, которыми был буквально завален весь стол, было не просто. К тому же я еще не успел как следует проголодаться, но обижать гостеприимную бабульку не хотелось. Однако меня не пришлось долго упрашивать, особенно после того, как я заметил запотевшую бутылку пива. Ею я и ограничился. Дедушка, перехватив мой взгляд, протянул мне ключ для открывания бутылок.
КОФЕ В САДУ
Потягивая пивко, я пытался понять смысл бабушкиных причитаний, из которых уловил лишь то, что на Украине «kein Essen», «kein Arbeit», и «kein» еще много чего. Короче говоря, так жить нельзя! Надо полагать, такая осведомленность в обстановке на Украине – Петина заслуга. Не зря «kein Essen» стояло на первом месте в списке бедствий нашего народа – мой товарищ отличался зверским аппетитом. Вот и запугал старуху до смерти страшилками о голодоморе. Вон с каким умилением она смотрит на запихивающегося котлетами Петруху – спасла человека от неминуемой гибели! Что ни говори, а дружок мой провел колоссальную разъяснительную работу среди этих доверчивых людей.
Попытайтесь угадать, по какому случаю был накрыт такой стол? А вот и не угадали! Это всего лишь легкий перекус. Петя перетрудились и им вынесли кофеек в садик. А чтобы мало не показалось, к кофейку прилагались литр яблочного сока, связка бананов, несколько яблок, кастрюлька котлет, булочки, варенье, пиво, несколько сортов паштетов, сыр, и еще много всякой всячины. Можете себе представить, каким было обеденное меню!
А теперь вопрос на засыпку: чем можно было так перетрудиться, чтобы устраивать такие «Pause» каждые два часа? Не пытайтесь, все равно не догадаетесь. Петя красил деревянный заборчик похожей на нашу эмаль пф 115 краской. А перед этим он в течение двух недель подавал хозяину инструмент, когда тот собирал из купленного набора комплектующих навес для автомобиля. Об этом мне с гордостью сообщила Бабушка, а Петя очень неохотно выступал в роли переводчика. Дедушка все это время молчал, активно кивая своей седой головой в подтверждение слов супруги. Теперь мне стала понятной немногословность моего друга, когда речь заходила о его работе. Было что скрывать. Он устроил себе курорт в отдельно взятом дворе, и не хотел его терять. Да я и не претендовал на теплое местечко в его пансионате. Мог бы и объяснить все по-человечески – я бы понял. Тем более что я у него в долгу.
Я уже начал себя неловко чувствовать из-за сложившейся совершенно дурацкой ситуации, вызванной моей мальчишеской выходкой. Холмс недоделанный! Дернул же меня черт провести этот следственный эксперимент! Пришлось срочно придумывать убедительную причину для возвращения домой, поскольку вот так сразу, не накормив до отвала, меня никто отпускать не собирался. Бабушка сочла своим долгом накормить всех голодающих Украины...
Всевышний услышал мои молитвы, и Бабушка прекратила свои домогательства с кормежкой. Взамен ее посетила не менее каверзная идея – во что бы то ни стало найти мне работу. Бедный, бедный, бедный Дедушка! Ему пришлось в спешном порядке заняться воплощением в жизнь Бабушкиной идеи. И бедный Петя! Он чуть не подавился от неожиданности, когда услышал, что хозяйка решила и мне платить за работу десять марок в час. Десять марок, да еще «шведский стол» в придачу. Такое могло привидеться только в сладком сне. Но сны снами, а мое согласие на работу означало потерю этого объема работ для Пети, и осложнять наши отношения я не хотел. Но Бабушка и слышать ничего не желала о моем отказе. Закончилось это тем, что мне был вручен садовый инструмент, и я приступил к уборке садика.
Как я ни старался плохо работать, чтобы вызвать недовольство хозяев и тем самым улучшить настроение своего друга, мне это так и не удалось. Меня никто не выгнал, наоборот, предложили прийти еще и на следующий день. Петя был в шоке. К такому повороту событий он явно не был готов. Делиться со мной «рыбным местом» не входило в его намерения. Интересно, а что входило?
День был окончательно испорчен...
БАБУШКИН ПРОТЕЖЕ
Рабочий день закончился, и Бабушка, выдав нам зарплату, в очередной раз пригласила нас откушать. Мне стоило большого труда согласиться на это издевательство над моим желудком. Но ничего не поделаешь, хозяин – барин. Там более, что все мои возражения пропускались хозяйкой мимо ушей. Я вдавливал в себя очередной банан (будь проклят голодомор!), когда во двор на бешеной скорости влетел микроавтобус «Ford». Визжа тормозами, он остановился в нескольких сантиметрах от стены дома, и из него выскочил резвый малый лет сорока от роду. Прическа «Ударим пятерней по производителям расчесок!», горящий взгляд, бегущая походка, молниеносные телодвижения определили навсегда закрепившееся за ним прозвище «Шустрый».
Шустрый – владелец небольшой, медленно, но уверенно развивающейся фирмы, которая занимается мелким ремонтом зданий. Если верить Бабушкиным словам, то каждый второй клиент этой фирмы после завершения ремонта подавал на Шустрого в суд за отвратительное качество выполненных работ. Как и большинство подобных фирм, его организация не гнушалась привлечением к работе «иностранных специалистов». И хоть Шустрый ужасно боялся ответственности за это, соблазн сэкономить лишнюю копейку был столь велик, что время от времени он позволял себе такие шалости с Законом. Бабушка состояла с ним в каких-то финансовых отношениях, и имела на него некоторое влияние. Следующие пятнадцать минут она вырабатывала с Шустрым стратегию нашего трудоустройства, заговорщицки шепча ему на ухо. Затем она громогласно объявила на весь двор о согласии Шустрого дать нам работу, от чего наш будущий шеф стал белее белого, и начал опасливо оглядываться по сторонам – как бы кто не услышал! Договорились держать связь через Бабушку.
При выходе из Бабушкиного двора нам пришлось уступить дорогу здоровенному джипу, за рулем которого сидела хрупкого телосложения девушка. Рядом с ней напыщенным индюком восседал амбал, чертами лица напоминавший бульдозер. Когда машина поравнялась с нами, спутник крашеной блондинки пробурчал в открытое окно что-то по поводу излишнего присутствия русских на его родине. Нам тогда пришлось молча проглотить обиду. Но наша поруганная честь была отомщена – буквально несколько недель спустя Бульдозеру довелось работать в одной упряжке с русскими специалистами, и он снова произнес свою сакраментальную фразу. Те, не долго думая, популярно объяснили борцу за чистоту немецкой земли «Who is who», слегка подпортив его благородный нордический профиль, и с этого момента он сделался страстным поклонником Страны Трескучих Морозов. Теперь он при встрече даже руку подает.
НОВАЯ «ХАЗА»
По причинам, от нас не зависящим, нам пришлось перебираться на новое место жительства. Хорошо еще, что хозяин прежней квартиры перевез наши пожитки на своей машине, иначе пришлось бы нам не сладко. Ведь кроме сумок с вещами в нашу поклажу уже входили продукты, которыми мы с хозяйской расчетливостью запаслись накануне. Не пропадать же добру! Денег у нас, между прочим, не так уж и много, чтобы можно было себе позволить оставить на произвол судьбы неподъемную сумку провианта. О количестве провизии можно судить хотя бы по тому, что стоимость нашего съестного запаса равнялась почти полутора сотням марок по ценам «LIDL». Зачем нам такое продуктовое изобилие? Все очень просто – мой товарищ был страстным любителем плотно покушать, невзирая на качество (лишь бы подешевле!) и вид не забитого под потолок холодильника приводил его в коматозное состояние. Одним словом, если бы мы перебирались самостоятельно, используя общественный транспорт, то процесс этот занял бы у нас целый день вместо получаса езды с ветерком на видавшем виды «Mercedes» хозяина прежней квартиры.
Наше новое убежище выглядело просто ужасно. Последний раз порядок в нем наводился несколько лет назад, судя по плотному слою пыли и мусора, за которым смутно угадывался контур ковровых дорожек. Кухня представляла собой склад пустых пивных бутылок, из-за завалов которых было сложно добраться до обеденного стола. Вид комнаты, в которой нам предстояло спать, наводил на мысль, что последние несколько лет она использовалась исключительно для работы представительницами древнейшей профессии. Причем не очень высокооплачиваемыми. Ванная комната выглядела чище всех остальных, но чистота унитаза и ванны вселяла неуверенность в возможности приведения их в надлежащий вид в обозримом будущем. Ко всему прочему в квартире стоял тошнотворный запах перебродивших остатков содержимого бутылок, о котором нам удалось забыть лишь спустя несколько дней после их сдачи в ближайшем «PLUS».
До позднего вечера мы, не покладая рук, в буквальном смысле слова разгребали мусорные завалы. К концу дня насобиралось несколько желтых пакетов с «экологически чистым» мусором. Мы, конечно, любим Мать-Природу, просто других пакетов под рукой не оказалось. Пивные бутылки перекочевали в ящики, найденные в подвале.
Бедный пылесос, отвыкший от таких нагрузок, в знак протеста время от времени исторгал из глубины своей пыльной души облачко едкого дыма и ненадолго умолкал. Немного поостыв и получив в награду новый фильтр, он снова бросался в бой за чистоту до тех пор, пока ему не становилось тяжело дышать через забитый пылью до отказа бумажный пакет, и он вновь устраивал дымовую завесу. За неимением половых тряпок пришлось пустить в ход многочисленные вещи, оставленные нашими предшественниками за многие годы использования этой квартиры в качестве пристанища для нелегалов.
С кухней пришлось особенно повозиться. Залитая закоксовавшимся жиром газовая плита вместе с прилегающей к ней в радиусе полутора метров облицовочной плиткой наотрез отказалась поддаваться новомодным моющим средствам. Сдалась она только тогда, когда Петя, озверев от ее упорства, учинил ей чистку «с пристрастием», применив старый дедовский метод – соскабливание острым ножом. Эта процедура заняла у него два часа, и стоила нам еще полведра места в желтых пакетах.
Холодильник можно было открывать только в противогазе – залежи полуразложившихся продуктов источали трупное зловоние. Даже после тщательнейшей очистки нам пришлось еще не один день держать его открытым, дабы наши продукты не благоухали помойкой.
СОСЕД
Уборка близилась к завершению (основная ее часть, продолжение следовало еще несколько дней), когда из коридора донесся скрежет вставляемого в замочную скважину ключа. Затем дверь распахнулась и на пороге возникла, слегка пошатываясь, долговязая личность. Личность пригнулась, опасаясь задеть головой дверной косяк, и уже занесла было ногу над порогом с намерением его переступить, как вдруг неожиданно замерла на месте, уставившись осоловевшими глазками в пол. Все еще стоя на одной ноге, от чего амплитуда покачиваний тела увеличилась, личность не без труда сфокусировала свой взгляд на табличке с номером квартиры, прибитой к двери. Словно желая отогнать невесть откуда появившееся видение, личность встряхнула головой, и повторила свой протяжный взгляд в пол коридора. Видимо, результат повторного обзора не удовлетворил личность, поскольку она вновь воззрилась на дверную табличку. Сложно сказать, сколько бы продолжалось это созерцание, но тут вестибулярный аппарат личности дал осечку, что привело к полному и безоговорочному проникновению всего ее тела внутрь квартиры. И только тогда личность заметила нас, с трудом сдерживающих дикие позывы к хохоту.
– Вы че, пацаны, гоните? Кто же наводит такой порядок без предупреждения? Я уж было, в натуре, подумал, что не в свою хату ломлюсь! Смешно им! – почти трезвым голосом произнес Гулливер, прикрывая за собой дверь, и распрямился, наконец, во весь свой гигантский рост.
Это был наш новый сосед, вернее, новыми были мы – он прожил только в этой квартире без малого три года, не считая других. Он из тех истинных нелегалов, которых судьба забросила сюда еще во времена «первой волны», когда за доллар давали 1.5 марки и за полгода работы без особого напряжения люди зарабатывали по десять «тонн зелени», если верить легендам. Да-а, были времена...
Выпив за знакомство по бутылочке пивка, мы принялись журить Гулливера за его неряшливость, и, между прочим, объявили о введении нами в этой квартире «нового порядка» со всеми вытекающими из этого последствиями. Гулливер окинул нас всепрощающим взглядом.
– Новый порядок, говорите? Ну, ну... Я, когда сюда приехал, тоже, вот как вы сейчас, порядки наводил и все такое. А потом плюнул на все это. Я же здесь только ночую. И потом – таких залетных, как вы, здесь знаете сколько перебывало? Вы первые, кто здесь порядок решил навести – остальные только и делали, что жрали и ... Не буду же я за всеми убирать!
В виде награды за труды наши праведные он вынес мешки с мусором в контейнер, и назавтра пообещал сдать все бутылки, что и сделал к нашей великой радости. Перед отходом ко сну он выдал нам по комплекту свежего постельного белья из своего НЗ, и удалился в свою опочивальню. Оттуда еще долго доносились его мысли вслух о смысле жизни в изоляции от прелестей тесного общения с прекрасной половиной человечества, пока не сменились громоподобным храпом.
БОЛЬНОЙ ВОПРОС
Женщины... Вот это проблема из проблем! Нет, не сами женщины, конечно, а их отсутствие. На почве «острой сексуальной недостаточности» у многих нелегалов «крыша уже в пути». Есть, конечно, в Берлине увеселительные заведения, и цены там вполне доступны – 80-100 марок за 20 минут «ускоренного удовольствия». Плюс к этому еще всякие напитки, которыми принято угощать дам, сигареты. Но, как правило, одним сеансом наши не ограничиваются. Мы же не инвалиды – за 20 минут управляться, как кролики! В итоге веселье продолжается всю ночь, и некоторые просиживают (или пролеживают) до 1000 марок. А это уже немало. В среднем это результат двух недель работы. А затем опять месяц-два «сексуального голодания». Есть педанты, относительно часто и регулярно посещающие жриц любви, ставя перед собой условием потратить на удовольствие не более ста марок. Этим достигается некоторая регулярность половой жизни, которая заметно улучшает их психологическое состояние. Но двадцать минут... Так ведь можно и привыкнуть!
Но привыкание к «кроличьей жизни» – только один минус домов терпимости. Второй – опасность попасть в руки полиции во время регулярно проводимых ею облав в злачных местах. Ведь ни для кого не секрет, что большая часть девочек не имеет никаких документов, и немалый их процент приходится на уроженок стран СНГ. А у немецкой полиции слово «русский» стойко ассоциируется со словом «мафия» – отсюда и повышенное внимание к подобным заведениям. Опасность быть схваченным «тепленьким» настолько реальна, что отпугивает добрую половину нелегалов от этого рода увеселений. Не помогает даже знание поговорки «Кто не рискует – тот не пьет шампанского!» – уж слишком риск велик. Вот и стоит перед ними вечный вопрос: «Куда бедному нелегалу податься?».
Большая часть нелегалов, не без основания полагая, что за такие деньги они на родине получат удовольствий на порядок больше, копят деньги, не вступая в связи, порочащие «облико морале» полузаконного «руссо туристо». Но немногие из них выдерживают более двух-трех месяцев, даже не смотря на изнуряющий труд – Природу не обманешь. А потом – кто во что горазд – кто срывается домой забивать гвозди в сползающий шифер давно «съехавшей крыши», кто бежит в бордель забивать те самые гвозди по сто марок за «гвоздь», «заряжая» по пять-шесть «гвоздей» за ночь. Кто поумнее (как ему кажется) – звонит по телефону и вызывает девчонок прямо к себе на дом. Это выходит дешевле (около 150 марок в час), но многократно возрастает опасность встречи – нет, не с полицией – а с нашими соотечественниками, которые заявятся через пару деньков, и без зазрения совести отберут у любвеобильного строителя последние деньги. А могут еще и разукрасить его физиономию несмываемыми тенями и румянами в случае его неповиновения. И потом он станет ломать себе голову в поисках возможного наводчика – им почти наверняка окажется та красотка, с которой он так сладко провел часок в один из ненастных вечеров.
Если вы обладаете даром связно поддержать разговор с женщиной-немкой в течение нескольких минут, можете смело отправляться на немецкую дискотеку «для тех, кому за двадцать» и знакомиться с немочкой, уставшей ждать настоящего принца, и мечтающей найти хотя бы настоящего мужчину. Каким-то особым нюхом почуяв в вас свою единственную надежду на этот вечер, она вцепится в вас мертвой хваткой, да такой, которая на улице красных фонарей стоила бы вам не одну тысячу марок.
«Русские» дискотеки нелегалы не жалуют. Опасно, знаете ли... Если за ночь эти танцплощадки по три-четыре раза посещает полиция с целью разнять очередных упившихся вдребезги сопляков, размахивающих кулаками (а иногда и ножами), то особого удовольствия от этого не получишь. Еще не хватало из-за каких-то идиотов нарваться на проверку документов. Тогда уж напляшешься по полной программе! Пытаться же найти подругу из числа «новых немцев» – вообще гиблое дело. У большинства «наших» девчонок кровь уже давно приобрела голубоватый оттенок, и они вовсю считают себя истинными арийками. «Лиц без ПМЖ прошу не беспокоиться!» – стандартная приписка в газетных объявлениях типа «ищу друга».
ОБХОД ВЛАДЕНИЙ
Посоветовавшись со знатоком и вдоволь набродившись по специализированным магазинам, мы все-таки решились на приобретение той старенькой «мобилки», которую мне предложили на стройке. И хоть зарядки аккумулятора хватало только на двенадцать часов, нам этого было более чем достаточно. Теперь мы не были привязанными к домашнему телефону, хоть мобильная связь и обходилась в копеечку. Но мы умудрялись экономить, превратив нашу связь в «полумобильную»: входящие звонки мы принимали на «трубу», а исходящие были попросту исключены из употребления.
Когда возникала необходимость звонить не из дома, мы пользовались телефоном-автоматом, применяя в качестве оплаты телефонные карточки неизвестного производства, в изобилии продававшиеся тогда в каждом телекафе. Как ни странно, но наибольший выбор и наименьшая цена карточек были в каких-нибудь захолустных индийско-турецко-афганских продуктовых магазинах-складах. Скорость соединения с абонентом при помощи карточки зависела скорее от глазного давления в девятнадцатом глазу сорокапятиголовой обитательницы марсианского Восьмигорья, чем от телефонной линии. Но дешевизна такой связи заставляла закрывать глаза на ее качество.
С мобильным телефоном мы почувствовали себя гораздо увереннее. Откровенно говоря, предложений работы от этого сразу не добавилось, но у нас появилась возможность обойти свои новые владения, – то есть прилегающую к нашей новой квартире территорию. До этого мы довольствовались короткими вылазками по очереди в ближайший «PLUS», пока один из нас сидел дома в ожидании звонка.
Теперь же мы могли с утра до вечера рыскать по «своему» району вдвоем – так веселее. Во время прогулок «наносились на карту» ближайшие продуктовые магазины, автобусные и трамвайные остановки, автозаправки. Среди магазинов особое внимание уделялось наиболее дешевым – таким, как «ALDI», «LIDL» и «NETTO». «KAISER» и ему подобные на повестке дня не стояли по причине их неоправданной дороговизны. Благословенный «KAUFPARK» с его наиболее оптимальным, на мой взгляд, соотношением «цена-качество», был слишком далеко, и нам оставалось лишь мечтать о нем.
Ближе всех к нам оказался не такой уж и дешевый «PLUS», до «LIDL» нужно было минут двадцать трястись в автобусе, а «ALDI» нам найти так и не посчастливилось. Зато «KAISER»'ов оказалось предостаточно. Автозаправка, где в ночное время всегда можно разжиться «горючим» в виде горячительных напитков, оказалась так далеко, что пропадал смысл ее посещения в указанное время. Когда бегут на «заправку»? Когда не хватает выпивки дойти «до кондиции», а магазины уже закрыты. А тут пока добежишь, успеешь так протрезветь, что уже опохмеляться пора. Да и полиция ночью имеет обыкновение справляться о самочувствии у праздно шатающихся личностей, а нам это ни к чему.
Со всех ближайших остановок трамваев и автобусов были тщательно переписаны расписания движения каждого маршрута. Надо было видеть эту картину: стоят два взрослых оболтуса по обе стороны столба, на котором висят таблички с расписаниями, и переписывают их, как заправские школьники переписывают расписание занятий в школьном коридоре. Немцы, оказавшиеся в этот момент на остановке, от удивления раскрывали рты. Зато такие записки очень помогают в планировании маршрута «дом – работа». Учитывая пунктуальность, с которой немецкие транспортники следуют расписанию, можно с точностью до минуты рассчитать время выхода из дома, что зачастую позволяет намного продлить бесценный утренний сон. Бывают, конечно, проколы из-за изменений, внесенных в расписания по причине ремонта участка дороги, но это скорее исключения, чем правило.
Читайте также материал по теме: ЗАПИСКИ БЕРЛИНСКОГО НЕЛЕГАЛА -2
Андрей ЕВДОКИМОВ.
Специально для «Заграницы».
|
